— И вы еще говорите, что я груб?
Она нахмурилась, но не стала отвечать и крепче сжала руки на коленях, чтобы не нанести дополнительного урона своему ногтю.
Дэвид откинулся назад еще больше, и кресло угрожающе затрещало. Джейси затаила дыхание, почти не сомневаясь, что сейчас он упадет и сломает себе шею. Конечно, так думать нехорошо, но в данный момент она совсем не чувствовала себя доброй самаритянкой.
— Я не груб, — продолжал он, раскачиваясь в кресле. — Просто честен. А вот о вас такого не скажешь.
Ну, это уже чересчур. Пусть он и прав, но дело ведь не в этом!
— Мы с вами едва знакомы. Откуда вам знать, честна я или нет?
— Потому что это невозможно — по крайней мере, для женщины — не знать о своем бойфренде абсолютно ничего, кроме имени и названия учебного заведения, которое он закончил.
Джейси скрестила на груди руки.
— По крайней мере, для женщины? — повторила она, игнорируя тот факт, что он опять прав. — И как прикажете это понимать?
— Женщины пронырливы и любопытны, — ответил Дэвид с таким видом, словно сказал нечто не более оскорбительное, чем «у женщин есть волосы». — Они везде суются. Они подглядывают и высматривают. Они копаются в жизни парня, не имея на то никаких прав. И не успеет бедняга сообразить, что к чему, раз — и у него больше нет никаких секретов, он женат, имеет двоих детей, и вся его жизнь вертится вокруг дома в пригороде с тремя спальнями и двумя ванными, и у него закладная, которую ему не осилить, и лужайка, которую он должен подстригать. — Дэвид наклонился вперед, опираясь подбородком на сцепленные руки. — И знаете, что хуже всего? Его даже больше не пускают в постель.
— Нет? Откуда же тогда двое детей?
Дэвид отмахнулся от ее слов.
— Черт, да ему, скорее всего, пришлось вымаливать эту милость. Не в том суть. А суть в том…
— …что вы шовинист и неандерталец, с которым ни одна разумная женщина не захочет иметь общую закладную?
— Нет. — Явно задетый ее предположением, он вперил в Джейси ответный взгляд. — Суть в том, что вы не рассказали всего, что знаете об этом парне. А мне нужна информация. Если вы хотите, чтобы я нашел мистера Совершенство, я должен знать все.
Джейси облизнула губы. «Все» — это не ее стиль. Черт, она лишь недавно призналась своему гинекологу, что вообще имела секс. А в данном случае «все» означает, что она должна признаться этому противному, ироничному Дэвиду Андерсону, что сбежала от Эла, ошибочно приняв его за серийного убийцу. Да, это глупый поступок, однако в тот момент ей казалось, что для него есть основания.
И вот теперь, когда она точно знает, что Эл не убийца, она хочет — нет, ей необходимо — найти его. Чтобы извиниться. И если получится, начать все сначала. Но у нее нет никакого желания объяснять это Дэвиду.
— Похоже, идея рассказать мне все не слишком вас вдохновляет?
Джейси замигала и тряхнула головой, пытаясь собраться с мыслями.
— Что?
— Я сказал, что должен знать все, и на этом месте вы внезапно впали в ступор.
— Я впала в ступор?! — И это говорит ей тот, кого она с трудом заставила вернуться с небес на землю? — Вовсе нет. Я просто задумалась.
— Задумались над тем, рассказывать или нет?
— Нечего рассказывать. — Она кивнула на стол. — У вас есть имя. Есть фотография. Что вам еще нужно?
В ту же секунду, как этот вопрос слетел с ее уст, она поняла, что не стоило его задавать. Разумеется, для расследования нужна дополнительная информация. Совершенно естественно. Просто она надеялась, что это удастся обойти. Все-таки вопрос слишком личный.
— Вообще-то кое-какая информация не помешала бы, — вздохнул Дэвид.
Недовольное выражение на его лице сменилось пониманием. А может, разочарованием. Джейси не настолько хорошо его знала, чтобы судить об этом.
Внезапно Дэвид отодвинул кресло назад, встал и, обойдя стол, прислонился к нему. Теперь их с Джейси разделяло не более полуметра, и неожиданно у девушки перехватило дыхание.
Он был выше, чем ей показалось вначале. Разумеется, она смотрела на него, когда он открывал ей дверь, но тогда, в запале, не обратила на него особого внимания. Пока он сидел, она отметила, что он широк в плечах, но по-настоящему разглядела его только сейчас, когда он снова встал на ноги. Приходилось признать, что при всей своей несносности этот мужчина весьма и весьма хорош собой. Крупный, однако не из тех «Гераклов» с буграми накачанных мускулов. Черты лица четкие, словно высеченные резцом, но, когда он улыбался, на щеках появлялись ямочки, и Джейси вполне могла представить себе, как он обнимает женщину или даже играет с ребенком.
И еще она ясно представила, как он вытряхивает дерьмо из плохих парней, что было очень даже неплохо, учитывая его род занятий.
Одной рукой он подтянул к себе стул и уселся на него верхом, лицом к Джейси.
— Послушайте, вообразите себе, что я ваш священник. Или ваш адвокат. Или доктор. Сами выбирайте.
Не понимая, к чему он клонит, Джейси покачала головой.
— Я к тому, — объяснил Дэвид, — что все сказанное здесь останется между нами. И поверьте, удивить меня трудно.
Что ж, ладно. Хоть она и ненавидит откровенничать на личные темы, его слова имеют смысл. И потом, не обязательно выкладывать ему все-все. Достаточно сказать лишь самое необходимое.
Джейси набрала в грудь побольше воздуха, выдохнула и начала говорить:
— Мы встретились на пляже.
— Когда?
Она подавила вспышку раздражения, вызванную тем, что он прервал ее.
— Месяца четыре назад. Я приехала в Сан-Диего на конференцию художников и решила пожить на широкую ногу — не мотаться каждый день в машине туда и обратно, а остановиться в отеле, где проходила конференция.
На самом деле это было настоящее транжирство, но она уже на восемнадцать месяцев отставала от своего графика, и эта конференция была последней попыткой добиться успеха в искусстве. Потенциальные возможности казались важнее экономии.
Дэвид вытащил из кармана блокнот и начал записывать.
— В каком отеле?
— «Монтелеон». Я хотела представить там свой портфолио.
— Вы художница?
— Коллажистка. По крайней мере, была ею.
— Понятно, — произнес он и бросил на нее ничего не выражающий взгляд, к которому она уже начала привыкать.
— Это значит, что я беру фотографии, рисунки и разные другие средства, какие нахожу подходящими, и соединяю все в единую композицию.
— А, знаю-знаю. Я тоже этим увлекался.
Джейси заинтересованно склонила голову набок.
— В самом деле?
— Ага. В детском саду.
Она молча уставилась на него.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
