Он толкнул Макилсона к двери, открыл ее и вышвырнул гостя. Потом вернулся к шкафу и заглянул внутрь. Пусто. Итак, замшевый чемодан...
Тяжело дыша, Ваннинг запихнул его в шкаф. Это потребовало времени, поскольку чемодан был больше шкафа. Однако, в конце концов он съежился, изменил форму и наконец превратился во что-то вроде вытянутого яйца цвета медного цента.
- Фью, фью! - сказал Ваннинг. Он заглянул в шкаф. Внутри что-то шевелилось - какое-то гротескное создание ростом не более четырех дюймов. Это было что-то удивительное - оно состояло из одних кубов и углов, было ярко-зеленым и явно живым.
В дверь постучали.
Маленькое существо возилось с медным яйцом, как муравей с дохлой гусеницей пытаясь поднять его и переместить. Ваннинг сунул руку в шкаф. Существо из четвертого измерения уклонилось, но недостаточно быстро. Ваннинг схватил его, почувствовал в кулаке шевеленье и крепко стиснул пальцы.
Шевеленье прекратилось. Ваннинг выпустил мертвое существо и торопливо вынул руку из шкафа.
Дверь тряслась от ударов.
- Минуточку! - крикнул он, закрывая шкаф.
- Ломайте! - распорядился кто-то за дверью.
Однако нужды в этом не было. Ваннинг скроил болезненную улыбку и открыл дверь. Вошел Хэттон в сопровождении тучного полицейского.
- Мы взяли Макилсона, - сообщит он.
- Да? А на каком основании?
Вместо ответа Хэттон сделал знак рукой, и полицейские начали обыскивать комнату. Ваннинг пожал плечами.
- Думаю, вы слишком торопитесь, - сказал он. - Посягательство на неприкосновенность частной собственности...
- У нас есть ордер!
- И в чем меня обвиняют?
- Разумеется, речь идет об облигациях, - голос Хэттона звучал устало. - Не знаю, где вы спрятали чемодан, но рано или поздно мы его найдем.
- Какой чемодан? - продолжал допытываться Ваннинг.
- Тот, с которым Макилсон вошел сюда. И без которого он вышел.
- Игра закончена, - печально сказал Ваннинг. - Я сдаюсь.
- Что?
- А если я скажу, что сделал с чемоданом, вы замолвите за меня словечко?
- Ну... пожалуй... А где он?
- Я его съел, - ответил Ваннинг, укладываясь на диван и явно собираясь вздремнуть.
Хэттон послал ему взгляд, полный ненависти.
Полицейские прошли мимо шкафа, мельком заглянув внутрь. Рентгеновские лучи не обнаружили ничего ни в стенах, ни в полу, ни в потолке, ни в мебели. Остальные помещения офиса тоже обыскали, но безрезультатно.
Наконец Хэттон сдался.
- Утром я подам жалобу, - пообещал ему Ваннинг. - А в отношении Макилсона воспользуюсь принципом Habeas corpus [здесь: личной неприкосновенности (лат.)].
- Иди ты к черту! - буркнул Хэттон.
- До свидания.
Ваннинг подождал, пока непрошенные гости уберутся, потом, тихонько посмеиваясь, подошел к шкафу и открыл его.
Медное яйцо исчезло. Ваннинг пошарил внутри, но без толку.
Значение этого дошло до него не сразу. Он повернул шкаф к окну и снова заглянул туда - с тем же результатом.
Шкаф был пуст.
Двадцать пять тысяч кредитов в облигациях пропали.
Ваннинга прошиб холодный пот. Схватив металлический шкаф, он встряхнул его, но это не помогло. Потом перенес в другой угол комнаты, а сам вернулся на прежнее место и принялся внимательно осматривать пол.
- Проклятье!
Неужели Хэттон?
Нет, невозможно. Ваннинг не спускал со шкафа глаз, пока здесь была полиция. Один из полицейских открыл шкаф, заглянул внутрь и снова закрыл. После этого шкаф все время оставался закрытым.
Но облигации исчезли.
Так же, как и странное существо, которое Ваннинг раздавил. Все это вместе означало, что... Вот именно: что?
Он метнулся к видеофону и вызвал Гэллегера.
- Что случилось, а? Чего тебе? - На экране появилось худое лицо изобретателя, еще более осунувшееся от пьянства. - У меня похмелье, а тиамин кончился. А как твои дела?
- Послушай, - сказал Ваннинг, - я положил кое-что в твой чертов шкаф и потерял.
- Шкаф? Забавно...
- Да нет, то, что в него положил... чемодан.
Гэллегер покачал головой.
- Никогда заранее не знаешь... Помню, однажды я сделал...
- К черту воспоминания! Мне нужен мой чемодан!
- Фамильные драгоценности? - спросил Гэллегер.
- Нет. Там были деньги.
- С твоей стороны это было неразумно. Ты знаешь, что с сорок девятого года не разорился ни один банк? Вот уж не думал, Ваннинг, что ты так скуп. Хотел иметь деньги при себе, чтобы перебирать их своими загребущими лапами, да?
