— Мне нужно найти дамскую гостиную, ваша светлость, — сказала она. — Кажется, я порвала подол, когда падала.
Он учтиво ей улыбнулся и откланялся:
— Это мое упущение. Что ж, может быть, у меня будет шанс потанцевать с вами на следующем балу.
Это так же вероятно, как если у коров вдруг вырастут крылья и они грациозно полетят над Беркли-сквер.
— Было бы чудесно.
— Мне проводить вас в…
— Ах нет, — быстро ответила Эмили. — Нет, уверена, хозяйка дома уже ищет вас. Я в порядке, ваша светлость, благодаря вашему столь своевременному и любезному спасению.
— Надеюсь, остаток вечера вы проведете без риска для жизни, леди Эмили.
Эмили сделала короткий реверанс и торопливо проследовала через фойе. Она не знала, куда и зачем идет. Ей только хотелось скорее убежать от него, чтобы не кружилась более голова, спутывая мысли, снова ощутить ясность собственного рассудка. Но, уходя, она чувствовала спиной его теплый взгляд, провожавший ее.
Глава 2
— Такой замечательный бал был вчера! — восхитилась мать Эмили, намазывая маслом гренок к завтраку.
Эмили только хмыкнула в ответ. Впрочем, никакой другой реакции на подобное замечание ее матушка и не ожидала. Эмили не особенно нравились такие разговоры за завтраком, тем более когда голова занята совсем другим.
— Леди Орман — чудесная хозяйка, — продолжала она. — Роберт и Эйми тоже были в восторге. Не сомневаюсь, уже на следующий год они обзаведутся собственным домом и хозяйством и смогут устраивать такие же славные званые вечера. Это чрезвычайно важно для построения политической карьеры.
— Да, в самом деле, — сказала Эмили.
Она была уверена, что Роб и его супруга будут просто счастливы выбраться поскорее из дома их родителей и избежать такой участи. Ах, как было бы чудесно иметь собственный дом, в котором царили бы спокойствие и безмятежность, с маленькими уютными уголками, где можно почитать и поразмышлять наедине с собой.
Эмили чуть не рассмеялась в голос над собственной глупостью. Дом Роба никогда бы не стал тихой гаванью: и он, и Эйми обожали шум, движение, веселые сборища. Эмили всегда мечтала о своем доме, чудесном месте, где все подчинялось бы ее предпочтениям и желаниям и где она наконец смогла бы почувствовать себя по-настоящему комфортно и уютно. Впрочем, с тем же успехом она могла мечтать о жизни на Луне. Она не могла позволить себе даже крошечного сельского домика в самом глухом уголке страны, а если и смогла бы, родители никогда не позволили бы ей уехать. Единственный выход — выйти замуж. Однако и до этого, судя по всему, тоже еще очень и очень далеко.
С самого детства она грезила о таком месте, где могла бы быть полезной, нужной кому-то. Она мечтала о детях, семье и доме, до сих пор находилась в поиске, но продолжала верить или, по крайней мере, надеяться, что однажды непременно обретет все это самое прекрасное в ее жизни.
Эмили отпила чаю и вспомнила то ужасное событие, которое сделало ее такой. Она с детства была крайне застенчивой, и матушка заставляла ее стать более открытой и веселой, заводить друзей. Эмили и самой очень хотелось иметь друзей, но их было сложно найти. До тех пор, пока не состоялся ее дебютный выход в свет. Тогда она встретила некоего мистера Лофтона, привлекательного молодого человека, которому она, очевидно, очень понравилась. И даже слишком, как выяснилось позднее. Однажды вечером во время бала она согласилась прогуляться с ним по саду, он же схватил ее и попытался насильно поцеловать. В порыве отвращения она с силой наступила ему на ногу, ударила ногой чуть ниже колена, оттолкнула его и обратилась в бегство, пока он выл от боли.
— Жалкая потаскуха! — кричал он ей вслед, когда она убегала вся в слезах.
С тех пор они никогда больше не говорили, хотя она так и не смогла забыть этого ужасного удушливого ощущения его поцелуя. Это, по ее мнению, произошло лишь из-за ослабления бдительности. И тогда она поклялась себе никогда больше не допустить подобного. Она, целиком погрузившись в себя, не рассказала о случившемся ни родителям, ни брату.
Единственное желание — поскорее забыть об этом. И все-таки иногда это воспоминание неотступно всплывало в ее памяти. Например, сейчас.
Матушка Эмили, не замечавшая никаких ее душевных переживаний, глубоко вздохнула, усиленно поправляя ленточки на своем чепце.
— Но, конечно, у них должен быть достойный дом! Достаточно большой и просторный для балов и приемов. Например, такой, как поместье Девоншир или Мэннинг-Хаус. Ах, если бы только кто-то мог помочь им в этом. Они того заслуживают. К примеру, герцог Мэннинг, хозяин великолепного поместья Мэннинг, не так ли?
Эмили, вздохнув, потянулась за своей чашкой, вспоминая его взгляд, когда она отказала ему в танце. Он выглядел таким озадаченным. Должно быть, юные леди нечасто отказывают герцогу, особенно если он молод и хорош собой. Но не могла же она сказать о своей неуклюжести, которую так боялась продемонстрировать во время танца… Она задумалась. Как все глупо.
— Да, мама, — согласилась она.
Мама бросила на нее суровый взгляд через подставку для тостов.
— Ты вчера не танцевала, Эмили.
Эмили заметила неровный краешек ногтя на своем большом пальце и, поспешно убрав его с позолоченной ручки чашки, сжала ладонь в кулак, чтобы его не было видно.
— Чтобы потанцевать, мама, нужно сначала дождаться приглашения.
— Не могу поверить, что ты не получила ни единого! Ведь ты определенно самая очаровательная девушка в этом сезоне.
— Красоту нужно уметь видеть, мама.
Матушка недовольно хмыкнула:
— Я, конечно, твоя мать, и потому не объективна, но далеко не я одна замечаю твою красоту. Ты просто не умеешь пользоваться ее преимуществами. Если бы ты хотя бы улыбалась время от времени, беседуя с джентльменом, демонстрируя тем самым свое одобрение и участие. Когда я была в твоем возрасте, мне сделали предложение как минимум десять претендентов, а я не обладала и половиной твоего очарования.
— И вы выбрали папу?
— Он граф, — ее голос прозвучал томно, задумчиво, словно она вдруг оказалась во власти собственных воспоминаний, — к тому же был очень красив. Тогда. Я же не знала…
Эмили знала то, чего ее матушка тогда, будучи юной, не могла знать. Представители рода Кэрролл из поколения в поколение бездумно проматывали состояние семьи, пока не остался один только древний титул. В те времена достаточно было обладать знатным именем, титулом и привлекательной внешностью. Правда, как оказалось, это вовсе не означало, что человек составит тебе подходящую партию. Мужчины порой очень коварны, совсем как мистер Лофтон. Но матушка Эмили так и не смогла поделиться с дочерью своим жестоким и с таким трудом заработанным уроком.
