Итак, с помощью этой простой диаграммы вы можете прийти к важным выводам, касающимся сознания. Например, если вы находите, что мышление сильно дифференцированно, то оказывается, что чувства недифференцированны. Что это значит? Означает ли это, что у таких людей нет чувств? Напротив. Они говорят: «У меня сильные чувства. Я переполнен эмоциями. Я темпераментен». Эти люди во власти своих эмоций, они пойманы эмоциями. Если вы, к примеру, изучаете частную жизнь интеллектуала и хотите знать о его поведении дома, спросите об этом его жену – она сможет рассказать вам презабавные истории!
Чувствующий тип в естественном состоянии никогда не будет утруждать себя мыслью. Мышление возникает как следствие невротизирующего воздействия; в этом случае оно носит навязчивый характер. Наш герой остается в норме, но он полон необычайными идеями и убеждениями. Мышление захватило его и подчинило себе, и он не может выпутаться из этого, поскольку его мысли неподвижны. С другой стороны, интеллектуал, захваченный своими чувствами, говорит: «Я просто это чувствую», – чему трудно возразить. Но когда он полностью погружен в свои эмоции, возникает вопрос: «Сможет ли он оттуда выбраться?» Он не сможет до конца оправдать свои чувства, если же это ему удается, он ощутит собственную неполноценность.
Подобное происходит с людьми, относящимися к интуитивному типу и типу сенситивному. Интуитив всегда озабочен сущностью вещей; он обманывается в своих представлениях о реальности; не использует предоставляемых ему возможностей. Это человек, который возделывает поле и, не дождавшись созревшего урожая, переходит на другое. За ним остается возделанное поле, впереди – новые надежды, но из всего этого ничего не выходит. Сенситивный человек всегда остается в данной реальности. Для него истинно то, что реально. Вспомните, что означает реальное для интуитива: это неправда, этого не будет, будет что-то другое. Когда же сенситивный человек не имеет своей реальности – четырех стен, в которых он может жить, он болен. Дайте четыре стены интуитиву, и единственное, что будет занимать его, как оттуда выбраться. Для него любая обусловленная ситуация – это тюрьма, из которой необходимо в кратчайший срок выйти навстречу новым возможностям. Эти различия играют неоценимую роль в практической психологии. Не думайте, что я раскладываю людей по полочкам, определяя: «Это интуитив, а это мыслительный тип». Меня часто спрашивают: «Не относится ли такой-то к мыслительному типу?» И я отвечаю, что никогда об этом не думал, и на самом деле это так. Не имеет смысла навешивать ярлыки, однако когда у вас есть большой эмпирический материал, необходимы упорядоченные принципы для его классификации. Без преувеличения скажу, что для меня крайне важно привести материал в порядок. Это особенно может пригодиться, когда вы представляете кому-либо смущенных, обеспокоенных пациентов, или представляете мужа жене, и наоборот. Всегда полезно иметь такие объективные критерии, в противном случае все остается на уровне «он сказал – она сказала». Как правило, подчиненная функция не обладает свойствами сознательной дифференцированной функции. Последняя, как правило, регулируется намерением и волей. Если вы настоящий мыслитель, вы в состоянии направлять ваше мышление волей, вы можете контролировать ваши мысли, говоря себе: «Я могу думать иначе, думать обратное». Чувствующий тип никогда не сделает так, поскольку не может отделаться от своих мыслей. Мысли владеют им, прельщают его, и – он боится их. Его чувства архаичны, и он сам, как древний человек, – беспомощная жертва своих эмоций. Именно по этой причине первобытный человек старался не тревожить чувств своих соплеменников – это было опасно. Многие наши обычаи объясняются такой «архаичной учтивостью»: не принято, обмениваясь рукопожатием, держать другую руку в кармане или за спиной. Вы должны показать, что в ваших руках нет оружия. Восточное приветствие, поклон с воздетыми кверху руками, означает то же. Преклоняясь к ногам другого, вы показываете свою полную беззащитность и полную в него веру. Изучая поведенческие символы первобытных народов, вы поймете их страх перед соплеменниками. Также мы боимся своих подчиненных функций. Представьте типичного интеллектуала, который боится влюбиться. Вам его страх покажется глупым, но, скорее всего, он прав. Где гарантия того, что, влюбившись, он не наделает глупостей. И он наверняка окажется в ловушке, его чувства среагируют именно на архаичный или опасный тип женщин. Именно поэтому интеллектуалы склонны вступать в неравный брак. Они не подозревают о своих архаических чувствах, и их часто ловят квартирные хозяйки или кухарки. Драма скрыта в их чувствах. Они не боятся сражаться интеллектом, но что касается чувств, их легко победить, обвести вокруг пальца, и они знают это. Поэтому никогда не «давите» на чувства человека, если он интеллектуал. Он готов к опасности и контролирует ситуацию.
