все думали, что ваш ученик не достоин носить оружие?
Повелитель едва заметно улыбнулся. Очевидно, понравилось, что Харсин сделал свои выводы и попытался надавить на предполагаемую слабую точку в виде имиджа. Но улыбка у лорда Даэра всë равно была на редкость паскудно-высокомерная.
— Ладно, пойдём, — совершенно серьёзно произнёс он. Потом нарочито аккуратно сложил салфетку и поднялся с кресла.
Идя за мастером по коридорам дредноута, Харсин всё пробовал догадаться, какой подвох его ждёт. Не стоило и думать, что подозрительно быстро согласившийся Даэр продемонстрирует ему весь арсенал, потреплет по затылку и разрешит выбрать самую красивую рукоять. Наверняка придётся заслужить право обладать оружием.
Интуиция Харсина редко подводила.
Оказавшись в полутёмном и тесном отсеке одной из нижних палуб, ученик догадался о его назначении ещё до того, как загорелась основная подсветка, осветившая десятки камер. Все, кроме одной, пустовали. Даэр остановился перед ограждающим её энергополем.
— Мастер! — раздавшийся из камеры возглас прозвучал одновременно и радостно, и испуганно.
Харсин, вставший позади учителя, разглядел за барьером молодого мужчину года на три-четыре старше его самого. На нём сказывалось многодневное заключение: одежда вся истрепалась, короткие пшеничные волосы лоснились в тусклом свете, а от дурного запаха не могло оградить даже энергополе.
Их взгляды закономерно пересеклись, и в чёрных глазах заключённого Харсин ясно увидел, как страх и надежда мгновенно сменились враждебностью. Вся была направлена на него. Похоже, парень всё-таки понял, что мастер готовит ему замену.
— Это Йон, мой ученик, — повелитель снял барьер, и молодой ситх, не сделав и шага, упал перед наставником на колени. Даэр не шелохнулся. — Не так давно он подвёл меня и осмелился явиться с этим провалом.
— Это было невозможно, мастер, вы же знаете… — отчаянно заскулил пленник, поднимая измождённое лицо.
— Молчать! — оглушительно громко оборвал его Даэр, а потом продолжил тем же спокойным тоном, что и начал. — А это Харсин. Он считает, что достоин занять твоё место подле меня. И ещё ему нужен твой меч.
— Я засуну ему этот меч в глотку, — прошипел Йон. Ненависть в нём горела так сильно, что ощущалась на расстоянии. Ситх резко вскинул руку, призывая к себе рукоять с поста охраны. Серебристую и незамысловатую, но очень удобную на вид.
— Устная атака — это, конечно, опасно, — язвительно заметил Даэр. — Неудивительно, что ты провалил задание. Хссисс-то поди ни слова из твоих угроз не понял, да? Но ладно. Если победишь — получишь моё прощение.
Пленник, поднявшись на ноги, активировал алый клинок и выписал им в воздухе несколько фигур. Зря. Харсину теперь так хотелось владеть этим оружием, что его никто не смог бы сейчас остановить. Пусть тренировочный меч имел малые шансы против светового, Харсина подобное только раззадорило. Слишком долго он топтался на месте, до совершенства отрабатывая удары бесполезной палкой, и ради настоящего оружия был готов на всё. Азарт подогрел кровь, распалил гнев так, словно незнакомый ученик являлся заклятым врагом.
Йон напал первым, попытавшись сразу перехватить инициативу, но тело слушалось неважно, и он с трудом отклонил несколько хороших выпадов. Они разозлили его. Изматывающее заключение, которое должно было ослабить, подпитывало Силу, заставляя сражаться свирепо и безжалостно. Мастерством фехтования Йон не отличался, но на его стороне было преимущество в виде опасного оружия. Тщательно выбирая моменты для атаки, основное внимание Харсин уделял обороне, пусть от этого поединок и шёл медленнее, чем он хотел. Но у Харсина была цель, и цель рассекала воздух красными всполохами, ясно рисуя грань между ним и смертью. Подстёгивала одним лишь фактом своего существования.
С каждой секундой затянувшегося сражения ярость усиливалась. Жажда крови застилала глаза, и концентрироваться становилось сложнее. На Йона посыпались беспорядочные, агрессивные удары. Увлёкшись, Харсин чуть было не пропустил размашистую атаку по корпусу, но вовремя отступил. Меч рассёк тунику, оставив болезненный ожог на коже. В порыве гнева Харсин вытянул ладонь, попытавшись применить на противнике Хватку Силы. Управление энергией давалось ему хуже, чем ближний бой, но сейчас застигнутый врасплох Йон на миг потерял равновесие.
Ошибка, стоившая ему жизни.
Поспешно выставленный блок не помог избежать удара, нацеленного в ведущую руку. Лезвие хоть и не способное отсечь конечность полностью, глубоко прожгло её выше запястья. Йон не успел перекинуть меч в другую кисть и не сумел удержать его, когда противник Силой потянул рукоять к себе. Раненый ситх предпринял несколько жалких попыток уклониться, но всё закончилось в тот момент, когда он остался безоружным.
Харсин эффектным движением обезглавил провинившегося ученика и только тогда позволил себе с облегчением выдохнуть. Запах горелой плоти, боль от полученной раны и торжество от собственного триумфа сливались в упоительное чувство восторга.
Оно быстро закончилось, когда Харсин увидел недовольное лицо Даэра.
— Предпочли бы его победу? — со злостью спросил ученик, до скрипа сжимая рукоять обретённого оружия.
— Я обещал простить его, но не оставлять в живых, — равнодушно ответил повелитель. — Йон потерял свою ценность. Мне не понравилось, что ты думаешь слишком много и к тому же позволяешь гневу властвовать над собой. Его должен направлять ты, а не наоборот. Но об этом потом. Возвращайся в свою каюту. Занимайся… чем вы, ученики, там обычно занимаетесь: вероятно, планируете заговоры и репетируете речь перед Императором. Утром я желаю видеть тебя чистым, приглаженным и радостным — у нас встреча с моффами, и не хочу, чтобы они думали, будто тебя подбросили мне под дверь.
Ярость становилась невыносимой. Внутренний голос требовал пресечь все эти издевательства, но разум говорил, что действовать ещё слишком рано. В конце концов, это всего лишь слова, а слова не могут ранить так, как световой меч.
И скоро чистокровка это поймёт.
3. Самый важный урок
Три недели его обучения тянулись целую вечность. Вероятно потому, что обучением оно не являлось. Повелитель с Харсином практически не контактировал, и ученик был полностью предоставлен самому себе, пока проводил дни в крепости Даэра на Бостирде. Несколько раз они покидали планету ради скучных столичных приёмов — задачей Харсина на них было найти колонну покрепче и подпирать её, пока учитель шепчется с такими же высокомерными чистокровками и холёными моффами. Всё остальное время ученик упражнялся с боевыми дроидами, медитировал, иногда от скуки просматривал библиотеку мастера, в которой хранилось множество файлов и книг. Лорду, кажется, нравилось военное искусство: редкие трактаты соседствовали со стандартными имперскими пособиями, и его обширной коллекции позавидовала бы и Каасская Академия.
Тем не менее, бездействие угнетало. Харсин постоянно искал удобный момент, чтобы предложить мастеру поручить ему какое-нибудь дело. Да хоть к торговому конвою приставить.
