сказав, что любит их обоих совершенно одинаково, как братьев, и пока ни за кого замуж не собирается.
Бычок по имени Леандр, начинающий поэт, известный среди ценителей поэзии своим тонким лирическим дарованием, посылал Каролине триолеты, которые писал на маленьких перламутровых раковинах, и в шкатулке у молодой красавицы этих раковин оказалась целая куча.
А пожилой электрический скат Антонио, знаменитый зубной врач и хирург с огромной практикой, который пломбировал и точил зубы всем местным дельфинам, каждый день присылал Каролине богатые подарки, а по воскресеньям являлся сам и делал ей предложение.
Было множество и других женихов, но так как они ничем выдающимся не отличались, то всех их перечислять было бы долго и неинтересно.
И всем женихам прекрасная Каролина с ласковой улыбкой говорила так:
– Благодарю вас за честь, которую вы мне оказываете своим предложением, но, право же, я ещё никого не люблю и пока не собираюсь замуж. Я ещё слишком молода. Не скрою, вы мне нравитесь, но дайте мне немножко погулять на свободе. Приходите через год, и тогда я вам дам ответ.
И женихи удалялись, ещё сильнее очарованные её красотой и обходительным обращением, правда, немного огорчённые, но вместе с тем не теряя надежды через год получить её согласие.
Однажды, собираясь на бал, Каролина рассматривала себя в зеркале и вдруг заметила на боку, под плавником, крошечный прыщик, величиной с песчинку.
Каролина не придала ему никакого значения, припудрила его и поехала на бал.
Но через несколько дней она заметила, что прыщик вырос и стал с горчичное зерно. Хотя он не причинял ей никакого беспокойства, но Каролина встревожилась.
Не теряя времени, она отправилась к своей дальней родственнице, старой камбале Фаине. Старуха по целым дням лежала на дне, зарывшись в песок, никого не принимала, и ходили слухи, что она колдунья.
Камбала Фаина надела черепаховые очки и долго рассматривала горошину, выросшую под плавником Каролины.
– Милая племянница, – наконец сказала она торжественно, – можешь не беспокоиться. Тебе не угрожает никакая опасность. Наоборот, тебе привалило большое счастье. Это зёрнышко у тебя под плавником есть не что иное, как маленькая жемчужина изумительной формы и необыкновенного качества.
– Как – жемчужина?! – воскликнула Каролина в крайнем удивлении. – Но ведь нам говорили в школе, что жемчуг рождается в раковинах.
– Это верно, – сказала старая камбала, – обычно жемчуг рождается из песчинки в раковине. Но бывают исключения. В одной из моих старых волшебных книг написано, что иногда жемчуг рождается и под плавниками у рыбы. В таком случае жемчужина с течением времени вырастает необыкновенно крупная, совершенно круглая, изумительная по красоте. Подобные рыбьи жемчужины ценятся у ювелира баснословно дорого. Одна штучка обычно представляет собой целое состояние. Правда, это бывает очень редко – однажды в сто или двести лет, потому что рыба, у которой вырастает жемчужина, должна быть редкая по красоте и уму, а такие рыбы попадаются не часто.
– О, в таком случае это несомненно жемчужина! – радостно воскликнула Каролина и поплыла домой, осторожно прижав плавник, чтобы как-нибудь случайно не повредить драгоценного зерна.
С этого дня характер Каролины изменился. Она стала пропускать балы, неохотно танцевала и всячески избегала общества своих молоденьких подруг, которые любили побегать и порезвиться. Она стала молчалива, задумчива.
– Что с тобой, Каролиночка? – с тревогой спрашивали подруги. – Уж не больна ли ты?
Но Каролина получила хорошее воспитание и не хотела обижать своих подруг, сказав им, что для неё, избранницы судьбы и счастливой обладательницы бесценной жемчужины, их общество уже не представляет никакого интереса.
Поэтому она вежливо отвечала:
– Нет, благодарю вас, я чувствую себя превосходно.
И на её прелестном маленьком ротике появлялась таинственная высокомерная улыбка.
Она полюбила одиночество. Оставаясь одна, она обыкновенно вынимала из своей шкатулки зеркало и долго рассматривала свою жемчужину, которая стала уже с небольшую горошину.
– Ах, как медленно растёт моя жемчужина! – говорила про себя Каролина. – Впрочем, чем медленней она растёт, тем лучшего качества она будет и тем больше я получу за неё денег у ювелира, когда она вырастет с лесной или, ещё лучше, с грецкий орех. И тогда я стану самой богатой рыбкой в мире. Пусть растёт! Я никуда не спешу. У меня впереди ещё целая жизнь.
И когда через год к ней пришли за ответом два морских конька, она, посмотрев на их уже несколько поношенные мундиры, весело рассмеялась и сказала:
– Ах, нет, друзья мои! Не будем больше поднимать этот вопрос. Я никогда не выйду замуж ни за одного из вас. Прощайте.
– Но, может быть, вы, прекрасная Каролина, – сказал один из коньков, – по крайней мере, скажете нам на прощанье, что вы будете любить нас, как братьев. Это хоть немного облегчит наше горе.
– Увы, – сказала Каролина, – я вам не могу обещать даже этого.
– Но почему же? – воскликнули морские коньки.
– Потому, что вы для меня слишком бедны. Это очень жаль. Но, к сожалению, ничего не поделаешь. Такова жизнь.
– Но ведь каждый из нас готов заплатить за ваше богатство своей жизнью! – снова воскликнули коньки.
– К сожалению, моё богатство так велико, что заплатить за него не хватит не только двух ваших жизней, но и жизней всех морских коньков, окончивших вместе с вами кавалерийское училище, – сказала Каролина со вздохом, и на её ротике появилась таинственная улыбка.
– Тогда мы знаем, что нам остаётся делать. Прощайте, жестокая Каролина! – сказали коньки и тотчас отправились на войну, где в первом же сражении показали чудеса храбрости, а во втором – были убиты.
То же самое ответила Каролина и остальным своим женихам.
Бычок Леандр зарыдал, сказал, что его жизнь навсегда разбита, и обещал покончить с собой, выбросившись на берег. Однако обещанья своего не исполнил, но вместо этого поломал все раковины с подлинниками триолетов, посвящённых жестокой Каролине, а затем поступил фельетонистом в газету, где в очень ядовитых стихах стал бичевать нравы высшего общества, а также высмеивать порядки подводных железных дорог, что быстро принесло ему громкую славу и большие деньги.
Что же касается электрического ската Антонио, то он сухо поклонился и сказал:
– Как угодно, сударыня. Не хотите – не надо. Но имейте в виду, я вам этого никогда не прощу.
И с достоинством удалился на заседание хирургического общества, где был почётным председателем.
Время шло. Все подруги Каролины давно повыходили замуж. Многие из них уже имели детей. А Каролина продолжала ходить в девушках и отказывать женихам, которые всё ещё не переводились, так как Каролина была по-прежнему прекрасна.
– Милая! Что же это будет? – в ужасе говорили подруги. – Ты рискуешь остаться старой девой!
– Ничего, – отвечала Каролина, – я выйду замуж тогда, когда найду достойного.
– Да, но время идёт! Ты стареешь. Потом будет слишком поздно.
– Для меня никогда не будет поздно, – говорила Каролина, и на её губах появлялась знакомая улыбка.
И
