Но поскольку Питт и его спутник приближались к месту расположения штаба
Февершема, человеческие обломки битвы вскоре перестали уже им встречаться.Сейчас мимо них тянулись мирные фруктовые сады; деревья были отягощеныплодами, но никто не собирал их, хотя время приготовления сидра уженаступило.Наконец они спешились на каменные плиты двора, где их приветствовалопечаленный и взволнованный владелец усадьбы – Бэйнс.В огромной комнате с каменным полом доктор нашел лорда Гилдоя –высокого человека с массивным подбородком и крупным носом. Его лицопокрывала свинцовая бледность, он лежал с закрытыми глазами, вытянувшись насделанной из тростника кушетке, стоявшей у большого окна. Лорд с трудомдышал, и с каждым вздохом с его синих губ срывались слабые стоны. Околораненого хлопотали жена Бэйнса и его миловидная дочь.Несколько минут Блад молча рассматривал своего пациента, сожалея, чтоэтот молодой аристократ с блестящим будущим должен был рисковать всем – и,вероятно, даже своей жизнью – ради честолюбия бесчестного авантюриста.
Вздохнув, Блад опустился на колени перед раненым и, приступая к своим
профессиональным обязанностям, разорвал его камзол и нижнее белье, чтобыобнажить изуродованный бок молодого лорда, а затем велел принести воды,полотна и все, что ему требовалось.Полчаса спустя, когда драгуны ворвались в усадьбу, Блад еще занималсяраненым, не обращая внимания на стук копыт и грубые крики. Его вообщенелегко было вывести из равновесия, особенно когда он был поглощен своейработой. Однако раненый, придя в сознание, проявил серьезную озабоченность,а Джереми Питт, одежда которого выдавала его причастность к событиям,поспешил спрятаться в бельевом шкафу. Владелец усадьбы заметно волновался,его жена и дочь дрожали от страха, и Бладу пришлось их успокаивать.
– Ну, чего вы боитесь? – говорил он. – Ведь мы живем в христианской
стране, а христиане не воюют с ранеными и с теми, кто их приютил.Блад, как можно судить по этим словам, еще питал какие-то иллюзии вотношении христиан. Затем он поднес к губам раненого стакан с лекарством,приготовленным по его указаниям:
– Успокойтесь, лорд. Худшее уже позади.
В это мгновение в комнату с грохотом и бряцанием ворвалось человекдвенадцать драгун Танжерского полка, одетых в камзолы цвета вареного рака.Драгунами командовал мрачный коренастый человек в мундире, обильно расшитомзолотыми позументами.Бэйнс остался стоять на месте в полувызывающей позе, а его жена и дочьотпрянули в сторону. Блад, сидевший у изголовья больного, обернулся ивзглянул на ворвавшихся.Офицер приказал солдатам остановиться, а затем, позвякивая шпорами идержа руку в перчатке на эфесе своей сабли, важно прошел вперед ещенесколько шагов.
– Я – капитан Гобарт из драгун полковника Кирка, – сказал он громко.
– Вы укрываете мятежников?
Бэйнс, встревоженный грубым тоном военного, пролепетал дрожащимголосом:
– Я… я не укрыватель мятежников, сэр. Этот джентльмен ранен…
– Это ясно без слов! – прикрикнул на него капитан и, тяжело ступая,
подошел к кушетке. Мрачно нахмурясь, он наклонился над лордом. Лицо раненогоприняло серо-землистый оттенок. – Нет нужды спрашивать, где ранен этотпроклятый мятежник… Взять его, ребята! – приказал он своим драгунам.Но тут Блад загородил собою раненого.
– Во имя человечности, сэр! – сказал он с ноткой гнева в голосе. –
Мы живем в Англии, а не в Танжере. Этот человек тяжело ранен, его нельзятрогать без опасности для жизни.Заступничество доктора рассмешило капитана:
– Ах, так я еще должен заботиться о здоровье мятежников! Черт побери!
Вы думаете, что мы будем его лечить? Вдоль всей дороги от Вестона доБриджуотера расставлены виселицы, и он подойдет для любой из них. ПолковникКирк научит этих дураковпротестантов кое-чему такому, о чем будут помнить ихдети, внуки и правнуки!
– Вешать людей без суда?! – воскликнул Блад возмущенно. – Я,
наверно, ошибся. Очевидно, мы сейчас не в Англии, а в Танжере" где стоялкогда-то ваш полк.Гобарт внимательно посмотрел на доктора, и во взгляде капитана началразгораться гнев. Разглядывая Блада с ног до головы, он обратил внимание наего сухощавое, мускулистое телосложение, надменную посадку головы, на тотзаметный налет властности, который так мало соответствовал профессиидоктора, и, сам будучи солдатом, узнал солдата и в Бладе. Глаза капитанасузились. Он начал кое-что припоминать.
– Кто вы такой, черт бы вас побрал? – закричал он.
– Моя фамилия – Блад, Питер Блад. К вашим услугам.
– А… ага… Припоминаю вашу фамилию. Вы служили во французской
армии, не так ли?Если Блад и был удивлен, то не показал этого:
– Да, служил.
– Так, так… Лет пять назад, или около того, вы были в Танжере?
– Да, я знал вашего полковника.
– Клянусь честью, я помогу возобновить это знакомство! – И капитан
неприятно засмеялся. – Как вы здесь очутились?
– Я врач, и меня привезли сюда для оказания помощи раненому.
– Вы – доктор?
В голосе Гобарта, убежденного в том, что Блад лжет, прозвучало явноепрезрение.
– Medicinae baccalaureus, – ответил Блад латинским термином,
означавшим в переводе "бакалавр медицины".
– Не тычьте мне в нос вашим французским языком! – свирепо закричал
Гобарт. – Говорите по-английски!Улыбка Блада раздражала и бесила капитана.
– Я – врач, практикующий в городе Бриджуотере.
Гобарт криво усмехнулся:
– А в этот город вы приехали из Лаймского залива note 8, сопровождая
вашего приблудного герцога?Насмешливая улыбка скользила по губам Блада.
– Если бы ваш ум был бы так же остер, как громоподобен ваш голос, то
вы давно уже были бы великим человеком.Драгун на мгновение потерял дар речи, и на лице его выступил густойрумянец.
– Вы убедитесь, что я достаточно велик, когда вас повесят! –
