— Нет. Слишком вычурно. — Я останавливаюсь и смотрю в окно. — Как насчет фургончика с тако у пляжа через тридцать минут? (Примеч.: Тако — традиционное блюдо мексиканской кухни; состоит из кукурузной или пшеничной тортильи c разнообразной начинкой).
— Неужели? — Он явно взволнован.
— Я люблю тако.
— Увидимся через полчаса, и ты сможешь съесть столько тако, сколько захочешь.
— Ладно, тогда возьми с собой деньги, потому что я не из тех девушек, которые едят салат. Я голодна.
Фишер смеется.
— Мне нравятся голодные девушки. Я принесу целую пачку. Я имею в виду...
— Классно, — отвечаю я. — Тогда до встречи. — И вешаю трубку, не дав ему возможности объяснить. Я знаю, что он имел в виду деньги, но, должна признать, часть меня надеется, что он возьмет с собой другую пачку — пачку презервативов.
Я всегда хотела попробовать отношения на одну ночь. Может быть, пришло время и мне стать одной из девушек, о которых я пишу. О, кого я обманываю? Переспать с одним парнем в колледже и выйти за него замуж несколько лет спустя — это не сексуальная динамо-машина. Хотя я пишу эротические рассказы. Никто никогда не узнает, что я была только с одним парнем. Хорошо, что я сохранила девичью фамилию, а Оливер не имеет права разглашать информацию ни о нашем браке, ни что-либо еще обо мне. По крайней мере, при разводе у меня осталась личная жизнь.
Повезло, что у меня такое живое воображение. Это занимает меня в одинокие ночи. Бонус, что авторам разрешено смотреть порно в «исследовательских» целях. Может, мне стоит думать об этом ужине, как об исследовании. Должна же я что-то получить от этой поездки.
Я сушу волосы и понимаю, что мне не нужно много косметики.
Пудрю свое алое лицо, чтобы не выглядеть как огнедышащий дракон, и добавляю немного блеска на губы. Почему меня должно волновать, как я выгляжу? Это просто тако с незнакомцем. Что может пойти не так?
Глава 3
Я пришла на десять минут раньше. Это еще один вопрос, который я должна добавить к моему растущему списку. Ненавижу опаздывать, поэтому всегда чересчур пунктуальна. Я девушка, которая появляется первой на вечеринке. Опаздывать модно? Не для меня. Я не могу так поступать. Луна обычно говорит мне, что вечеринка начинается позже, чем на самом деле, поэтому я не первая появляюсь там. Луна считает, что я должна устраивать грандиозные появления. Я не делаю ничего грандиозного. Обычно прихожу, выпиваю, улыбаюсь фотографам, а потом готова пойти домой и снять бюстгальтер. Почему женщины должны его носить? Это несправедливо.
Дергая за лямочку на плече, я пытаюсь переместить лифчик так, чтобы он не был на линии ожога. Необходимость носить бюстгальтер, когда у тебя солнечный ожог, мучительна. Я иду к фургончику и просматриваю меню. Если бы не хотела тако, я, наверное, так бы никуда и не пошла. Какая-то часть меня хочет взять немного чипсов и гуакамоле (Примеч.: Гуакамоле — холодная закуска из лука, авокадо и томатов), вернуться в свою комнату, включить телевизор, набить рот едой и заснуть.
Я прикусываю губу и становлюсь в очередь. Может быть, Фишер опоздает или, еще лучше, совсем не придет. Мой взгляд бегает по сторонам, когда я решаю, что выпивка в одиночестве звучит лучше, чем светская беседа.
— Что тебе принести, дорогая? — Кассир фургончика улыбается, вытирая руки тряпкой.
— Что бы вы порекомендовали: говядину или курицу?
— И то, и то вкусное.
— Я бы порекомендовал по две штуки каждой, — раздается голос за моим плечом.
Обернувшись, вижу позади себя улыбающегося Фишера с идеально уложенными волосами, он выглядит так, словно сошел со страницы журнала.
Я делаю вторую попытку и пытаюсь сосредоточиться на меню.
— По два на каждого? — спрашивает кассир фургончика.
— Два с говядиной и один с курицей, — упорствую я.
— Четыре с говядиной и три с курицей, — уточняет Фишер. Он подходит ближе, наклоняется и прижимается губами к моему уху — Что бы ты хотела выпить? — соблазнительно шепчет он.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Ладно, возможно, это и не соблазнительный вопрос, но теплое дыхание на моем ухе, его близость и запах кожи вызывает мурашки на моих руках. Он мог бы просто спросить, есть ли у меня крем для ног, и это прозвучало бы горячо.