Этот закон применим ко всем другим случаям. Подчиненная функция всегда ассоциируется в нас с архаической личностью. В этой функции мы всегда – первобытные люди. В дифференцированных функциях мы цивилизованны, предположительно обладаем свободой выбора. Ничего подобного нет в функциях подчиненных. Здесь у нас есть лишь открытая рана, или по крайней мере открытая дверь, сквозь которую может проникнуть все, что угодно.
Теперь рассмотрим эндопсихические функции сознания. Функции, о которых я сказал выше, управляют или помогают нашей сознательной ориентации во взаимоотношениях с внешней средой; но они не неприменимы в отношении вещей, составляющих нижнюю область ЭГО. ЭГО – это всего лишь кусочек сознания, плавающий по океану темных вещей. Эти темные вещи – суть внутренние вещи. На внутренней стороне находится пласт психических событий, формирующих нечто вроде края, каймы сознания вокруг ЭГО. Проиллюстрируем это на диаграмме.
Рис. 2.
Положим АА' порогом сознания, тогда D будет областью сознания, относимой к эндопсихическому миру В. миру, управляемому функциями, о которых мы только что говорили. С другой стороны С находится мир теней. Там ЭГО отчасти темное, мы не можем заглянуть в него, мы загадка самим себе. Мы знаем ЭГО только в D, но не в С. Поэтому всегда обнаруживаем в себе что-то новое. Мы часто думаем, что открывать дальше уже нечего, но это глубоко не так. Обнаруживая себя в одном, другом, десятом и т. д., мы приобретаем удивительный опыт. Он показывает, что часть нашей личности (неосознанной) находится в стадии становления; мы не закончены, следовательно растем и изменяемся. При этом, однако, та, будущая личность, которая возникнет, положим, через год, уже здесь, только пока еще она в тени. ЭГО, таким образом, напоминает движущийся кадр фильма. Будущая личность еще не видна, но движение происходит, и в настоящем мы строим будущее бытие. Потенциалии, заложенные в личности, принадлежат темной стороне ЭГО.
Поэтому первая функция эндопсихической стороны – память. Функция памяти, или воспроизведения, связывает нас с вещами, ставшими подсознательными – подавленными или отброшенными. То, что мы называем памятью, – это дар репродуцировать бессознательные содержания, и это – главная функция; ясно различимая во взаимосвязи между нашим сознанием и содержаниями, которые в действительности не существуют перед нашим взором.
Следующая эндопсихическая функция несколько сложней для понимания. Здесь нам приходится нырять в глубину, так как мы подходим к темной области. Сначала сформулируем само понятие: субъективные компоненты сознательных функций. Поясню. Когда вы встречаете какого-либо человека, которого до того не встречали, то, естественно, что-то о нем думаете. И не всегда думаете то, что можно было бы сказать ему тотчас же; возможно и так, что то, что вы думаете, неправдиво и в действительности не имеет места. Ясно, что налицо субъективная реакция. Подобное может происходить с любыми объектами и ситуациями. Любое действие сознательной функции, каков бы объект ни был, всегда сопровождается субъективными реакциями, в той или иной степени непозволительными, несправедливыми и неточными. Нечто подобное каждый отмечал в самом себе, и, вероятно, каждый предпочел бы не оказаться субъектом такого переживания. Посему человек предпочитает оставлять такие размышления в тени, – это помогает утверждать собственную невинность, честность и прямоту.
Реакции такого рода я называю субъективными компонентами. Последние являются важной составляющей во взаимоотношении с внутренней стороной ЭГО. И весьма болезненны. Поэтому мы не любим вторгаться в мир Тени. Человек не любит созерцать тень самого себя, поэтому многие люди нашего цивилизованного общества стремятся избавиться от нее, потерять ее полностью. С потерей тени, как правило, утрачивается тело. Тело – друг сомнительный, так как производит вещи, которые нам не всегда нравятся; существует также ряд вещей, связанных с телом, о которых стремятся не упоминать. Само тело является персонификацией тени ЭГО. Иногда оно просто сущий скелет в шкафу, от которого каждый, естественно, хочет избавиться. Сказанного, вероятно, достаточно для пояснения понятия субъективных компонентов. Как правило, это некоторая предрасположенность действовать определенным образом, и часто такая предопределенность носит недоброжелательный характер. Из этого определения есть только одно исключение: люди, которые вечно попадают впросак, постоянно оказываются причиной беспокойства для других, поскольку они живут своей собственной тенью, своей собственной противоположностью. Это те самые люди, которые вечно опаздывают на концерт или на лекцию и, являясь ко всему прочему весьма скромными, не желая тревожить других, прокрадываются в самый конец зала, по дороге роняя стул, и, – о, ужас! – нелепица шума и вынужденного общего внимания.
