И все же он еще тот сыскарь – зацепился за небольшую заминку! Да, молодец!
– О чем вы подумали? Может, вспомнили гражданина? – Он весь подобрался, как гончая при звуке охотничьего рожка.
– Не вспомнила, – не порадовала я Сергея Дмитриевича, но честно призналась: – Он мне показался не то смутно знакомым, не то похожим на кого-то. Не пойму, но что-то есть определенно. А уловить не могу.
– А вы подумайте, подумайте, – ворчливо рекомендовал он.
– Я подумаю, – пообещала я.
– Продолжим, – поглядывая в листы протокола, устало распорядился Марчук. – Итак. На входной двери отсутствуют следы взлома, значит, ее открыли ключами. Вы утверждаете, что ключей имеется четыре комплекта: один принадлежит вам, второй вашей бабушке, которая живет за городом и оттуда не выезжает, третьи у вашей тетки, которая в данный момент проживает с Испании со своим мужем и ближайшие полгода в страну не въезжала, и четвертые запасные, которые находились в квартире и которые вы мне выдали. Также вы утверждаете, что никто из вас троих ключей не терял. – Посмотрел он на меня выжидательно: – Так?
– Так, – подтвердила я и напомнила: – Вы сами звонили бабушке и Альбине в Испанию, и они подтвердили вам наличие ключей.
– Ну, это еще проверить надо, – пробурчал капитан и снова просмотрел что-то в протоколе. – Продолжим. Итак, – повторил он свое излюбленное словцо. – Следовательно, вы настаиваете, что как минимум двое человек проникли в вашу квартиру, принеся с собой коньяк, фрукты, сыр и орехи. Они накрыли стол в гостиной, выпивали какое-то время, потом один из неизвестных застрелил второго и ушел, тщательно закрыв за собой дверь на все замки. При этом вы настаиваете, что не имеете врагов и вам никто не угрожал, никаких конфликтов и неприятностей как в бизнесе, так и в личной жизни у вас не происходило и потерпевшего вы в глаза не видели? – Он посмотрел на меня и спросил так задушевно, как у хронически невменяемой больной: – Вам не кажется это бредом, Кира Андреевна?
– Кажется, – честно призналась я и спросила его в свою очередь с самым заинтересованным видом: – А вам?
– Вот и мне видится это маловероятным, Кира Андреевна, – посочувствовал он мне и продолжил допрос: – Итак. Вы осмотрели квартиру и утверждаете, что ничего ценного не пропало и все вещи находятся на своих местах? Так?
– Так, Сергей Дмитриевич, – кивнула я и перехватила инициативу. – Также я сообщила вам, что в доме имеются ценные вещи, антикварные предметы мебели, приобретенные еще моим дедом в незапамятные времена, фарфор, что собирала бабушка, совсем немного столового серебра. Ну и остальное, если можно считать это ценностями: телевизор, компьютер…
– Последней модели, с некоторыми усовершенствованиями и модернизацией, – вставил едкое уточнение Марчук.
– Верно, с ними, – кивнула я, не дав себя сбить с мысли. – Ноутбук и различные гаджеты на месте. Все остальные ценности, а с ними документы и важные бумаги я храню в банковской ячейке. Из драгоценностей в доме имеется только авторской работы кольцо белого золота с брильянтами и изумрудами, которое всегда при мне, и мой православный нательный крест. Никаких иных драгоценностей здесь не держу. Ну и, пожалуй, несколько пар моей обуви и штуки три дамских сумочки, весьма немаленькой стоимости, но все это добро в целости и сохранности.
– Да-а-а, – протянул Сергей Дмитриевич, рассматривая меня с особым познавательным интересом. – Странная вы девушка. Загадочная. Ни одного документа в квартире не держите, вон, даже паспорт свой храните в сейфе, в кабинете, – он указал кивком головы на серьезный сейф, из которого я доставала паспорт, когда мы приступили к, так сказать, беседе, – а с собой носите ксерокопию. Откуда такая осторожность?
– Не осторожность, а осмотрительность, – пояснила я. – Меня так дедушка воспитывал.
– Молодец дедушка, – похвалил следователь и неожиданно резко спросил, уставившись на меня цепким взглядом: – Не хотите ни в чем признаться, Кира Андреевна? Поверьте, для вас так будет лучше.
– Нет, Сергей Дмитриевич, – мягко ответила я, улыбнувшись. – Признаваться не хочу. Да и не в чем.
Он помолчал, рассматривая меня с каким-то особым вниманием, что-то там напряженно обдумывая, вздохнул и собрался было задать очередной вопрос, но его перебил вошедший в кухню криминалист:
– Время смерти приблизительно с часу до двух ночи. Точнее скажу после вскрытия.
