Рейтинговые книги
Читем онлайн Трамвай желанiй - Лебедев Andrew

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 56

Этот необычный для их нормальной жизни выбор определило то, что с ними была Ритка. Она и была той девушкой, с которой парни познакомились вчера в в "Академкниге", а сегодня встретили Риту рядом со входом на факультет и срочно изменили привычный маршрут. Привычный маршрут, нормальная жизнь…

Только вот… Для Антона все кончилось в тот самый миг, когда он увидел Риту.

Еще пять минут назад он скучал, вяло перекидываясь словами с друзьями, а сейчас…

Может ли быть скучно человеку, когда в него попадает молния? Вряд ли. Антона ударила молния. И больше никогда он не скучал с друзьями, потому что Рита или с ними, или сейчас придет, или только что ушла, или… или… Потому что Рита была рядом всегда.

Правда, скуку сменили другие чувства. И появились они сразу, уже в чебуречной на Седьмой линии, даже раньше, у здания филфака. Ритка захмелела после первой кружки пива, ей явно хотелось спать – она периодически зевала, и тогда напоминала котенка. А Витька Семин, наоборот, после первой кружки повеселел и даже похорошел. Он был весел и остроумен, и очевидно нравился девушке.

Сохальский же… Сохальский с барского плеча накупил всем вкуснейших чебуреков и с аристократической небрежностью управлялся с ними. Антон вот только надкусил чебурек, и раскаленный жирный сок брызнул ему на подбородок, на свитер и, что самое ужасное, на Ритины джинсы. Ритка взвизгнула – горячо! А тут, конечно, Семин:

– Какая неприятная оплошность! Сэр, как вы неловки! Обжечь даму! Сударыня, надо немедленно принять меры!

И все в таком духе. И потащил девушку к раковине замывать пятно, потом засыпал ее джинсы солью, а через пятнадцать минут уже стряхивал соль, легко касаясь Ритиной ноги. Антон не мог представить, как бы он коснулся Риты.

Особенно остро, пожалуй, впервые так остро, Антон почувствовал, что друзья ему неприятны. Он молчал, ему не хотелось принимать участие в общем трепе, ему хотелось только смотреть на Ритку, что он и делал. Парни же были так увлечены новой знакомой, что на Антона не обращали никакого внимания.

– Сударыня, позвольте вам сказать: вы так прекрасны, что освящаете своим присутствием этот нищий приют усталых странников…

– Благодарю вас, милый юноша! И, хоть ваша галантность смущает меня, ваше участие согревает сердце бедной девушки…

Антон совершенно не понимал, что за радость – трепаться ни о чем, когда можно просто молчать и смотреть. Получается какое-то нелепое соревнование в остроумии!

Тетерева на току!

– Мальчики, а что это вы учите на своем экономическом? Мы вот в этом году политэкономию начали – тоска смертная, и ничего непонятно.

– Что мы учим, сударыня – сие есть тайна за семью замками. И поведать эту тайну может лишь наш великий мудрец, академик оккультных наук, магистр черной магии Сохатый.

– Ой, Игорек, а ты поможешь мне "въехать" в политэкономию, правда?

Конечно, Игорек поможет, Антон в этом не сомневался. Сохальского хлебом не корми, дай только возможность выставить себя самым умным.

В чебуречной они просидели полдня. А потом долго шлялись по улицам, заходя в разные симпатичные места, потом провожали Ритку… Таких прогулок будет еще множество, но эту, первую, Антон забыть не мог. Он не заметил, как пролетело время, но каждая деталь безумного дня осталась в памяти, как будто бы ее выжгли на сердце железом. Промокшая куртка (Антону, само собой, не хватило места под зонтиком), жирное пятно на свитере…

***

Антон помнил весь блеск их первого курса.

Декан говорил, что несколько лет уже не было на факультете такого блестящего, такого способного, такого талантливого потока… Один их самодеятельный театр чего стоил!

К новогоднему факультетскому вечеру в своей команде КВН, в которой были и Игорь, и Витька, и Ритка, само собой разумеется, они поставили спектакль в жанре, как они его назвали, "фанер-попс-опера"… И Витька с его голосом и гитарой был там у них главным фронтмэном. А Ритка с ее ногами – главной фронтгел… Большинство номеров, как и было означено самим жанром, – "фанера", пелось под фонограмму.

Ребята только кривлялись и рты раскрывали. Но три песни в спектакле пелись вживую. Две пел Витька, аккомпанируя себе на гитаре, а одну Виться с Риткой дуэтом.

Вот и спелись тогда. Вот и снюхались.

Нужно было бы быть совершенно деревянной, чтобы не запасть на Витькины длинные, до плеч, волосы, как у рокеров из хэви-метал, да на его мягкую лихость, скрытую в повадках истинного камышового кота.

