В реальной гимназии в Дуйсбурге Вильгельм Канарис считался хорошим, любознательным и прилежным учеником. Уже с ранних лет проявилась его способность к изучению иностранных языков, и он приобрел в школе более глубокие практические знания английского и французского языков, чем большинство его одноклассников. Он много читал. Вильгельма особенно интересовали исторические темы, он любил книги, которые углубляли его знания о чужих странах. Феноменальная память позволяла ему легко запоминать прочитанное и расположить все в уме в виде каталога, так что он при необходимости мог все это снова извлечь из недр памяти. Уже в гораздо более поздние годы дядя Вильгельм Канарис, которого в остальном все обожали, вызывал ужас у племянников: он «всегда все знал» и легко приводил в смущение тех, у кого была не столь блестящая, как у него, память.
Мы уже отмечали, что в семье Канарисов не было военных. Кроме того, в кругах поднимающейся немецкой индустриальной буржуазии начала века мало симпатизировали профессиональным офицерам. Представители индустриальной буржуазии имели ярко выраженное предубеждение против юнкерского элемента в армии, точно так же как некоторые офицеры — выходцы из дворянских семей видели тогда в промышленной буржуазии все еще торгашей и «слесарей». Индустриалы, однако, были убеждены в необходимости сильной армии для защиты империи, их сыновья служили, по возможности, в «хороших» полках (сам отец Канариса дослужился до старшего лейтенанта запаса и ценил военную дисциплину и порядок) и становились офицерами запаса; но в качестве профессии на всю жизнь малодоходная карьера офицера противоречила сильно развитому инстинкту наживы мужчин, которые привыкли в своей профессии «считать». Менее отчужденно, чем к офицерскому корпусу армии, относились к офицерам морского флота, которые были внешне не так отягчены «феодальными» традициями и предрассудками. Несмотря на это отец Канариса подумывал над тем, чтобы позволить своему младшему сыну поступить в морской флот, о котором он мечтал. Однако до того как было принято окончательное решение, отец, еще довольно молодой — ему было только 52 года, — неожиданно умер от сердечного приступа на курорте в Бад-Наухайме. На следующую весну Вильгельм закончил свою учебу в реальной гимназии в Дуйсбурге. Мать больше не препятствовала его желанию стать морским офицером. 1 апреля 1905 года Вильгельм Канарис стал морским кадетом императорского морского флота.
Вторая глава
Молодой офицер
Подготовка морского кадета в кайзеровском морском флоте ставила перед будущими морскими офицерами высокие духовные и физические требования. После кратковременной общей военной и пехотной подготовки на суше последовало девятимесячное заграничное плавание на учебном корабле, на котором они проплыли через воды Северной Европы, затем в Средиземное море и в Вест-Индию. В 1905 году в качестве учебных кораблей еще служили старые парусные фрегаты. Условия размещения кадетов были примитивными, морская служба тяжелой и напряженной. К этому еще добавилась теоретическая подготовка по навигации, обращению с оружием и другим наукам, необходимым для будущего морского офицера. Канарис, хрупкий, едва среднего роста, оказался достаточно гибким и выносливым, чтобы справиться со всеми требованиями службы. При изучении теоретических предметов выяснилось, что у него были прекрасные способности, далеко превосходящие средний уровень, и исключительно гибкий, живой ум. Все экзамены он сдавал играючи. Он был склонен к педантизму, но достаточно уживчивым, чтобы и в этом отношении удовлетворять всем требованиям своих командиров. Один из его товарищей в первые годы службы в морском флоте рассказывает, что уже тогда обнаружились качества, которые позднее стали характерными для него, и добавляет, что Канарис, по старому выражению, «все схватывал на лету, но не спешил говорить и сердиться». В этом определении подчеркивается его природная сдержанность и умеренность, которые были характерны для Канариса на протяжении всей его жизни. Он был хорошим товарищем, принимал участие во всех юношеских шалостях и проделках, которые устраивают обычно в компании здоровых молодых мужчин между 18 и 20 годами и которые являются естественным выражением жизненной энергии. Он любил слушать и рассказывать разные фантастические истории. Одним словом, его природный юмор проявился уже на первых этапах его жизни вне семейного круга. Да, этот тихий, лукавый юмор в сочетании с его быстрым умом и готовностью помочь любому, кто был в большой или малой беде, возможно, способствовали тому, что Канарис в своем кругу — как это бывает в каждом кадетском корпусе, среди молодых офицеров полка, студентов любого профиля и в других подобных коллективах молодых мужчин — стал играть никем официально не зафиксированную, но однако единогласно признанную роль лидера.
