Да что же это такое?
Чуть отодвинулась, подчеркивая дистанцию, защищаясь от непонятных, таких неуместных сейчас чувств. Мы союзники, деловые партнеры. И все. Точка.
– Эйрэ…
Мужчина помрачнел, нетерпеливо дернул головой.
– Кайден.
– Что?
– Называйте меня по имени. Я уже просил вас об этом, помните?
– Да, но, мы договорились, что это временно. Там, в Лесу.
– Тогда вы были Анной. Теперь – моя невеста… Все еще невеста. Такое обращение вполне уместно.
Он замер, упрямо сжав губы. Я чувствовала – не отступит, сейчас точно нет, и, поколебавшись, кивнула:
– Хорошо… Кайден.
Зеленые глаза снова вспыхнули – горячо, победно, – и я, смутившись, выпалила первое, что пришло в голову:
– Недоверие… Вы ведь специально о нем объявили, чтобы совет Фениксов принес клятву?
– Я сделал это в первую очередь для вас. Не хочу, чтобы вам причинили вред. Но, если они согласятся, это поможет нам обоим. Так или иначе, решать только вам. Щит обеспечит полную безопасность на территории Твердыни, а дворец Драконов…
– Не самое лучшее место для лишенки, – закончила я за него. – Далеко не все мне там обрадуются.
– Да… – подтвердил Фарн. Помрачнел. Признание явно далось ему с трудом. – В любом случае, если выберете дворец, я приложу все усилия, чтобы вы не пострадали…
Молчание.
– Но я не только об этом хотел поговорить…
Еще одна, наполненная почти осязаемым напряжением пауза и быстрое:
– То, что произошло между нами ночью…
– Если собираетесь извиняться, то не стоит, – поспешно вставила я. – Мы оба плохо контролировали себя, были под действием яда и… Я тоже сожалею… Предлагаю забыть…
– Нет, – отрезал Кайден, на корню пресекая мой невнятный лепет. – Я ни о чем не жалею. Ни мгновения. Забывать не желаю. И извиняться мне не за что. Просто я подумал, что и вы тоже…
Он выдохнул сквозь стиснутые зубы, сжал кулаки, будто пытаясь успокоиться.
– Знаете, Эннари, о чем я мечтаю? – Тихий, настойчивый шепот у самого уха. – Чтобы вы поскорее вернули магию. В полном объеме. До последней капли. И сделаю все для этого.
Потянулся ко мне, коснулся щеки, легко, почти неощутимо, как тогда, ночью, и тут же убрал руку. А у меня моментально пересохло во рту.
– Не буду больше задерживать. Вам нужно отдохнуть.
Коротко кивнул и вышел. А я смотрела ему вслед и все пыталась сглотнуть тугой предательский комок, что появился в горле, мешая дышать. Но почему-то никак не получалось. И сердце бешено колотилось о ребра, а в груди пекло – видимо, от нехватки воздуха.
Глава 2
Кайден шел по коридору, почти не замечая, что происходит вокруг, едва отвечая на приветствия, и пытался вновь взять мысли и чувства под контроль.
Вспомнил внезапно, что собирался поговорить с Эннари, расспросить ее о встрече с Никсом, замедлил шаг, но возвращаться не стал. Успеется. Девушка в безопасности, ее охраняют люди Фарна, у них строгий приказ не пускать в комнату никого, кроме леди Мьирры, Хобба и личных слуг. Химер не посмеет к ней сунуться.
Сейчас Нари прежде всего нужно отдохнуть, а ему самому – успокоиться.
Он всегда умел сдерживаться, иначе не выстоять, не уцелеть. Жизнь научила просчитывать каждый шаг, скрывать свое истинное лицо. Настоящим он был лишь с самыми близкими – с Алланом, тетей Мавейт. Остальные видели неизменно хладнокровного, невозмутимого, отстраненно-бесстрастного Кайдена. Старшего сына повелителя. Истинного наследника.
Ярость – плохой советчик. Страх тем более. О ревности и говорить нечего. Они мешают, туманят разум, делают человека уязвимым, от них надо сразу избавляться. Он знал это, осознавал, как никто другой, и, тем не менее, в последнее время все чаще и чаше поддавался эмоциям. Не мог с ними справится.
С тех пор, как в его жизни вновь появилась Эннари.