И Антоха это понимал. Понимал все преимущества Виктора Семина – музыканта и человека. И свою никчемность и случайность в их сплоченном коллективе тоже хорошо понимал. Но гордо встать и удалиться в пустыню не мог. В первую очередь – из-за нее. Из-за Риты.

Первое время он едва мог дышать в присутствии Маргариты. Любовь к ней словно разладила что-то в его организме – он с трудом, как астматик, глотал воздух и чувствовал, как гулко колотится сердце. Антон не мог вымолвить ни слова, оставаясь с девушкой наедине, когда Игорь и Витька отходили к стойке сделать заказ. Дома он каждый день заранее сочинял красивую, изящную фразу, которой начнет их завтрашний разговор. Но, сидя на расстоянии вытянутой руки от Ритки за маленьким столиком, Антон вдруг пугался, что сейчас она услышит, как он сглатывает слюну и тяжело переводит дыхание, увидит, как прилипла к телу рубашка от пота, стекающего по спине. И он радовался и злился, когда к столику возвращался кто-нибудь из их компании и нарушал молчание. Даже если к ним подходил грубиян Витька и говорил:

– Эгей, Антошка, ты все молчишь? Не обижайтесь, сударыня, мой друг молчалив и боится прекрасных женщин. Да что ж ты так набычился? Пойди отлей, легче станет, да не пей столько! Знаете, как в том старом анекдоте…

И Рита улыбалась с необычайной готовностью и торопливо, словно ждала этих слов, не дослушав, выкрикивала:

– Нет, нет, я не знаю! Расскажи…

А Антон только стискивал зубы. Он тоже знал этот анекдот, да и еще множество дурацких шуток, но никогда ему не удавалось рассказать их Маргарите.

Его мама, когда ее вызывали в школу, говорила: "Антоша у нас просто очень-очень стеснительный!" Однажды он подслушал ее объяснение по телефону с учительницей и был уверен, что так же она говорит и в классе или стоя на ковровой дорожке посреди директорского кабинета. Темно-красная, "начальственная", с зеленым ободком по краям дорожка была вытерта посредине – в том месте, куда много лет подряд вставали кающиеся грешники и их родители. Антон явственно представлял себе, как мама растягивает слово "очень", опускает глаза и теребит сумочку рукой, на которой отчетливо выступают синие скрученные узелки вен. "Он стесняется других детей, поэтому и делает то, что они скажут… Он очень стеснительный, робкий".

А потом, уже много лет спустя, Игорь небрежно бросал Рите, тянувшей его танцевать:

– Марго, я сейчас не хочу плясать, дай договорить! Позови вон Антошку – он любит танцевать, просто стесняется тебя пригласить. Он у нас парень робкий…

А Рита тянула кокетливо:

– Вечно у вас одни разговоры на уме! Витенька, Игорек, на свете есть много вещей поважнее политэкономии капитализма! Вот сейчас брошу вас – будете знать!

– Ну, не сердись! Витька, потом обсудим – нет ничего важнее каприза прекрасной дамы!

И никогда она не предлагала Антону пойти с ней танцевать, уйти погулять или просто выйти на крыльцо вдохнуть свежего воздуха после духоты прокуренного кабака…

Зато как здорово тайком разглядывать Риту, когда она отворачивалась в сторону! В профиль Рита была не так хороша, как анфас, – ее немного портил чуть вздернутый нос, и это несовершенство, крохотный изъян в Ритиной внешности словно придавал Антону сил. Как будто тихий, слышимый только им голос шептал ему: "Ну посмотри, не такая уж она и красавица! Да, хороша, но не совершенна! Она обычная девчонка, нечего на нее молиться! Ничего особенного! Она может принадлежать любому, в том числе и тебе!" И Антон понемногу оживал, приходил в себя. Глядя, как Ритка закидывает голову, когда смеется, как она поправляет волосы растопыренными пальцами или елозит трубочкой по дну стакана, когда сок уже давно кончился, Антон верил в то, что нашептывал тайный голосок. Он разгибался, отхлебывал пиво из кружки, закуривал, лихо чиркнув спичкой, ожидая, когда Маргарита повернется к нему, и он скажет ей… Он пока не знал, что именно он скажет, но знал, что найдет какие-то очень нужные слова. "Биг мистейк!" – как по поводу и без повода орал Семин. Не было слов. В голове, как и кошельке, было фатально пусто.

Постепенно горячка первых недель отпустила – по крайней мере, он научился дышать в Ритином присутствии и даже худо-бедно поддерживать разговор.

– О! Антон заговорил! – насмешливо улыбнулась Маргарита.

Виктор тут же вспомнил анекдот про ребенка, который молчал до шести лет, пока однажды за завтраком не сказал, что в его чай не положили сахар. Родители, разумеется, пришли в восторг, затормошили его, спрашивают – почему он раньше молчал?!

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 56
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Трамвай желанiй - Лебедев Andrew бесплатно.
Похожие на Трамвай желанiй - Лебедев Andrew книги

Оставить комментарий