Вся семья собралась посмотреть на этих чудовищ. С каким видом монстры поедут в аэропорт. Марина их на проводы не звала, могли бы сидеть на даче! Там, по крайней мере, прохладней и дыма поменьше. Машка, мать с отцом, свекровь… Расселись по углам, руки на коленях сложили. Изображают немой укор. Четыре пары осуждающих глаз, четыре учащенных пульса. Свекровь даже сердечные капли демонстративно выпила. Марина невольно кусала губы, чтобы не проговориться.
Чемоданы супруги собирали в полном молчании. И никто не вызвался им помочь.
– Мама, папа, мы будем звонить! – крикнул из спальни Максим. – Машка, слышишь?
– Нет!
С Романовой они должны встретиться в аэропорту. Здесь, в России, Анна чувствует себя в безопасности.
– Свиньи вы, а не родители! – сказала дочь вместо «до свиданья» и сердито захлопнула дверь. Марина уже начала ненавидеть Романову.
– Что она за человек, твоя подруга? – спросил в машине Максим.
– Ты сам все видел, – пожала она плечами. – И мы с Анькой не подруги. Просто знакомые.
– Мне никогда не нравились такие женщины. Она похожа на лед, сверкающий на солнце. Даже смотреть больно, а уж дотронуться…
Марина посмотрела на него с улыбкой. Несмотря на умопомрачительные ноги, Анька ей не соперница. Но ведь подцепила олигарха! Значит, умеет обращаться с мужчинами! У Романовой есть какой-то секрет. Что-то она умеет такое…
– Почему у нее не было друзей? – прервал ее мысли муж, уверенно ведя машину.
– Спроси у нее сам!
– Я хочу знать, что она за человек, – повторил он.
– Ты меня уже второй раз об этом спрашиваешь.
– Но ты же ее лучше знаешь. Нам придется жить в одном отеле, в одном номере, общаться постоянно. Какие темы ей интересны?
– Максим, мы не виделись пятнадцать лет! В институте я жила у мамы с папой, а Анька в общаге. Ее идея-фикс была выйти замуж за москвича.
– Она красивая, – задумчиво сказал Максим. – Почему же не вышла?
– Не знаю.
– Не было желающих? – спросил он.
– Представь себе, были!
– Так почему?
– Наверное, предчувствие. Анька знала, что времена изменятся и вчерашние богачи станут бедняками и наоборот. Не стала спешить. И как видишь, поймала за хвост удачу. Иванников – это мечта. Миллиардер, не старик еще, и внешность приятная. Я видела в глянце его фото. Одна незадача: женат и имеет сына-наследника. Но для Романовой это не проблема.
– Холодная расчетливая сука, – повторил Максим.
– Давай лучше подумаем: кого послали ее убить?
– Работать мы начнем в самолете, – серьезно сказал Максим. – Даже поверить не могу, что сегодня мы увидим море!
– «МаМа» летит на юг! – радостно воскликнула Марина. – Ох, как же я соскучилась по морю! Жаль, что Машки с нами нет! – тут же спохватилась она и посмотрела на него виновато.
– Ничего. Вот заработаем кучу денег и отвезем на море их всех! Найдем способ загладить вину. Были бы деньги, – вздохнул Максим. – Так что, милая – работать!
Анну они встретили у стойки регистрации. На табло уже высветилась надпись: номер их рейса и пункт назначения.
– Опаздываете, – сказала Романова, взглянув на часы.
– До вылета еще два с половиной часа! – воскликнула Марина.
– Регистрация уже началась. Значит, опаздываете, – повторила Анна. – Я заняла место в очереди. Подтягивайтесь.
«Две недели под одной крышей с этой занудой… – в ужасе подумала Марина. – Я не выдержу…»
Максим, улыбаясь, подтащил чемодан к Анькиным вещам. Романова выглядела безупречно. «Интересно, а по-другому бывает?» – ревниво подумала Марина, но, к счастью, вспомнила, как Анька рыдала в кабинете у Максима и по ее лицу текла размытая тушь.
Пока Максим мило беседовал с клиенткой, Марина тайком ее рассматривала. Светлые бриджи, под коленом ремешок, на ремешке серебристая пряжечка. Футболка вроде бы простая, но с каким-то особенным вырезом на спине, и цвет… Ах, как играют Анькины глаза! В ушах сережки, в сережках сверкающие бриллианты, на безымянном пальце колечко с таким же камушком. Чемодан от известной фирмы, через плечо такая же сумка, на ногах босоножки того же цвета, что чемодан и сумка. Романова не упустила ни единой мелочи, ее наряд удобный, продуманный, все вещи дорогие, но неброские. За исключением украшений с бриллиантами. Как это поется? Лучшие друзья девушек? Других у Аньки нет, она сама призналась. Вот и дружит с камушками. Такими же холодными и сверкающими. Безупречными.
