– А где его избирательный штаб, не подскажете? – В голосе у захватчика звякнула неуверенность.
– А вреда не нанесете? – спросил Удалов.
– Владислав Борисович никому не приносит зла, – ответили штатские.
Все стало на свои места. Это были люди другого кандидата в губернаторы, богатого, но без харизмы.
Значит, зашевелились.
«А может, сдать им Иванова Семена? – подумал Удалов. – И жизнь у нас наступит нормальная, как прежде».
«Нет, так не пойдет, – ответил внутренний голос Удалова. – Мы же сами его нашли и мобилизовали. Он же не подозревал – а теперь заподозрил, а его увезут с неизвестными последствиями».
И неизвестно, чем бы окончилась внутренняя борьба в организме Удалова, если бы на том конце площади не послышалась музыка.
К ним направлялась процессия странного свойства.
Впереди шагал пасынок Иванов.
По сторонам шли братья и отец, лица их светились родственной любовью. Затем шагали десятки женщин, большей частью молодых и привлекательных. Они пели и смеялись, как дети.
Увидев издали вертолет и омоновцев возле него, Иванов Семен тут же изменил направление движения и направился к незваным гостям. Те стояли в недоумении, разглядывая Иванова, но еще не догадываясь, кого они видят.
Суть настоящего харизматика заключается в том, что он очевиден далеко не сразу. Вы должны невзлюбить его, потом приглядеться к нему, послушать его, и только потом у вас на сердце взыграет радость от встречи с избранником.
– Вы за мной? – спросил он, раздвинув в улыбке тонкие губы.
– Проходи, – рявкнул начальник омоновцев.
Но их штатский руководитель остановил коллегу:
– Погоди, погоди, – сказал он, приглядываясь к невыразительному лицу Иванова Семена. – Вы, гражданин, не намеревались баллотироваться на губернаторский пост?
– Я тебе скажу по секрету, – ответил пасынок, – я намереваюсь в президенты избираться. Такая у меня благоприятная аура.
Из толпы женщин выделилась толстая красавица восточного вида.
– Миленок ты мой, голубчик, – запела она в лицо штатскому. – Как сказал Нострадамус, быть Семену свет Эдуардычу президентом нашей Родины! У него харизма выросла до ушей!
Тут поднялся всеобщий хохот, девушки начали сестриться и брататься с омоновцами, а штатские переглянулись, и Удалов услышал такой разговор:
– Ну как, Сидоров?
– А ты как, Петровский?
– А тоже остаюсь, Семеняка!
Они перекинулись такими словами и подозвали к себе начальника омоновцев, пошептали ему что-то, и он ответил вслух:
– Я и сам хотел остаться с Ивановым Семеном. Ему нужна защита.
И он как в воду глядел.
В то же мгновение на площадь ворвались четыре тачанки, в них сидели у пулеметов парни в комиссарских шлемах-буденновках.
На середине площади тачанки развернулись, и буденновки приникли к пулеметам.
Но все впустую.
Омоновцы от бедра выпустили по тачанкам несколько гранат.
Когда дым рассеялся, подошедший Грубин спросил Удалова:
– А кто они были?
– Подозреваю... – начал было Удалов, но штатский поднялся, отряхивая пыль с брюк.
– И надо подозревать. Я их лидера в лицо узнал. Областная ячейка партии России для русских. Им только что сообщили, что рейтинг их лидера уже пошел вниз и уступает двадцать пунктов рейтингу Иванова. Неудивительно, что решено было убрать конкурента.
– А в области тоже решили?
– И в области решили. Ждите десант из Москвы. У вас бомбоубежище есть?
– Подземный гараж горсовета.
– Сойдет. Бежим туда.
Но Иванов Семен бежать не желал. И его дамы бежать не желали. Он уже уверовал в свою харизму.
Пришлось вождя унести в подземный гараж и держать его там до рассвета, пока не кончились игольчатые, точечные и квадратно-кустовые бомбежки города.
Сначала шли самолеты из Москвы, к полуночи разорвались две бомбы из США – там уже тоже прочли результаты опросов.
Перекрытия шатались, но выдержали. Добровольцы приносили в гараж выпивку, пищу и сигареты.
На рассвете все замолкло.
Иванов Семен поднялся на площадь. Добровольцы, а их число за ночь в Великом Гусляре превысило три тысячи, уже восстановили трибуну. На трибуну и поднялся Иванов, чтобы принимать делегации из разных городов. Харизма его так окрепла, что Иванов забыл о страхе, а от пришедших на помощь танков на площади было тесно.
Делегации и отдельные люди с подарками шли вереницей.
Люди замирали, широко распахнув глаза.
Впитывая в себя образ будущего властителя вселенной.
На площадь въехал автобус, из которого, держась за руки, цепочкой полезли слепцы.
– Это трогательно, – сказал в микрофон Золушка.
– Стой! – закричал Минц, увидев, что харизматик двинулся к первому слепцу.
Слепцы громко спрашивали:
– Где этот человек? Покажите нам этого человека!
– Семен! – призывал Минц. – Спрячься!
– Почему?
– Потому что слепцы не видят, кто харизматик, а кто просто так! Их подослали!
Но поздно!
Первый слепец уже поднял пистолет. Он не дрогнул.
Но прежде чем пуля успела достичь сердца Золушки, с неба спустилась длинная металлическая рука.
В мгновение ока Иванов Семен взлетел к редким перистым облакам.
А ошарашенные гуслярцы, включая слепцов-террористов и омоновцев, услышали потусторонний голос:
– Такой человек нужен в Галактическом Центре! Вы еще не доросли до него, земляне! Земляне... земляне...
Минц с Удаловым пошли домой.
– Может, нам повезло? – спросил Удалов.
– Ну почему – повезло? Мы с тобой сделали великое открытие. Его, боюсь, не повторить.
– И отлично!
– Почему?
– А эти самые... харизматики, они обязательно войну начинают. А так хочется мира!