Сказав это, мужик посмотрел на меня отчего-то веселым взглядом, с большим познавательным интересом, и вдруг хмыкнул, крутнул головой, улыбаясь, и эдак ласково спросил:
– За что ж его так приголубили-то?
– Кто ж знает? – приподняв плечи и разведя руки в стороны жестом неопределенности, в тон ему ответила я. – Не участвовала. Меня тут не было.
– То есть как это не было? – поперхнулся от неожиданности капитан Марчук, чуть не подскочив на месте.
Вся расслабленность, напускная снисходительность и некая жалостливая благость в мой адрес в одно мгновение слетели с него, словно искусственный загар под горячей водой, и он вперился в меня цепким взглядом, спросив с некой осторожностью: – А где вы, Кира Андреевна, находились между часом и двумя ночи?
«Ну что, капитан, – подумала я, даже как-то слегка жалея его, – расслабился ты раньше времени, такой ляп допустил непростительный для сыскаря твоего уровня – не поинтересовался первым делом у подозреваемой, где она находилась этой ночью».
Сглупил. Явно. Бывает.
– В больнице, – как на духу призналась я, глядя на него преданным взглядом наивной Красной Шапочки.
– В какой больнице? – возмутился Сергей Дмитриевич.
– В центральной областной, – проговорила я тем же Шапочкиным тоном.
– А что ж вы раньше не сказали? – Он едва не плакал от досады.
Ну, не плакал, не плакал, это я уж так приукрасила немного, от легкой формы злорадства, но расстроился капитан сильно. А вот нечего тут было выпендриваться и переглядываться с прокурорским!
Ишь, деятели! Нашли они, понимаешь ли, убийцу, не отходя от кассы.
Имею полное право теперь поерничать от души.
Хотя бы мысленно. Но имею!
– Так вы не спрашивали! – ответила Красная Шапочка Серому Волку, хлопнув пару раз доверчиво ресницами.
– М-м-м-да… – протянул криминалист, все это время наблюдавший за нами, и тихо удалился из кухни.
– Это же меняет всю картину… – досадовал капитан до легкого зубовного скрежета, но сумел справиться с эмоциями, а вот от ворчания все ж не удержался. – Вы должны были об этом заявить в первую очередь! Это же в ваших интересах!
– Только что вы утверждали, что в моих интересах сделать признание в убийстве, – напомнила я ему и изобразила удивление. – И почему это я должна? – Я не собиралась облегчать его следовательскую жизнь и потакать его промахам. – Я потерпевшая, нахожусь в ужасном стрессе и шоке и вообще плохо соображаю из-за такого кошмара, а вы для того и следователь, чтобы задавать правильные вопросы. Думаю, даже вы, при всем вашем опыте, если бы обнаружили в своей квартире мертвеца, тоже сильно расстроились бы и нервничали, Сергей Дмитриевич. А я обычный человек, и раньше мне не доводилось видеть трупы, а тем более находить их у себя в квартире, – позволила я себе немного отчитать его и все же пояснила: – К тому же вчера ночью со мной случилась ужасная неприятность, и в данный момент я должна была все еще находиться в больничной палате, поскольку серьезно пострадала, но оставаться в больнице не хотелось. Дома лучше, и все такое про стены, что помогают. Но чувствовала я себя утром просто ужасно, мне с трудом удалось вообще дойти до кухни, чтобы попить воды. А тут еще и такое происшествие… – я развела руками с трагический миной, – … сами понимаете.
– Стены ей… – проворчал тихонько он и еще тише выматерился сквозь зубы, притянул к себе пачку протоколов, вздохнул тягостно и приступил к новой порции расспросов: – Так. И что с вами эдакое страшное приключилось, что вы в больницу попали, Кира Андреевна?
Случилось со мной вообще-то нечто не очень понятное мне самой.
Родилась я и жила в Москве, столице нашей родины, но наша семья происходит из провинциального города, и все детство, каждый год, практически на целое лето меня отправляли туда к бабушке.
Считалось, что здесь лучше экология, да и жили мы не в самом городе, а на даче. На прекрасной даче, в великолепном месте. Так что про экологию и оздоровление ребенка на природе все верно, не прикопаешься.
Чуть больше десяти лет назад сюда, на свою малую, так сказать, родину, из Москвы вернулась жить моя тетушка Альбина. И не просто так приехала, а занялась бизнесом, открыв сеть кофеен с уклоном в домашнюю выпечку. И так увлеклась этим делом, что все у нее получилось. Ее кафе пользовались постоянным спросом и обросли своими преданными клиентами.
Около года назад я приняла решение уехать из Москвы, думала на время, а получилось, пожалуй, что и навсегда, определилось это недавно. Но мне здесь нравится – намного спокойнее, чем в столице, и люди другие.
