— О Господи! — только и сказал он, отвернувшись от открывавшегося с веранды вида на шоссе.
Его отстранили от работы, и благоустройство дома вряд ли спасет его от грозящей душевной пустоты. Босх вернулся на кухню, открыл холодильник и достал бутылочку пива «Генри». Как только он ее откупорил, затренькал телефон. Звонил его напарник Джерри Эдгар, и этот звонок на время вырвал его из гнетущей тишины.
— Ну, Гарри, как дела в Чайнатауне?
Поскольку каждый коп втайне опасался, что в один прекрасный день сломается на работе и будет вынужден посещать терапевтические сеансы в поведенческой научной секции полицейского управления Лос-Анджелеса, официальное название этого подразделения в полиции почти никогда не упоминалось. По этой причине пройти курс в ПНС на сленге полицейских означало «съездить в Чайнатаун». А поскольку офис ПНС находился на Хилл-стрит, обычно говорили, что у полицейского, ездившего туда на сеансы, «Хилл-стрит-синдром». Шестиэтажное здание банка, на верхнем этаже которого размещался офис, называли «пятьдесят-один-пятьдесят». И это был не адрес и не номер дома, а кодированное полицейское обозначение психически больного человека. Нейтральные цифровые обозначения, подобные этому, копы использовали, чтобы понизить уровень бытовых фобий в обществе, да и в своей собственной среде тоже.
— В Чайнатауне все прошло просто великолепно, — с сарказмом произнес Босх. — Тебе тоже надо как-нибудь попробовать. Я, к примеру, после сеанса неожиданно для себя стал пересчитывать машины на шоссе.
— Хорошо, что ты оттуда не сбежал.
— Это точно. Ну а у тебя что новенького?
— Паундс наконец сделал это.
— Что именно?
— Свел меня со своим парнем.
Босх помолчал, переваривая сказанное. Новость здорово его расстроила. Все его прежние страхи навсегда потерять работу в убойном отделе снова к нему вернулись.
— Неужели?
— Говорю тебе — сделал. Утром мне дали новое убийство. И Паундс прикрепил ко мне одного из своих сосунков. Бернса.
— Бернса? Который занимается автоугонами? Да ведь он никогда не работал в убойном отделе. Он вообще расследовал хоть одно ППЛ?
Детективы в полицейском управлении Лос-Анджелеса делились на две большие группы. Одна занималась раскрытием преступлений против собственности, а другая — против личности. Группа ППЛ специализировалась на убийствах, изнасилованиях, вооруженных грабежах и тяжких телесных повреждениях. Детективы из ППЛ считались специалистами более высокого класса, а потому посматривали на парней из ППС свысока и называли их «бумагомарателями» и «бумажными душонками». И в этом имелся известный резон, поскольку преступлений против собственности было такое множество, что детективы из ППС едва успевали составлять рапорты. Преступников они арестовывали редко, а серьезных расследований почти не проводили. У них просто-напросто не было для этого времени.
— Этот парень всегда был бумагомаракой, — сказал Эдгар. — Но Паундсу на это наплевать. Ему нужен в убойном отделе тихоня, который воды не замутит, и Бернс как раз такой парень. Думаю, с благословения Паундса он закинул удочку насчет перехода в убойный, как только распространился слух о твоем временном отстранении.
— Ну и черт с ним. Рано или поздно я вернусь в отдел, а Бернс — к своим угонщикам.
Прежде чем заговорить снова, Эдгар выдержал паузу, словно Босх сморозил явную глупость.
— Ты и вправду веришь в это, Гарри? Паундс ради тебя и пальцем не шевельнет. А уж после того, что случилось, тем более. Когда он приставил ко мне Бернса, я ему сказал: «Может, не надо так спешить? Может, я все-таки дождусь возвращения Босха?» А он мне в ответ: «Боюсь, что ждать тебе придется долго. Пока не состаришься».
— Так и сказал? Пусть тогда тоже проваливает ко всем чертям. Слава Создателю, у меня есть еще в управлении двое-трое друзей.
— Ирвинг до сих пор перед тобой в долгу, не так ли?
— Возможно, не он один.
Босх не стал развивать эту мысль, решив сменить тему. Конечно, Эдгар был его партнером и все такое, но близким другом, которому доверяешь абсолютно и при всех обстоятельствах, так и не стал. Босх играл в этом боевом содружестве роль наставника и как бы снисходил до Эдгара, позволяя ему прикрывать себя со спины. Но на улице без взаимного доверия нельзя, не то быстро отправишься к праотцам. Другое дело — управление. В его стенах Босх не доверял ни единой живой душе. И было бы странным довериться кому бы то ни было сейчас.
— И какое же дело тебе досталось? — спросил Босх, переключаясь на другой предмет.
