от неожиданности, наткнувшись на меня у своей двери.
– Мур. – Улыбаюсь я.
– Мяу, – тянет она, переведя дух.
На ней черные брюки и белая блуза с коротким рукавом, частично заправленная за пояс. Волосы она собрала в низкий хвост, а вот праздничный галстук не надела – люблю ее за бунтарский дух. Выслушивать отповедь за неподобающий вид от нашей класснухи Татьяны Алексеевны будем вместе, а это всегда веселее.
– Шикарно выглядишь. – Обведя ее взглядом, говорю я.
– Иди в пень. – Закатывает глаза Лёлька. – И умоляю, молчи про блузку.
– Молчу. – Закрываю рот на воображаемую молнию.
– Молодец.
– Она ужасная!
– Знаю! – Подруга бьет меня кулаком в плечо, и я возвращаю ей этот удар.
– Если тебя это успокоит, ты украшаешь собой эту блузку. – Брякаю я, едва сдерживая смех.
– Чувствую себя клоунессой. – Она надувает губы.
– Алена, цветы! – В дверях появляется ее отец с букетом крупных хризантем в руке. – О, Никита. Привет.
– Андрей Владимирович. – Я жму мужчине руку.
Тот смотрит на меня из-под бровей. Внимательно обводит взглядом мой внешний вид и останавливается на дырках на коленях. Его брови поднимаются выше.
– Как лето? – Спрашивает он, с трудом сдержав внутренний позыв по-отечески отчитать меня за внешний вид.
– Супер. – Изображаю улыбку я.
– Может, не надо, пап? – Стонет Леля, когда он вкладывает в ее руку букет.
– На праздник и без цветов? – Хмурится тот.
– Да никто уже не носит.
– А ты будешь. – С улыбкой, означающей отсутствие права выбора, говорит мужчина.
– Ла-а-дно. – Разворачиваясь, бросает она. – Ну, все, нам пора.
– Удачи! – Андрей Владимирович машет рукой на прощание, но Аленка уже не видит.
Она чешет по дороге в сторону школы, не дожидаясь меня – лишь бы поскорее свалить подальше от отеческой заботы.
– Пока! – Машу я ее отцу и бросаюсь за ней.
Нагоняю уже метров через двадцать:
– Ты чего?
– Решила сбежать прежде, чем он заведет свою шарманку про то, что девочкам следует носить юбки. «Хотя бы, на такое мероприятие, Алена!» – Пародирует она его. Затем сдирает с моей головы кепку и надевает себе. – Мне нужно спрятаться от этого цирка.
– Кепка тебя целиком не спрячет. – Смеюсь я.
– Кто вообще придумал школьную форму? – Ворчит Леля, запрыгивая на бордюр. Она идет, качаясь и стараясь сохранять равновесие. – Мы вчера с Таей полдня провели в примерочных, и представь: на ней любая тряпка смотрится идеально, а на мне – как на пугале! Просто посмешище!
– Вовсе нет. – Оглядываю ее. – Милая блузка. И брюки. Мне нравятся.
Аленка тычет в меня букет, словно шпагой. От хризантем отлетает сразу несколько лепестков. Я ржу, а она, потеряв равновесие, спрыгивает с бордюра.
– Здрасьте! – Восклицаем мы одновременно, проходя мимо лотка с овощами и фруктами, которую держит наш сосед дядя Арсен.
– Привет, ребята. – В знак приветствия он поднимает руку.
– Тебе нужно было позвать меня с собой по магазинам: я вчера целый день маялся от безделья. Думал, ты зайдешь вечером.
Она бросает на меня какой-то странный, немного печальный взгляд:
– Я просто устала. – И закусывает губу, как делает всякий раз, когда пытается скрыть от меня свои эмоции.
– Понятно. – Говорю я.
Алена запрыгивает обратно на бордюр и идет, сильно размахивая букетом. Я больше ничего не спрашиваю, и она молчит. Это что-то новенькое – таких долгих пауз в разговорах у нас еще не было.
– Что с тобой? – Спрашиваю я, наконец.
Не сворачивая с пути, Леля устремляет взгляд на меня. Глядит долго, не мигая.
– Ничего.
– Ты странная.
– А ты напряжен. – Отвернувшись, бросает она.
– Еще бы. – Отвечаю я. Только с лучшей подругой я могу быть честным. – Там же будет она.
– Полина тебя даже не заметит. – Слова Алены звучат жестоко. – Так что можешь расслабиться.
– А если я хочу, чтобы она заметила?
– Не напрягайся, оно того не стоит. Вообще не понимаю, чего ты в ней нашел?
– Откуда тебе понять, если ты никогда не влюблялась? – Раздраженно выпаливаю я.
Леля замедляет шаг и шумно выдыхает:
– Действительно.
– Ради этой девушки я готов на все! – С жаром бросаю я.
– Даже получить по морде от ее дружка? – Усмехается подруга.
– Может, и так.
– Да ты серьезно настроен! – Она качает головой.
– Блин, Краснова, я тебя когда-нибудь не поддерживал? – Обогнав, я преграждаю ей путь. – Я всегда был на твоей стороне!