Его охватывала ярость, когда ее жизни угрожала опасность, он готов был уничтожить каждого, кто посмел причинить ей боль или хоть как-то навредить. Без раздумий и сожалений. Он испытывал страх, что с ней что-то случится – в Лесу, в лаборатории Хобба, в этом треклятом доме, а он не успеет помочь, защитить. И он ревновал к лучшему другу. Впервые в жизни ревновал, хотя женщин у него было немало.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Он видел интерес Граэма к Нари, наблюдал, как они общаются, улыбаются друг другу, и понимал, что сейчас не может сам начать ухаживать за девушкой. Открыто признаться в своих чувствах, назвать избранницей. Пока не может.
Да, ей удалось невероятное – вновь зажечь потухшую искру, но неизвестно, разгорится ли она так же ярко, как пылала когда-то. Восстановится ли резерв в полном объеме? Если вернулась только часть магии, и Эннари не поднимется на прежний уровень, тогда… Ей лучше выйти замуж за Аллана. Так, по крайней мере, она не повторит судьбу матери Кайдена. Останется жива, но никогда не будет принадлежать ему.
Эта мысль сводила с ума.
Эннари…
Нари…
Нет, Анна. Про себя он до сих пор называл ее именно так. Привыкнуть к тому, что заинтересовавшая его проводница и дочь Зеона Янта – одна и та же девушка, оказалось очень трудно. Все внутри сопротивлялось этому.
Да, он знал, что душа того, кто почти ушел за Грань, способна полностью измениться. Редко, но подобное все же случалось. Знал, но ничего не мог с собой поделать – для него это были два разных человека. Пылкая, верная, стойкая, самоотверженная Анна и эгоистичная, холодная Эннари. Хотя упрямства и решимости у младшей леди Янт тоже хватало, но думала она только о себе. И никогда, ни в малейшей степени не привлекала Кайдена, несмотря на свою совершенную красоту.
А Анна…
Он вспомнил медовый вкус губ – таких нежных, податливых, восхитительно чувственных, мягкое сияние глаз, прикосновения узких ладоней, скользивших по его плечам, сдавленный, прерывистый вздох, когда он прижал ее к себе, жар тела, гладкость кожи… И еле сдержал рвущийся наружу стон.
Она пахла Лесом, солнцем и светом – казалось, он до сих пор чувствует этот аромат.
Там, в кабинете, когда все ушли, она опять оказалась рядом, волнуя, возбуждая, сводя с ума – так близко, стоило лишь протянуть руку. Он легко мог ее обнять, привлечь к себе, еще раз почувствовать на вкус... Утонуть в ее сиянии. Огромных усилий стоило совладать с собой, только коснуться, а потом заставить себя уйти.
Удерживать ее он не имеет права. Назвать своей тоже. Но отпустить, отдать другому – немыслимо…
Фарн резко остановился, заставив проходившего мимо слугу отшатнуться в испуге. Сжал кулаки.
Он привык бороться, добиваться желаемого, идти к цели, упорно, несмотря ни на что, и побеждать. И сейчас не сдастся. Поможет Анне развить свой дар, будет заниматься с ней до тех пор, пока она не достигнет максимального уровня. Понадобится – найдет лучших наставников, редкие снадобья, повышающие резерв и запас магии. Удержит рядом под любым предлогом, пусть она считает их всего лишь деловыми партнерами, связанными не расторгнутой пока помолвкой. А потом… В той, прежней, жизни невеста ничего не испытывала к нему, да он и не стремился ей понравиться, теперь же сделает все, чтобы она разделила его чувства.
Анна…
Его Ани…
Да, именно так. Его. Он не отступит.
***
Поместье гудело, как потревоженный улей. Давно Дом на холме, тихий, всеми забытый, мирно дремлющий в провинциальном захолустье, не помнил такой лихорадочной суеты.
Фарн вызвал из города свою команду – до прибытия личных дознавателей наследника именно они занимались расследованием, – и те взялись за дело энергично, с присущим им рвением. Неожиданно появлялись то тут, то там, суровыми призраками сгущаясь за спинами людей чуть ли не из воздуха, осматривались, прислушивались, уводили на допрос.
Магам и прислуге Фениксов тоже работы хватало. По рекомендации Кайдена, больше похожей на приказ, усадьбу перед отъездом тщательно убирали, приводили в порядок и запечатывали пустые комнаты магией – для лучшей сохранности.
