Он был воином. Он не показывал страха.
— Трон подходит тебе, наследник. — сказал Охотник за душами.
— Мне здесь нравится. — ответил он.
— Ты выглядишь подходящим ему.
— Я часть его.
Охотник улыбнулся.
— Разумеется. — сказал он. — Парлэйн Воин, старший сын Дераннимер, законный наследник трона Минбара.
— Зачатый вне брака, сомнительного происхождения. — сухо ответил Парлэйн. — Проклятый и отвергнутый с момента рождения.
— Проклятый? Нет, я бы сказал что ты благословлен. Отвергнутый? Возможно. Слава вашей семьи отошла к твоей сестре, и в ней тебе отказано.
— Я отказался от нее. — сказал Парлэйн подавшись вперед на троне. — И что тебе известно о моей сестре?
— У нее великая душа. Она сильна, прекрасна и талантлива, и может принести эпоху мира и чудес, упрочить то что начали твоя мать и Вален. Я многое знаю о душах.
— А что насчет моей души?
— Ты не проявляешь страха. Я Шаг Тод, чудовище которое тревожит сны твоего народа. Я стою здесь, в сгоревшем зале, приносящем несчастья, а ты сидишь на троне, что столетиями ранил и увечил своих владельцев. Когда последний из тех, кто сидел на нем, мирно умер в постели?
— Три сотни и шестьдесят девять лет назад. — автоматически ответил Парлэйн — Тсунен, в возрасте ста одиннадцати лет.
— И с тех пор все они становились жертвой безумия, морр'дэчай, войны или предательства. Ты весьма отважен, раз объявляешь этот трон своим.
— Больше он никому не нужен, и я не боюсь безумия. Я буду приветствовать морр'дэчай, если буду опозорен достаточно, чтобы заслужить его. Я вижу смерть на войне, как честный и благородный финал для воина, а чтобы быть преданным — сперва надо кому–то верить, а я не верю никому.
— Ты лжешь умело, Парлэйн Проклятый. Все правда, за исключением последних слов. В этом ты похож на своего отца.
Он распахнул глаза.
— Ты знал моего отца?
— У меня была... сделка с ним. В некотором роде.
— А сейчас ты хочешь заключить сделку с мной. В некотором роде.
— В некотором роде, верно.
— Ты хочешь нанять нас.
— Вы отряд наемников, не так ли? Ваш... Отряд Хаоса.
Охотник за душами, похоже, находил это название занятным.
— Мы наемники, но мы не беремся за какую попало работу. Я должен буду знать — что это, где это и сколько по–твоему это займет времени. Потому мы сможем поговорить о плате.
Но для начала я должен знать кто ты такой. Не что ты такое. Кто.
— Кто я? Интересный вопрос. Знаешь, наследник, ты первый, со времени моей встречи с Валеном, кем я могу восхищаться; а он был первым за тысячелетие. Ты задаешь верные вопросы и не выказываешь глупых страхов. Я восхищен этим.
— Кто ты?
— Я Примарх Мажестус эт Конклавус, глава моего ордена. Я пришел чтобы нанять тебя и твой отряд для защиты места, находящегося в осаде.
— Битва уже началась?
— Нет, но начнется. Скоро.
— Что мы защищаем? Твой замок?
— Скажем точнее — замок всех и каждого. Это место в долгом пути отсюда, но если я сказать, что оно в высшей степени важно для всех рас, включая твою и мою, то знай что я не лгу.
— И что же это за место, этот... замок всех и каждого?
— Голгофа.
* * *
Вот на что должна быть похожа война.
Поток крови бурлящий в теле, напряжение в мускулах, кипение энергии, песня предков в душе.
В этот момент Парлэйн узнал славу и величие боя.
Элой парил в воздухе перед ним, темные молнии трещали вокруг его фигуры. Черно–огненные крылья взмахивали надменно и неторопливо, а взгляд на лице чужака сочетал абсолютную надменность с огнем одержимости.
— Смерть — голос эхом отдавался в комнате, ритмично, словно бой барабанов. — Смерть смерть смерть смерть...
Кровь начала сочиться из его ушей и глаз, затмевая взгляд. Все подернула алая дымка. Он увидел сквозь туман, как Иннакен оседает у дальней стены, прикрывая тело упавшего квайрина.
Элой взглянул на Парлэйна и медленно и торжественно поднял одну руку. Сияющий клубок появился на его длиннопалой ладони. Другая рука поднялась и он погрузил ладонь в клубок, удвоив его в размерах. Две оставшиеся руки чужака покоились скрещенными на груди.
Парлэйн сплюнул кровь и бешено заморгал. Ритмичный речитатив элоя все еще отдавался в его мозгу.