– Да. – Нехотя, признает Леля.
Отведя взгляд, сдвигает кепку на бок – по-хулигански, затем спрыгивает с бордюра, чтобы продолжить путь.
– Так в чем же дело сейчас? – Кричу я ей в спину.
– В том, что ты совершаешь очередную глупость.
– Я вписывался в любую твою глупость! Всегда! Я поддерживал тебя даже, когда был не согласен!
– Хорошо. – Вздохнув, останавливается Аленка. – Я поддерживаю тебя. И буду поддерживать даже тогда, когда ты схлопочешь по роже от Димы Миронова. – Она качает головой, а затем подставляет кулак. – Я с тобой. Доволен?
– Тогда больше не критикуй мой выбор. – Ударившись с ней кулаками, я улыбаюсь.
Это заставляет ее улыбнуться в ответ. Выходит немного вымученно, но, все же, Аленка со мной, и мы все еще в одной команде.
– Задолбал этот веник, – ворчит она, оглядывая залитую солнцем улицу в поисках урны.
– Дай сюда, – я выдираю букет из ее рук и спешу к пожилой продавщице мороженого. – Доброе утро, леди, это вам!
Та сначала удивленно таращится на меня, затем расплывается в улыбке:
– Спасибо.
– Хорошего дня! – Я посылаю ей воздушный поцелуй.
– Ой, прям дамский угодник. – Подкалывает меня Леля, когда я возвращаюсь к ней.
– Просто у меня сейчас такое состояние, что хочется обнять весь мир. – Признаюсь я.
Когда мы подходим к школе, на нас обрушивается шум голосов и музыка. Территория вокруг заполнена учениками: младшеклассники наряжены в пух и прах – костюмы, блузки, банты, а старшеклассники по большей части в обычной одежде – слоняются по двору со скучающим видом и развлекаются болтовней друг с другом.
– Это что еще такое, Краснова? – Вырастает перед нами Татьяна Алексеевна.
– Где? – Спрашивает та.
В этот момент я ловким движением сдираю с ее головы кепку и прячу себе за спину.
– Высоцкий… – Охает классный руководитель, переведя взгляд на мои колени. – Вы, двое, как обычно.
– И мы тоже соскучились по вас за лето! – Расплываюсь я в фальшивой улыбке.
– Марш к остальным. – Процедив сквозь зубы, она исчезает в толпе.
– Боже. – Обернувшись ко мне, Алена засовывает два пальца в рот, показывая, что ее тошнит.
– Зато она не заметила, что мы без галстуков. – Я возвращаю на голову подруги кепку.
– Ладно, пойдем к нашим. – Кивает она в сторону площадки, где классы собираются на линейку.
Я беру ее за руку и веду через толпу.
– Стоп! – Преграждает нам путь Тая, наша одноклассница и хорошая подруга. Она нацеливает на нас фотоаппарат. – Черт меня дери, какие вы красивые! Улыбочку!
Я обнимаю Лельку за плечи и растягиваю губы в улыбке. Щелк! Через пару мгновений Тая отдает ей моментальную карточку, на которой вот-вот должно проявиться изображение, а я оставляю их ненадолго, чтобы поздороваться с парнями. Жму руки одноклассникам, обмениваюсь дежурными фразами, а сам в это время слежу краем глаза за собирающимися в нескольких метрах от нас учениками «Б» класса.
Мое сердце дергается, словно рыба на крючке, когда я вижу ее – Полину. На ней шоколадного цвета школьная форма, белый фартук и белые гольфы по моде прежних лет. Она прижимает к себе букет нежно-розовых пионов, откидывает волосы назад и смеется, когда ее одноклассница что-то говорит ей на ухо.
Нельзя быть такой красивой. Неужели, она не знает, какое впечатление производит на парней? А если кто-то потеряет сознание, упадет и ударится головой об асфальт, увидев, как она соблазнительно встряхивает волосами?
– Ты что, не дышишь?! – Раздается голос Алены где-то на задворках моего сознания.
Я опускаю взгляд и вижу, что подруга стоит рядом, с удивлением уставившись на меня, а затем делаю судорожный вдох.
2.2
АЛЕНА
Я сглатываю раздражение, дергаю его за рукав и выдаю:
– Эй, очнись. Высоцкий, хватит так пялиться на нее!
Он с трудом отводит взгляд.
– Что?
– Ничего. – Мой голос дрожит. – Просто тут полно народа, и кто-то обязательно заметит, что ты уставился на Матвееву, как баран – этим тупым взглядом.
– Каким? – Хмурится Никита.
– Тупым! – Рычу я. – Держи. – Вкладываю ему в ладонь наше фото, которое сделала Таисия, разворачиваюсь и отхожу в сторону.
Не понимаю, что со мной происходит. Мне так тяжело сдерживать свои чувства. Кажется, еще немного, и случится истерика со слезами.
– Эй, все норм? – Спрашивает меня Тая, приблизившись.
– Да. – Отвечаю я, бросив на Высоцкого короткий взгляд.
Он стоит на том же месте и продолжает смотреть на Матвееву, только теперь уже искоса. Между тем,
