Проводник (сквозь смех). Да ты чего, сумасшедший? Ну, брось! Ну! (Отступает по коридору в сторону своего слубежного купе.) Перестань! Ну!
Пассажиры (смеются). Ай да Сусанин!
— Батя, бельишко давай! Доигрался!
— Пошли, пошли, пошли, пошли!..
С хохотом сопровождая проводника, пассажиры скрываются. Малисов, наблюдавший всю эту сцену из купе, чуть приоткрыв дверь, теперь дверь закрыл. У окна остались Шиндин, Девятов, Нуйкина и Семенов.
Шиндин. Ну что, товарищи, я вас приглашаю на день рождения Аллы Ивановны!
Семенов. Он нас приглашает! А ты попробуй нас не пригласи! Мы его, можно сказать, от тюрьмы спасли, а он из себя еще благодетеля строит!
Нуйкина (Шиндину). Вы не слушайте его, молодой человек, он шутит!
Семенов. Виолетта Матвеевна! От вас я такой пакости не ожидал!
Шиндин. Товарищи, я самым серьезным образом вас приглашаю! Вы обязательно должны быть на дне рождения Аллы Ивановны!
Семенов. Ты не волнуйся, будем!
Нуйкина. Геннадий Михайлович, как вам не стыдно! У них своя компания, мы им совершенно чужие люди…
Семенов. Будем, будем! Правильно я говорю, Юрий Николаевич?
Девятов пожимает плечами, смеется.
Шиндин. Тогда я сейчас все приготовлю и через десять минут за вами захожу! (Убегает.)
Купе строителей.
(Входит, возбужденно.) Значит, так! Празднуем день рождения, сейчас они придут, напитки на стол!
Шиндина. Успокойся. Что с тобой?
Шиндин. А что такое? Все нормально!
Шиндина. Может, ты меня, ради своего Егорова, положишь на полочку к Юрию Николаевичу? Давай! Тогда уж он точно акт подпишет!
Шиндин. Перестань! Ну, так получилось. Я ж не виноват, я ж говорил — сидеть в купе, а ты вышла?! Я брякнул, что ты моя сослуживица. Понимаешь, ну, так вырвалось! Я ж не нарочно, а потом уже меня понесло! А теперь они сами напросились на день рождения. Посидим, выпьем, подпишут акт, и все! Ну, сыграешь роль — даже интересно!
Шиндина. Я не буду играть роль.
Шиндин. Как не будешь? Они сейчас придут! Их уже не остановишь!
Шиндина. Они придут, а я уйду! Билет ты нарочно сунул туда?
Шиндин. Почему — нарочно? Я держал в руках — и он выпал! Еще спасибо, что не за окно! Это же все получилось одно за другим, я ж не специально! А теперь… глупо же не воспользоваться! Ну, чего ты надулась? (Переходит в наступление.) Не надо было ехать! Я тебя не просил! Я б вообще тебя не впутывал! Сама виновата!
Малисов. А что будет со мной?
Шиндин. А что — с тобой?
Малисов. Они ж меня сразу узнают.
Шиндин. Ну и что? Ты сейчас выходи — вернешься через час! До Елино сколько еще! (Глянул на часы.) Три часа. Все нормально. Успеем!
Малисов. А куда мне уйти?
Шиндин. Да куда угодно, в соседний вагон! Там у тебя знакомый, ты к нему пошел!
Малисов. А потом что?
Шиндин. А потом придешь. Снимешь очки — сделаешь большие глаза: ах, ах, какое совпадение! А мы ничего не знали, и они ничего не знали — все получится естественно и красиво! Давай дуй!
Малисов выходит.
(Подходит к жене, нежно.) Алка, ну ты чего?
Шиндина. Отойди. Мне противно на тебя смотреть!
Вдруг возвращается Малисов.
Шиндин. В чем дело?
Малисов. Книжку возьму! (Достает из портфеля книгу, уходит.)
Шиндин а (неприязненно). Леня, я могу тебе задать один вопрос?
Шиндин. Что такое?
Шиндина. Ты просил Егорова помочь нам с телефоном?
Шиндин. Конечно! Я ж тебе говорил. Он звонил начальнику станции, сейчас нет свободных номеров.
Шиндина. Когда это было?
Шиндин. В пятницу. Нет, в четверг! Точно, в четверг!
Шиндина. Он звонил при тебе?
Шиндин. Ну, конечно. Ты что, мне не веришь?
Шиндина. Расскажи подробно, как это было.
Шиндин. Как подробно? Да сейчас некогда! Ты что?
Шиндина. Расскажи подробно, как он звонил.