- Ты снова пьян!
- Нет, только стараюсь напиться, - уточнил Гэллегер. Со временем у меня выработался иммунитет к алкоголю, и чтобы напиться, мне нужно ужасно много времени. Из-за твоего звонка я отстал на две с половиной порции. Нужно приделать к органу удлинитель, чтобы разговаривать и пить одновременно.
- Мой чемодан! Что с ним случилось? Я должен его найти!
- У меня его нет.
- А ты можешь сказать, где он?
- Понятия не имею. Выкладывай подробности, посмотрим, что можно сделать.
Ваннинг последовал совету, правда, из осторожности несколько сократил рассказ.
- О'кей, - неохотно сказал Гэллегер. - Ненавижу выдвигать теории, но в исключительных случаях... Мой диагноз обойдется тебе в пятьдесят кредитов.
- Что?! Послушай...
- Пятьдесят кредитов, - упрямо повторил Гэллегер. - Или разбирайся сам.
- А откуда мне знать, что ты сможешь вернуть чемодан.
- Приходится допустить возможность, что у меня ничего не выйдет. Однако шанс есть... Я должен буду воспользоваться счетными машинами, а это стоит дорого.
- Ладно-ладно, - буркнул Ваннинг. - Иди, считай. Без чемодана мне конец.
- Меня больше интересует тот карапуз, которого ты придушил. Честно говоря, это единственная причина, по которой я вообще занимаюсь твоим делом. Жизнь в четвертом измерении... - продолжал Гэллегер, вяло поводя руками. Потом лицо его исчезло с экрана, и Ваннинг выключил видеофон.
Он еще раз обыскал шкаф, но так и не нашел в нем ничего. Замшевый чемодан словно испарился.
Ваннинг надел пальто и отправился в "Манхеттен Руф", где съел ужин, обильно сдобренный вином. Ему было очень жалко себя.
Назавтра его жалость к себе усугубилась. Он раз за разом пытался связаться с Гэллегером, но в лаборатории никого не было, так что Ваннинг попусту переводил время. Около полудня ввалился Макилсон. Он был сильно взволнован.
- Не очень-то ты спешил вытащить меня из тюрьмы, - с ходу набросился он на Ваннинга. - И что теперь? У тебя найдется что-нибудь выпить?
- Зачем тебе? - буркнул Ваннинг. - Судя по твоему виду, ты уже напился. Езжай во Флориду и жди, пока вce успокоится.
- Хватит с меня ожидалок. Я еду в Южную Америку, и мне нужны бабки.
- Подожди, пока можно будет реализовать облигации.
- Я забираю половину. Как и договорились.
Ваннинг прищурился.
- И попадешь прямо в лапы полиции. Ясно, как дважды два.
Макилсон был явно не в себе.
- Согласен, я совершил ошибку. Но теперь... нет, теперь я буду умнее.
- Значит, подождешь.
- На крыше в вертолете ждет мой приятель. Я отдам ему облигации, а потом спокойно уйду. Полиция ничего у меня не найдет.
- Я сказал, нет, - повторил Ваннинг. - Дело слишком рискованное.
- Рискованное оно сейчас. Если они найдут облигации...
- Не найдут.
- Где ты их спрятал?
- Это мое дело.
Макилсон занервничал.
- Возможно. Но они в этом здании. Вчера ты не мог их никуда сплавить до прихода фараонов. Не стоит искушать судьбу. Они искали рентгеном?
- Ага.
- Я слышал, что Хэттон с целой бандой экспертов изучает планы здания. Он найдет твой сейф, и я хочу убраться отсюда раньше, чем это произойдет.
Ваннинг отмахнулся.
- Прекрати истерику. Я тебя вытащил, верно? Несмотря на то, что ты едва не провалил дело.
- Это правда, - признал Макилсон, дергая себя за губу. - Но я... - он принялся грызть ногти. - Проклятье, я сижу на кратере вулкана, да еще и на термитнике. Не хочу торчать здесь и ждать, пока они найдут облигации! А от страны, куда я собираюсь смыться, они не смогут потребовать выдачи.
- Нужно ждать, - настаивал Ваннинг. - Это твой единственный шанс.
В руке Макилсона невесть откуда появился пистолет.
- Гони половину облигаций, да поживее. Я тебе не верю. Думаешь, можно бесконечно водить меня за нос? Ну, отдашь или нет?
- Нет, - ответил Ваннинг.
- Я не шучу!
- Знаю. Но у меня нет этих облигаций.
- Как это "нет"?
- Ты когда-нибудь слышал о возможностях четвертого измерения? - спросил Ваннинг, не сводя глаз с пистолета. - Я спрятал чемодан в особый сейф, который не могу открыть раньше определенного времени.
- Гммм... - задумался Макилсон. - А когда...
- Завтра.
- Хорошо. Значит, завтра ты отдашь мне облигации?
- Если тебе так уж невтерпеж. Но советую тебе подумать. Гораздо безопаснее подождать.