Тяжелый армейский кольт в потертой кожаной кобуре занял свое место у Сиверова под мышкой. Оружие сразу же позволило Глебу тверже стоять на земле.
«Барабан полон, и в случае чего – но, естественно, лучше, чтобы этого не произошло, – оружием я всегда успею воспользоваться».
Он вышел, тщательно закрыл двери и затем не спеша спустился вниз, во дворик, где стоял его серебристый БМВ. Еще в подъезде Глеб подошел к окну и осмотрел двор, но не заметил ничего подозрительного. Все было как всегда.
Гуляли во дворе дети, на лавочке у дальнего подъезда сидели старухи, о чем-то судачили. Прошла парочка влюбленных. Возле его автомобиля влюбленные остановились, и девушка, смешно привстав на цыпочки, поцеловала своего парня в лоб.
«Хорошо им! Хорошо быть молодым. Впереди много лет счастливой жизни, и можно ни о чем не беспокоиться, все придет в свое время. Странно, – поймал себя на мысли Глеб, – что это я с завистью думаю о молодежи? Я не такой уж пропащий старик. Во всяком случае, выгляжу достаточно молодо».
Глеб вышел из подъезда, обошел свой автомобиль и лишь после этого, не торопясь, открыл дверь, забрался внутрь и медленно покинул двор. Только подъехав к ближайшему перекрестку и притормозив у светофора, Сиверов признался себе, что чувствует странное волнение. Он с досадой прищурился. Нет – это не мания, достаточно было скосить глаза и взглянуть в зеркальце заднего вида.
Конечно же, так и есть: двое мужчин в черном «рено» последней модели слишком старательно делали вид, что их абсолютно не интересует его БМВ.
– Ну-ну, – пробормотал Глеб, – кто же вы такие, ребята, и почему я о вас ничего не знаю? Молитесь, чтобы мне только показалось, будто вы уселись мне на хвост.
Сейчас проверю.
И, не дождавшись, пока загорится зеленый свет, еще на желтом, Глеб резко вдавил педаль газа, и его машина, взревев мощным двигателем, рванула с места.
Проехав метров триста пятьдесят, Глеб вновь увидел своих преследователей вблизи."
«Вот это уже интересно. Кому же я понадобился? Ну ничего, ничего, скоро я это выясню».
Около получаса серебристый БМВ Глеба петлял по центральным улицам и проспектам столицы. Теперь Сиверов старался не нарушать правил дорожного движения, везде ехал только на зеленый свет, поворачивал строго в установленных местах. Автомобиль преследователей упорно висел у него на хвосте.
Глеб размышлял, что бы предпринять и как вывести преследователей на чистую воду. Больше всего его интересовал один вопрос: кто эти двое? Если бы он достоверно узнал, кто они, то сразу же получил бы ответ и на второй вопрос: кто их послал? А зная преследователей и того, кто их послал, он преспокойно мог бы догадаться и о том, что этим людям нужно от него, от Глеба Сиверова – агента по кличке Слепой.
В конце концов ему надоело петлять по московским улицам, бесцельно рассматривая ярко освещенные витрины. Он все-таки не был таксистом, чтобы вот так, бессистемно колесить по улицам и проспектам. И преследователи наверняка сообразили, что он их засек, а теперь лишь «проверяет на вшивость».
– Ладно, ребятки, сейчас я с вами разберусь. А то догонялки надоели уже и мне, и вам. У вас был шанс уйти в сторону, и вы им не воспользовались, так что без обид. Кто не спрятался – я не виноват.
«Рено» последней модели держался позади метрах в десяти-пятнадцати.
Иногда же он так плотно висел у Глеба на хвосте, что никто даже из ушлых московских водителей-таксистов не мог вклиниться между БМВ и «рено».
– Ну-ну, – бормотал Глеб, поглядывая то на стрелку спидометра, чуть колебавшуюся между двадцатью и тридцатью, то на стрелку часов, – сейчас я предприму то, о чем вы, ребята, даже не подозреваете.
Можно было, ясное дело, использовать старый трюк, который заключался в том, что Глеб бросал свою машину где-нибудь у тротуара, а сам, дворами перебравшись на другую сторону квартала, пересаживался в такси и просил водителя следовать за автомобилем преследователей. И таким образом легко было выяснить, куда машина поедет, где остановится и куда направятся мужчины, сидящие в салоне. Но сейчас Глебу почему-то не хотелось прибегать к этому своему излюбленному способу.
«Я сыграю с вами в другую игру, более хитрую и продуктивную. Ну, держитесь, ребята!»
На светофоре Глеб рванул на красный свет. Стрелка спидометра судорожно дернулась, а затем быстро поползла к ста двадцати. Но преследователи упорно не отставали – как привязанные невидимым тросом. Глеб видел их машину в зеркале заднего обзора и в боковые зеркала. Он сделал несколько поворотов, выбираясь в район Малой Грузинской. Несколько дней назад ему довелось там гулять, и он запомнил одну стройплощадку. Вот туда-то Глеб и направил свой серебристый БМВ.
