делали подобные заявления, никто не слушал, ведь Франция была разгромлена, а вся Европа оккупирована. Темпы продвижения германской армии на восток запредельно скоростные, и все должно быть хорошо. Кстати, в этот момент, летом 1941 года, все забыли про комкора Сидорчука. А ведь как будет вспоминать потом видный член НТС Казанцев, «к встрече с этим Сидорчуком, в надежде оказаться ему нужными и полезными, мы, собственно, и готовились больше десяти лет». И все напрасно. Было совершенно очевидно, что Германия выиграет войну и без русской освободительной армии. Вспомнили о Сидорчуке уже несколько позже — после краха плана «Барбаросса».
Зимой 1942 года разговоры о комкоре Сидорчуке в НТСНП оживились. Параллельно, конечно, немцы стали искать того, кто сможет возглавить агитацию и пропаганду против Рабоче-крестьянской Красной армии. И здесь нужно напомнить о распространенной ошибке. То, что обычно называют русской освободительной армией (РОА), по сути, никакой армией не являлось. Были роты пропаганды — агитаторы, которые, как на выборах, раздавали газеты, листовки, рассказывали о программе «своего кандидата». Такой была РОА. Никаких боев сия армия не вела.
Огромным промахом советского агитпропа стало то, что он все смешал в кучу и назвал это «власовцами». На самом деле здесь нужно говорить о разных явлениях. Да, на Восточном фронте работали пропагандисты, многие из которых были русскими эмигрантами. А вот вооруженная борьба против Рабочекрестьянской Красной армии, против русских, украинцев, белорусов на оккупированной территории — это несколько иная история. Это и русская освободительная народная армия (РОНА) Бронислава Каминского, и прежде всего шуцманшафт-батальоны (полицейские формирования). К этим двум подразделениям мы еще вернемся в дальнейшем, поскольку они тесно связаны с финальными аккордами акции «Власов» в 1945 году.
Помимо НТСНП агитаторами стали и специалисты абвера. И однажды им в головы пришла светлая идея — найти кого-то из старших заслуженных офицеров Красной армии и перетянуть на свою сторону. Собственно, недостатка в генералах и полковниках, находящихся в плену у немцев, не было. Богатый выбор. Но человека нужно было уговорить. Это ведь не так просто — предать Родину. Немцы обращались ко многим, часто слыша в ответ: да, мы против Сталина; мы не признаем его порядки; он действует как оккупант, он управляет как враг. Но одно дело быть в оппозиции к Сталину, другое дело — предать Родину, изменить присяге. Найти серьезного, влиятельного генерала немцам не удавалось. И им помог случай. Сработал так называемый алгоритм Власова.
* * *
«2 августа 1946 года после нечеловеческих пыток генерал Власов и его соратники были казнены в Москве. Так трагически закончилась благородная попытка освобождения России от коммунистического рабства», — цитата из небольшой брошюры, изданной на двух языках в 1980-х годах в США российским освободительным движением генерала Власова. Именно таким генерала пытаются показывать участники власовской армии и их современные последователи. Однако эта возвышенная картина не имеет ничего общего с реальной фигурой Власова, чья фамилия вошла в историю Великой Отечественной войны как синоним предательства. А ведь генерал Власов мог бы закончить войну маршалом. В его честь могли бы называть улицы, пароходы, пионерские отряды. Вся страна могла бы петь 9 Мая: «Рокотали пушки басом, генерал товарищ Власов немцу перца задавал».
Власова вполне могли бы потом похоронить у Кремлевской стены. Власовым могли бы восхищаться, как Жуковым, Рокоссовским, Василевским, Катуковым, Мерецковым, Коневым. Вместо этого — презрение на протяжении 70 лет со стороны абсолютного большинства всех нормальных людей. Почему именно генерал Власов оказался человеком, задействованным немцами в той самой легендарной акции, которую еще принято называть благодаря эмигрантской литературе русским освободительным движением?
Генерал Власов был в этом плане идеальным персонажем. Неизменно говорил одно, думал другое, делал третье. Он был человеком, для которого ничего не значило слово «нельзя», и он действовал так, как хотелось и было нужно лично ему. Осенью 1941 года он выходил из окружения в Киеве. Выходил один, в солдатской форме, плутал несколько недель, но добрался до своих. Принял участие в Московской битве, его фотография красовалась в газете «Известия» в числе других видных командиров Красной армии. В 1942 году был назначен командующим 2-й ударной армией.
И когда положение на фронте стало критичным, Власов решил еще раз воспроизвести киевский опыт выхода из окружения. Опять были взяты солдатская форма, сапоги и отпороты погоны. Но чтобы в этот раз не скучно было бегать по лесам, Власов взял с собой любовницу. Этот факт сам по себе тоже о многом говорит. Он, конечно же, не собирался сдаваться в плен и мечтал выйти из окружения, быть снова обласканным товарищем Сталиным, получить новое назначение. А на всякий случай держал при себе тот самый тревожный чемоданчик с солдатской гимнастеркой и сапогами.
Декабрь 1941 года. Газета «Известия» публикует фотографии защитников Москвы. Среди них и генерал Власов
Однако Власову не повезло. Немцы его искали и нашли. В благодарность одного из участников поимки генерала немецкое командование наградило, второму предоставило внеочередной отпуск на родину. Отдохнуть, так сказать, от нашего азиатского варварства, от этих бескрайних полей, населенных, понятное дело, безбожными ордами чекистов и, как сказал бы господин Шендерович, протоплазмой.
В первые дни нахождения в лагере Власов и не подозревал о том, что через какое-то время он станет лицом пропагандистской машины вермахта, будет писать воззвания, устраивать митинги, а его фотографии попадут на первые полосы газет. Мало взять такого человека, как генерал Власов, в плен. Его нужно уговорить. А для этого — надломить. Мне представляется, что в глубине души Власов давно уже был надломлен, потому что всю свою сознательную жизнь он таился и никогда не говорил прямо то, что думал.
В общем-то, этому есть объяснение. Он учился в семинарии, а в те годы это, мягко говоря, не очень приветствовалось. В Советском Союзе вообще была очень жесткая антирелигиозная пропаганда. Общество пролетарских безбожников. Емельян Ярославский даже предлагал организовать пятилетку, во время которой страна полностью очистится от религиозного чувства. Естественно, в этих условиях Власову не с руки было вспоминать о своих университетах.
Потом пришли 1930-е годы. Вал репрессий на Красную армию и Народный комиссариат внутренних дел. Власов не пострадал. Это вам не генерал Рокоссовский, который был арестован и подвергся пыткам. Это не будущая легенда советской разведки Абель — Фишер, которого выгнали из органов. Спасибо, что не поставили к стенке. Абель — Фишер вообще был немцем. Вот кто мог бы затаить лютую обиду на политический строй государства и при первой возможности перейти к