Я просматриваю меню в поисках напитков.
— У нас есть убийственные «Маргариты», — объявляет владелец фургончика, указывая на прайс у открытого окна.
Фишер наклоняется вперед и поворачивает голову, чтобы увидеть мое лицо.
— Звучит неплохо?
Я киваю.
Фишер становится рядом, касаясь моего плеча.
— Еще две «Маргариты» пожалуйста.
Он лезет в бумажник, а я по привычке лезу в карман за деньгами. Когда я жила с мужем, обычно платила я.
— О нет, не надо, — говорит Фишер, положив свою руку поверх моей. — Я угощаю, помнишь?
Я снова киваю, чувствуя себя неловко.
— Еще чипсы и гуакамоле, — прошу я. Какого черта. Как часто парни угощают меня ужином?
Фишер улыбается, когда кассир выжидающе смотрит на него.
— Она может заказать все, что захочет.
Внезапно я чувствую себя уверенно. Никогда еще парень не был так добр ко мне.
— Что-нибудь еще? — спрашиваю я, поворачиваясь к Фишеру.
Его темные глаза встречаются с моими, и улыбка исчезает.
— Что угодно.
Вот черт. Повернувшись к кассиру, я говорю:
— Тогда чипсы и гуакамоле.
Может ли у нас что-то получиться? Например, если попрошу его снова забраться на меня и прижаться бедрами, он сделает это? Я затыкаю свой внутренний диалог. Почему я так себя веду? Луна. Это она во всем виновата. Подруга вбила мне в голову глупые идеи. Наемся до отвала и вернусь в свой номер. Вот и все. Этот ужин — извинение. Ничего больше.
— Спасибо, — говорю я, поворачиваясь лицом к Фишеру. — Ты не должен был этого делать.
— Я знаю. Просто хотел. К тому же, сегодня вторник тако.
Я ухмыляюсь. Теперь он говорит на моем языке.
Наши «Маргариты» уже готовы. Фишер протягивает мне одну, и мы одновременно делаем глоток.
— Ням, — говорю я, закатывая глаза.
— Владелец не шутил.
Кассир передает Фишеру всю заказанную еду в коробке, и он указывает на стол для пикника поблизости.
Я сажусь на свое место и еле сдерживаюсь, чтобы не выхватить у него еду — так вкусно пахнет. Фишер делит тако и придвигает ко мне чипсы и гуакамоле.
— Можешь взять немного. Я поделюсь, — говорю я ему.
Я протягиваю ему чипс, и Фишер засовывает его в рот целиком.
Мы начинаем есть и воцаряется тишина. Лишь волны на пляже и наши взаимные стоны одобрения от наслаждения едой являются единственным фоновым шумом. Когда я открываю второй тако, Фишер прерывает молчание:
— Что привело тебя в «Ключи»?
— Может, я здесь живу.
— В отеле? Думаю, нет.
— А что, если я бездомная, но скопила достаточно денег на одну ночь в хорошем месте?
— У большинства бездомных нет маникюра и педикюра.
Я смотрю на свою руку.
— А что, если я выиграла конкурс «Все включено»?
— Этот конкурс включал в себя ноутбук?
— Хм... Что, если мой ноутбук — единственное, что у меня осталось?
— Это и футболка с концерта Fall Оut Boy из прошлогоднего тура? — спрашивает он, затем макает чипс в гуакамоле и протягивает мне.
Фишер очень наблюдателен. Я беру чипс и засовываю его в рот целиком, как и он. Фишер смеется.
Когда я дожевываю, слегка прикрываю рот рукой и говорю:
— Может быть, я недавно была бездомной или нашла футболку в мусорном баке?
— Тебе не нравятся личные вопросы, не так ли?
Я решаю проигнорировать вопрос, потому что Фишер раскусил меня слишком быстро.
— Что привело тебя в «Ключи»? — спрашиваю я, переключая внимание.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Работа. Я много путешествую. У меня редко бывает свободное время, но в этот раз все иначе. В этот раз весь день в моем полном распоряжении.
Следующий очевидный вопрос: «Чем ты занимаешься?», но я не хочу переходить на личности. Завтра я уезжаю и больше никогда его не увижу, так почему меня это должно волновать?
