— Ну-ну… — Я положил ладонь на нестриженый затылок, и Андрюшка уткнулся носом мне в живот. — Давай посмотрим, что тут у тебя.
Один за другим я брал со стола испачканные листки и рассматривал на вытянутой руке (очки для чтения остались в кабинете). То есть, конечно, это были рисунки, но воспринимались они как испачканные листки. Я честно старался выбрать какой-нибудь получше, чтобы обнадежить мальчика, но пока ничего не находил. Десять, двадцать, пятьдесят неудачных попыток изобразить человеческое лицо. Цвета на сей раз были подобраны верно, как я учил: «губы красные, волосы коричневые, глаза… пусть будут голубые», не удавались сами черты лица — они были не той формы и то наползали друг на друга, то разбегались по разным углам листа. Собственно, таким и должен быть портрет, написанный ребенком, который в жизни не видел человеческого… да ничего не видел, если разобраться. Это первый рисунок Андрюшки оказался странным исключением. Удивительным исключением. Я погладил мальчика по голове и в сотый уж, наверное, раз подумал с тревогой: «Что же ты такое нарисовал, сынок?»
Андрюшка запрокинул лицо.
— А тот рисунок, позавчерашний, он у вас?
— Конечно. У меня, на самом видном месте.
Я не покривил душой. Лежащий на столе полиэтиленовый пакет было видно с порога. Спрятанный внутри рисунок был с обеих сторон обложен старыми газетами.
— А можно мне его… ну, взять?
— Зачем?
— Не знаю. Но он же почему-то получился, а эти… — мальчик не договорил.
Я вздохнул и посмотрел на часы.
— Давай попозже, хорошо? Вечером. А то я уже опаздываю.
До электрички в самом деле оставалось меньше сорока минут. Времени в обрез, учитывая, что нужно еще взять билеты.
— Остаетесь за старшую, Любовь Николаевна, — улыбнулся я, столкнувшись с доктором в коридоре. — Я постараюсь недолго. Если что, попросите Веронику…
— Справимся, — отмахнулась она. — Не волнуйтесь.
— Вашему зятю что-нибудь передать?
— Да. Передайте, что он… Хотя нет. Привет передавайте.
* * *
Зять Любови Николаевны вышел к проходной в распахнутом белом халате поверх джинсов и свитера. Обратился первым:
— Уважаемый! Александр Борисович — вы?
— Да. А вы…
— Стас. Просто Стас.
— Любовь Николаевна передавала вам привет.
— Смешно. — Он действительно усмехнулся. — Ладно, пойдемте, уважаемый. — Кивнул охраннику: — Это со мной. — И помчался по коридору, не оглядываясь. Полы халата взметнулись, как крылья.
— Теща сказала, вам нужен анализ крови? Образец с собой? Давайте.
— Да, с собой. Сейчас… — Я еле поспевал за ним. — Вот.
Склянку с широким дном и завинчивающейся крышкой, которую мне выдала Любовь Николаевна, я оставил на ночь под рисунком. К утру натекло примерно полсантиметра красной жидкости.
— Все, ждите здесь. — Стас резко остановился. Он зачем-то посмотрел склянку на просвет, покачал головой и скрылся к кабинете.
Ни стульев, ни каких-нибудь диванчиков в коридоре не было. Стендов с полезной информацией — тоже. «Это институт, а не поликлиника», — напомнил я себе и начал слоняться. Раз пять прогулялся по коридору из конца в конец, потом облокотился о подоконник и стал смотреть в окно.
Ждать пришлось больше полутора часов. Наконец дверь кабинета распахнулась.
— Уважаемый! — позвал Стас. — Войдите, пожалуйста.
— Но я же без халата…
— Ничего-ничего. — Он сбросил свой, как будто из солидарности. — Заходите. Садитесь!
Стас катнул в мою сторону вертящийся стульчик со спинкой, а сам присел на край стола.
— Строго между нами, уважаемый. Откуда у вас этот образец?
— Это… — Я пожал плечами. — Это… В самом деле, как тут ответишь?
— Понимаю. — Он театрально вздохнул, потом посмотрел мне в лицо и улыбнулся. — Тогда по существу. Как практикующий гематолог могу авторитетно заявить: то, что вы принесли, уважаемый, не что иное как кровь. Человеческая. Первой группы. Резус-фактор положительный. Иными словами, самая распространенная. Что касается болезней, тут все чисто. Лимфу, правда, я бы еще раз проверил. Девяносто девять процентов, что все в порядке, и все-таки есть вероятность лейкоза в ранней стадии. А так, — он развел руками, — все в норме. В общем, если б эта кровь была вашей…
— Нет-нет, — сказал я, испытывая непонятное облегчение, — это не моя кровь. Спасибо, Стас, вы очень, очень…
— Да погодите вы! — неожиданно обиделся он. — Испортили мне весь эффект. Я как раз собирался сказать «но» и многозначительно поднять указательный палец… Еще пять минут можете послушать?
— Могу. — Я откинулся на спинку стула. Отступившая было тревога привычно обосновалась под сердцем.
— Так слушайте. Все это я вам сказал как практикующий гематолог. Но! — Стас поднял указательный палец. — Как выпускник кафедры генетики и цитологии… Только не смейтесь!
— Почему я должен смеяться?
— Не знаю. Обычно в этом месте все хихикают. Так вот, как генетик-цитолог не могу не заметить, что хромосомный набор этих вот кровяных клеточек вышел из моды о-очень давно.
— А поточнее? — Я поймал себя на том, что поправляю очки, хотя они лежат у меня во внутреннем кармане. — Что это значит?
— Поточнее? — Он наклонился ко мне, прищурился и заговорил очень тихо и вкрадчиво: — Этой вашей кровушке, уважаемый, тысяча лет в обед. А то и все две. Это если поточнее. — Потом провел по лицу ладонью и спросил уже обычным голосом: — Что, жутковато? Мне тоже, если честно, не по себе. И все-таки, между нами, где вы взяли этот образец?
* * *
«Тысяча лет… — думал я, шагая по мокрому тротуару. — Две тысячи лет… Иконы… Кровоточение… Гуашь для рисования по шестьдесят рублей за набор… Куда мне теперь со всем этим? В библиотеку? В церковь? В сумасшедший дом?»
Я остановился. Фиолетовая вывеска на доме через дорогу погасла на пару секунд и загорелась снова. Мне показалось, что это знак.
Я никогда не бывал в подобных заведениях, но кое-что слышал о них. Если слухи не врут, здесь я найду и библиотеку, и церковь, и сумасшедший дом. А если повезет, то и булочку с изюмом.
Только есть ли у меня на это время? Я и так задержался в Институте дольше, чем планировал.
Вывеска еще раз погасла и загорелась. Я стал искать пешеходный переход.
«Чистенько», — подумал я, оказавшись внутри, и украдкой бросил взгляд на свои ботинки.
— Клуб «Встреча» — два раза направо, со двора, — объявила мне девушка на входе вместо приветствия.
— Нет-нет, я к вам. Мне нужно…
— Проходите. — Кажется, она удивилась.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