— Как раз собирался об этом рассказать. Странное какое-то дело. И убийство странное, и то, что за ним последовало. Нас вызвали в один дом в Сьерра-Бонита. Было примерно пять утра. Местный житель сообщил, что услышал звук, похожий на приглушенный выстрел. Прихватил охотничью винтовку и отправился на разведку. Кстати сказать, нам уже звонили по поводу квартала Сьерра-Бонита, говорили, что видели там наркоманов. Ну так вот. Этот парень с винтовкой наготове направляется к своему гаражу — гараж находится на заднем дворе — и видит, что из открытой двери его машины свешиваются чьи-то ноги. Машина, заметь, припаркована перед гаражом…
— И что же? Домовладелец выстрелил в непрошеного гостя?
— То-то и оно, что не выстрелил, а пошел по подъездной дорожке к своей машине. И выяснил, что парень в ней мертв. Убит ударом отвертки в грудь.
Босх, честно говоря, мало что понял. Ему не хватало фактов. Но он предпочел промолчать.
— Его убила воздушная подушка, Гарри.
— Что значит «убила воздушная подушка»?
— То и значит. Чертов наркоман пытался украсть из машины подушку безопасности. Когда он выковыривал это устройство, оно каким-то образом сработало. Подушка мгновенно наполнилась воздухом и вогнала отвертку, которой наркоман орудовал, прямо ему в сердце. В жизни не видел ничего подобного. Наркоман или держал отвертку заостренной частью к себе, или колотил рукояткой по рулевой колонке. Мы не пришли пока к окончательному выводу. Потом мы поговорили с владельцем «крайслера». Он сказал, что при съеме защитной панели, а именно это наркоман и сделал, даже статическое электричество может заставить устройство сработать. Мертвый наркоман носил чистошерстяной свитер. Я, конечно, не уверен, но, возможно, именно он и явился источником этого самого электричества. Бернс говорит, что это первый случай, когда статическое электричество кого-нибудь убило.
Пока Эдгар потешался над замечанием своего нового напарника, Босх обдумывал эту версию происшествия. Ему вспомнился информационный бюллетень, появившийся в управлении в прошлом году в связи с участившимися кражами подушек безопасности. На черном рынке эти подушки были весьма ходовым товаром. Воры продавали их нечистоплотным владельцам небольших авторемонтных мастерских по триста долларов за штуку, а те сдирали с клиентов за установку уже по девятьсот долларов, получая, таким образом, прибыль вдвое больше той, на какую могли рассчитывать, заказывая подушки у фирмы-изготовителя.
— Значит, это дело проходит как несчастный случай?
— Как убийство по неосторожности. Но история на этом не заканчивается. У машины были открыты обе двери.
— У мертвого наркомана был сообщник.
— Мы тоже так подумали. Решили, что если найдем мерзавца, то притянем его к суду на основании закона о насильственной смерти. Пригласили экспертов, которые с помощью лазерного устройства сняли в машине все отпечатки. Я отвез отпечатки в Девятый отдел и уговорил одного знакомого техника отсканировать их и пропустить через компьютер АФИС. И знаешь, дело выгорело!
— Что, нашел сообщника?
— В самую точку, Гарри. Этот компьютер системы АФИС обладает очень широкими возможностями. В частности, имеет выход на военный идентификационный центр в Сент-Луисе. И мы нашли соответствующие отпечатки именно там. Оказывается, этот парень десять лет назад служил в армии. Короче говоря, мы получили из Сент-Луиса копию его идентификационной карточки, потом через архив комиссии по отставникам узнали адрес и сегодня утром его взяли.
— Похоже, у тебя был сегодня удачный день.
— Но и это еще не конец. Я не рассказал об одной странности в этом деле.
— Ну так расскажи.
— Помнишь, я говорил, что мы сняли в машине все отпечатки?
— Конечно, помню.
— Совпали еще одни отпечатки, связанные со старым уголовным делом в штате Миссисипи. И я тебе скажу: хорошо, если бы все дни были такими, как этот.
— И кому принадлежат вторые отпечатки? — нетерпеливо спросил Босх, раздраженный тем, что Эдгар тянет время и рассказывает эту историю по частям.
— Эти отпечатки семь лет назад были внесены в общую базу данных криминалистического идентификационного центра на юге США. Такое ощущение, что этот центр долгое время существовал сам по себе и обслуживал только полицию пяти южных штатов. Теперь его прикрыли. Но как бы то ни было, благодаря их коллекции мы сравнили и идентифицировали сегодняшние отпечатки с отпечатками парня, совершившего двойное убийство в городе Билокси аж в семьдесят шестом году. В базе данных он фигурирует под прозвищем Двухсотлетний Мясник. Так его окрестили жители Билокси, потому что он зарубил двух женщин во время праздника Четвертое июля, когда отмечался двухсотлетний юбилей Соединенных Штатов.