Смерть смерть смерть смерть
— Я Парлэйн из Клинков Ветра.
смерть смерть смерть
— Моей матерью была Дераннимер из Огненных Крыльев.
смерть смерть
— Она смотрела в лицо воинам, Теням и ночным кошмарам и никогда не испытывала страха.
смерть
— Я не знаю страха.
смерть
— Моя мать умерла с честью.
смерть
— Ты ничего не знаешь о смерти, тварь.
смерть
— Ничего по сравнению с тем что я покажу тебе.
смерть
смерть
смерть
— Ничего.
— Ничего.
— Ничего.
Тот поднял две руки над головой. Свет от сияющего клубка молний отбросил глубокие тени на его лицо, превратив то, что было восхитительным и ангелоподобным, во что–то демоническое и пугающее — но все равно прекрасное.
Он смотрел на него.
Смерть
Он медлил перед атакой, отступал назад, его тело вздрагивало. Кровь текла из его рта, превращаясь на воздухе в алые капли, застыв на миг неподвижно, словно крошечные солнца.
Затем они рухнули и все произошло в один миг.
Элой швырнул в него клубок молний в тот миг когда он рванулся вперед. Тот взорвался, коснувшись земли, разбросав по полу трескучие стрелы энергии. Он почувствовал ошеломляющий удар по коленям и ступням и покатился к существу, ударившись о его ноги.
Оно отстранилось мгновенно, ни секунды не размышляя и не колеблясь. Его злобные глаза уставились на Парлэйна и вспыхнули.
Смерть!
Парлэйн отлетел в сторону. Его распростертое тело взлетело в воздух по воле разума чужака. Электрические разряды пробивали пространство между ними, встряхивая его беспомощно напряженное тело. Он сжимал денн'бок так крепко, что чувствовал, как оружие становится частью его руки.
Смерть!
Он запрокинул голову, скрипя зубами от боли. Сквозь кровавую дымку он видел бойню, в которую превратился зал совещаний. Послы, изломанные и разбросанные вокруг. Квайрин отброшенный к стене, обугленные останки нингиаса. Иннакен, упавший на тело квайрина, Таданакенн и Такуэн — оба скорчившиеся в углу. Рикайджи была...
Смерть!
Его тело вздрогнуло. Он чувствовал как кости трутся друг о друга и хрустят, словно готовые сломаться. Стрелы молний продолжали бить в него.
Смерть!
Рикайджи там не было.
Смерть!
Здесь!
Она выпрыгнула из–за разбитой двери, сжимая свой денн'бок, ее искаженное, бледное лицо было исчерчено потеками крови. Изо всех своих сил, со всей ее точностью и волей, она бросила оружие Парлэйну. Он издал вопль, который был смесью из крика боли и боевой песни. Его рука сжалась на ее денн'боке и он взмахнул им перед собой.
Молния ударила по размытому в дугу древку и отразилась обратно, в тело создания, которое управляло ей. Элой закричал и Парлэйн упал, не заметив боли, горящей в левой ладони и руке, потому что приземление отдалось в каждой его кости.
Он вскочил сразу же, справившись с болью, и взглянул на посох Рикайджи. Тот был сломан, чересчур искорежен чтобы использовать его по назначению. Он почувствовал тяжесть в правой руке и вспомнил, что все еще сжимает в ней свое оружие.
Все еще крича, элой опустил на него взгляд, и ангельское лицо исказилось болью и яростью. Одна из его рук почернела и бесполезно болталась вдоль тела, но все равно у него оставалось больше рук чем у Парлэйна.
Он создал еще один комок молний, двигаясь со скоростью мысли, и швырнул его. Парлэйн был готов, и сделал выпад двумя скрещенными денн'боками. Комок ударил в перекрестье и рассыпался, уйдя в землю сквозь тело Парлэйна.
Изо всех сил Парлэйн бросился вперед, взмахнув обоими клинками. Элой вытянул одну руку чтобы отшвырнуть его, но он был слишком медлителен. Ударив концом искореженного посоха Рикайджи по руке, Парлэйн погрузил свой денн'бок в грудь чужака.
Элой закричал и повалился, темная энергия хлынула из его тела. Свет; темный свет полился из его рта, и в тот миг, когда его тело ударилось о пол, раздался взрыв. Парлэйн вскинул ладони, защищая глаза от ослепляющего, алмазного сияния смерти чужака; и когда он, жмурясь из–за крови и пятен перед глазами, решился посмотреть вновь — он увидел лишь оплавленный, почерневший силуэт на полу.
Рикайджи тут же оказалась возле него. Она нежно обтерла кровь с его лица.