Научная и практическая подготовка выпускника военно-морского кадетского корпуса была продолжена в военно-морском училище в Киле. Затем последовала учеба на оружейно-технических курсах и опять служба в экипаже корабля. Осенью 1907 г. Канарис в звании курсанта второго курса военно-морского училища был направлен на крейсер «Бремен», который курсировал в качестве дежурного корабля у берегов Центральной и Южной Америки. Год спустя он получил звание лейтенанта морского флота. Он служил в должности адъютанта командира корабля. Тогда, как и сегодня, в латиноамериканских странах революции и перевороты были повседневностью политической жизни. Крейсеры, принадлежавшие крупным морским державам, должны были следить за тем, чтобы экономические интересы их стран, а также жизнь и имущество их граждан, проживавших в Латинской Америке, не страдали в результате этих частых переворотов. Должность адъютанта командира давала Канарису широкие возможности изучить политическую подоплеку событий. Он использовал этот шанс для того, чтобы подробно познакомиться с историей, культурой и общественной жизнью латиноамериканского мира. Уже тогда он заложил основу для изучения испанского языка, которым он впоследствии отлично владел. Кроме того, молодой офицер получил здесь свои первые практические навыки общения с людьми, в области ведения дипломатических или квазидипломатических переговоров. Благодаря своему прирожденному такту и интуиции Канарису удалось добиться некоторых политических успехов, и не удивительно, что молодой лейтенант не без гордости прикрепил на грудь орден Боливара, которым его наградило правительство одной из южноамериканских стран.
Несколько лет спустя некоторые морские офицеры утверждали, что Канарис, собственно, никогда не был морским офицером, что он был не столько моряком, сколько политическим интриганом. К примеру, на процессе перед международным военным трибуналом в Нюрнберге Дёниц пренебрежительно заявил, что Канарис был совсем не тем, что другие морские офицеры, и что он, Дёниц, никогда ему не доверял. Его товарищи времен Первой мировой войны и последней войны утверждали совершенно иное. По их рассказам, Канарис, хотя и был сорвиголовой, однако его взвешенный рассудок всегда держал чувства в узде, он всегда оценивал степень риска, прежде чем идти на него, но если он считал действие правильным, то всегда вступал в него безоговорочно.
Так он оправдал себя, попав после «Бремена» на курсировавший в Северном море миноносец, где он исполнял обязанности вахтенного офицера. Служба на этих маленьких кораблях была суровой, полной опасностей даже в мирное время; она по праву расценивалась как высшая школа морской службы. Канарису помогало то, что он был совершенно неуязвим для морской болезни, жертвой которой в плохую погоду становились даже старые моряки, служившие на миноносцах.
Осенью 1912 г. он, однако, снова становится членом экипажа, выполняющего заграничные походы Он был прикомандирован к крейсеру «Дрезден», который вскоре вышел в восточный район Средиземного моря. Кораблю было поручено соблюдать германские интересы в начавшейся войне Балканских стран против Турции. Канарису здесь представилась возможность в непосредственной близости изучить проблемы, касающиеся Балканских стран и пролива. Пестрая жизнь в Стамбуле захватила его, но не меньше его интересовали хитросплетения политики в районе Золотого Рога. Поэтому в многочисленных беседах с местными жителями он занимался также вопросом о дороге на Багдад. В следующем году «Дрезден» после короткого пребывания на родине вновь покинул родные берега, чтобы сменить «Бремен» в районе Центральной и Южной Америки. Таким образом, Канарис вновь возвратился в знакомые места и к привычным проблемам. Командиру «Дрездена» Колеру, конечно, был очень полезен опыт Канариса, который в то время стал уже обер-лейтенантом. Перед ними действительно стояли трудные задачи. В Мексике опять была революция. Шли тяжелые бои между войсками президента Хуэрты и мятежниками за город Тампико. Множество иностранных военных кораблей ушли из реки Тампико, только «Дрезден» терпеливо выжидал в 20 морских милях выше устья, несмотря на угрозы мятежников спустить огромные баки с нефтью и поджечь всю реку. Таким образом, «Дрездену» удалось взять на борт много сотен граждан Соединенных Штатов, бегущих из страны, которые позже могли быть переданы командиру находящейся во внешних водах американской эскадры. В июле 1914 г. президент Хуэрта сложил свои полномочия. «Дрездену» выпала задача доставить его в безопасное место, в Кингстон (Ямайка). При выполнении этой трудной задачи, которая требовала знания страны и большого такта, Канарис помогал своему командиру, исполняя обязанности его помощника.