Поворот, еще поворот… БМВ Сиверова вырвался из плотного потока автомобилей, свернул в переулок, а затем на большой скорости влетел в ворота стройплощадки, рванул между бетонными плитами, и Глеб, выключив зажигание, чтобы погасли не только фары, но и стоп-сигналы, резко свернул вправо.
Автомобиль преследователей повторил все маневры БМВ абсолютно точно, лишь не сделав последний поворот: сворачивал-то Сиверов в темноте. Да и затормозить «рено» было непросто, ведь под колесами хлюпала мокрая глина, скользкая и липкая. На полной скорости – километров под восемьдесят – автомобиль преследователей влетел в неглубокий, метра два глубиной котлован, где пролегал коллектор теплотрассы. Раздались скрежет и грохот.
– Ну вот, ребята, отъездились, – Глеб резко открыл дверь и, вытащив из-под куртки свой тяжелый кольт, не спеша направился к краю котлована.
Мотор «рено» заглох. Глеб секунд пятнадцать смотрел на машину, в салоне которой горел свет, – сорвало одну из дверок, стекла все высыпались, – и размышлял.
Он "ожидал, что кто-нибудь из пассажиров «рено» постарается выбраться наружу. Но… в котловане было тихо. Лишь со свистом из пробитого радиатора вырывалась тонкой струйкой вода.
– Что ж, ребята, ездить вы не умеете, водители вы ни к черту.
Глеб осмотрелся по сторонам. На стройке было совершенно темно. Только где-то далеко, за строительным забором, светили несколько фонарей, да еще горел свет в окнах двенадцатиэтажных кирпичных домов, скорее всего недавно заселенных. Глеб выбрал место поудобнее, затем спрыгнул на дно котлована. Ноги увязли в рыхлой влажной земле.
– Фу ты, черт! – недовольно пробурчал Сиверов. – Измажусь, как бродяга!
Он подошел к автомобилю, держа в правой руке кольт. Готовый в любой момент применить оружие, Глеб заглянул в салон. Один из мужчин – тот, который сидел справа от водителя на переднем сиденье, – почти вывалился из полуоткрытой дверцы. Из его разбитой головы лилась густая темная кровь. Водитель «рено» лежал, уткнувшись лицом в руль. Его голова тоже кровоточила, а правая рука была неестественно согнута, словно в ней прибавился еще один – лишний – локтевой сустав.
«Скорее всего вы не ожидали такой подставки, вас просто плохо учили, и я здесь ни при чем».
Глеб рванул на себя правую дверцу – ту, которая, на его взгляд, должна была открыться, но она не поддалась.
– Да, дела… – сказал Глеб, прикладывая указательный палец к артерии на шее мужчины.
Под пальцем Глеб почувствовал пульсацию.
– Значит, ты, приятель, жив. Моли Бога, чтобы так было и впредь. Но кто же ты такой?
Глеб сунул руку за пазуху мужчине и нащупал рукоять пистолета, лежавшего в кобуре.
«Ага, – подумал Сиверов, – не такие вы и простаки».
Документов, как, впрочем, и ожидал Глеб, у первого мужчины не оказалось.
Связка ключей в кармане куртки, талоны на проезд в общественном транспорте, кошелек, в котором лежало немного российских денег – поужинать в забегаловке. А вот пистолет был именно таким, каким обычно вооружены сотрудники ФСБ – классическое табельное оружие, пистолет Макарова.
– С тобой ясно, – пробормотал Глеб, переходя к другому мужчине.
У водителя документы имелись. Если верить им, за рулем сидел старший лейтенант Управления по борьбе с организованной преступностью по Московской области Григорий Леонидович Столяров.
– Ну что ж, Григорий Леонидович, пока ты еще жив, хотя и не подозреваешь об этом. Интересно было бы узнать, кто тебя послал и на кой черт я вам нужен?
Ведь с вашей конторой я никогда не сотрудничал, да и сотрудничать не хочу.
У Григория Леонидовича Столярова за пазухой тоже оказался пистолет.
Оружие Глеб забирать не стал. Он вытащил лейтенанта из машины. Григорий Столяров пришел в себя и открыл глаза.
– Кто ты такой? – спросил Глеб, глядя на залитое кровью лицо молодого мужчины.
– Я Григорий, – с трудом выговорил тот.
– Григорий?
– Григорий Столяров, старший лейтенант. – Отпираться было бессмысленно, ведь Сиверов держал в руках его удостоверение.
– Ну что ж, Григорий Столяров, старший лейтенант, какого черта вы гонялись за мной весь вечер? Мне это, кстати, надоело раньше, чем вам.