Шиндин. Да очень просто! Я ему сказал, он пригласил секретаршу, велел соединить, потом разговаривал с начальником телефонной станции.
Шиндина. А ты стоял рядом?
Шиндин. Я сидел рядом! А не стоял.
Шиндина. Зачем же ты нагло врешь? Я сегодня разговаривала с твоим Егоровым! Он ничего не знает! Ты ему ничего не говорил! Робеешь перед ним, да? Он не стесняется посылать тебя подписывать липовые акты! А ты не смеешь попросить его о маленькой услуге? Такая дружба у вас, да?
Шиндин (все это ему жутко некстати). Да он в этом не виноват! Просто у меня такой характер!
Шиндина. А я не хочу, чтоб у тебя был такой характер! Ты у него холуй, денщик! Все смеются над тобой — тень отца Гамлета! Столики ему в ресторане заказываешь! Бежишь вперед!
Шиндин. Алла, это неправда. У нас другие отношения.
Шиндина. Какие — другие? Кто угодно получает двухкомнатные, трехкомнатные квартиры! Вовка уже большой! Стыдно уже с ним спать в одной комнате! Егоров что, не знает об этом? Да плевал он на тебя! Зачем ему для тебя что-то делать, если ты ему и так верно служишь?!
Шиндин. Он ни для кого ничего не делает, Алла. Он другой человек, понимаешь! Это просто тебя в отделе (кивнул на дверь, имея в виду Малисова) накручивают против Егорова. И делается это с определенной целью! Ты просто многого не знаешь!
Шиндина. Чего я не знаю?
Шиндин. Многого! Я тебе не рассказываю, потому что у тебя… потому что ты в душе вся с ними! (Опять кивнул на дверь, имея в виду Малисова.) Я вообще уже не могу с тобой откровенно разговаривать! Ты ему доверяешь (снова кивнул на дверь), а он себе на уме!
Шиндина. Это я уже слышала. Тебе всюду мерещатся заговоры против Егорова!
Шиндин. Не мерещатся, к сожалению!
Шиндин а (махнула рукой). В общем, так: завтра мы возвращаемся в Куманево, и прямо с вокзала ты вместе со мной пойдешь к Егорову. Вместе со мной! И при мне пусть он скажет: когда у нас будет нормальная квартира, когда нам поставят телефон, когда тебе повысят оклад. По двадцать часов в сутки вертишься, а получаешь меньше всех! Если ты этого не сделаешь, я завтра забираю Вовку и мы уезжаем к матери в Москву! Мне эта самодеятельность надоела! И твое вранье! А теперь давай сюда акты!
Шиндин. Какие акты?
Шиндина. Которые они должны подписать.
Шиндин. Тебе зачем? Ты что?
Шиндина. Они будут лежать у меня! Я им дам подписать. А Егоров их получит только в том случае, если он четко и ясно ответит на все наши вопросы. А иначе я их завтра порву у него в кабинете! Ему нужны акты, а мне нужна квартира! Мне нужен телефон! Ты для него стараешься, корячишься, пусть он тоже постарается! Давай акты!
Шиндин. Ты за этим поехала?
Шиндина. Да, за этим, Ленечка! Мне надоело твое вранье! Я сама буду иметь дело с Егоровым. И больше он на тебе ездить не будет! Давай акты!
Шиндин (горько усмехаясь, достает из внутреннего кармана акты, протягивает). На!.. Что с тобой происходит, Алла?
Шиндина. Ничего! Переживешь! (Прячет акты в сумочку).
Шиндин. Теперь я могу их позвать?
Шиндина. Да!
Шиндин выходит.
Шиндина сидит неподвижно, смотрит в окно — и вдруг начинает плакать. Она закрывает руками лицо, потом, заторопившись, хватает полотенце, сумочку и быстро выходит из купе. Некоторое время в купе никого нет.
Голос Шиндина (из коридора). Юрий Николаевич, смелее! Вы входите первым! Вперед!
Открывается дверь — входят Девятов, Нуйкина, Семенов. Последним вошел Шиндин.
Семенов. А где же именинница?
Девятов. Узнала, что ты будешь, и сбежала!
Шиндин (стараясь быть спокойным). Наверно, вышла на секунду. Располагайтесь, товарищи. Сейчас мы ее найдем! (Выходит.)
Коридор вагона. Шиндин подбегает к туалету. Рванул дверь — пусто. Он бежит в противоположный конец вагона. Второй туалет. Рванул дверь — занято. Постоял, помялся.
(Под дверью туалета, негромко зовет.) Алла…