«Похоже, вся ее жизнь этому посвящена. Подбору аксессуаров, чтобы выставить себя в наиболее выгодном свете», – подумала Марина, закончив осмотр.
– Ну как? – спросил у нее Максим, когда Анна на минутку отлучилась.
– Начинаю жалеть, что согласилась.
– Я не о том. Заметила что-нибудь?
– Что? – «Заметила стильные бриджи и камень в кольце».
– Он может быть здесь, – Максим повел плечом. – Среди тех, кто регистрируется на рейс.
– Обычные люди, – сказала Марина, озираясь.
– Да куда ты смотришь! – разозлился муж. – Глянь направо… Только осторожно… В самом конце очереди…
Марина послушно уставилась на сурового мужчину в темных очках. И в самом деле: очки здесь, в помещении? Что он скрывает? И вид у него какой-то подозрительный. Багажа почти нет, только ручная кладь.
Вернулась Анна. Ровно к тому моменту, как подошла их очередь. У стойки регистрации стояла пара, парень с девушкой, следующие были они.
– Как ты думаешь, он здесь? – нагнулся к самому уху Романовой Максим.
«Итак, они уже на «ты», – отметила Марина.
– Не уверена. Он может быть уже в отеле. Или прилететь чуть позже, когда убедится, что я заселилась. Нетрудно ведь сделать запрос. Большинство из этих людей едут в другие отели. Поэтому до того, как все рассядутся по автобусам, выводы делать рано. Есть одна деталь… – Романова замялась. – Особая примета.
– Примета? – оживился Максим.
– Об этом пока рано. Я скажу в отеле, как только мы заселимся. Всему свое время.
«Холодная расчетливая сука», – с удовлетворением подумала Марина.
Суровый мужчина в темных очках сидел через проход. У Марины по спине полз холодок. Ей казалось, что, прикрывшись солнцезащитными очками, тот разглядывает сидящую с краю Романову, словно бы примеривается.
– Аня, хочешь к окну?
– Что?
– Сядь к окну. Там интересно.
Романова посмотрела на нее с удивлением, но пересела.
«Вот так», – подумала Марина и с торжеством посмотрела на предполагаемого киллера. Тот смутился и тут же отвернулся.
– Что будете пить? – спросила стюардесса.
– А? – невольно вздрогнула Марина.
– Сок, минеральная вода, бокал вина?
– Аня, тебе что? Спиртное ты, конечно, не будешь? Водички?
– Что-нибудь.
Романова явно нервничала, ее рука, принимая у Марины пластиковый стаканчик с минеральной водой без газа, слегка дрожала.
– Заметила что-нибудь подозрительное? – шепнула Марина.
– Я не уверена, но… Мне почему-то кажется, что это женщина.
– Женщина?!!
– Пара на первом ряду. В самом начале салона. Похоже, они летят в наш отель. Я слышала обрывок разговора.
– Да это же просто подружки!
Романова усмехнулась.
– Марина, мы имеем дело с профи. Если он убрал Володю, следовательно, знает, что я предупреждена. Что полечу не одна, с охраной. И сам работает под прикрытием. Мне не нравятся эти подружки, вот и все. Мне вообще не нравятся все, кто летит в наш отель.
– Не стоит паниковать, – вмешался Максим. – Ты сама сказала, что, пока все не расселись по автобусам, выводы делать рано.
– Хорошо, я спокойна, – ответила Романова и откинулась на спинку сиденья. После чего закрыла глаза и сделала вид, что спит. Или в самом деле уснула.
Марина стала присматриваться к подружкам. После обеда началось традиционное хождение по салону. Стюардессы развозили товар из дьюти-фри, в том числе и спиртные напитки. Кое-кто не отказался. Подружки не пили, но по очереди сходили в туалет. Одна была высокая, другая маленькая, и трудно было сказать, которая из них производила более неприятное впечатление. Некрасивы были обе, но каждая в своем роде. Высокая девушка уже заметно располнела, ее лицо с правильными чертами утяжеляли двойной подбородок и мясистые щеки, отчего по форме оно напоминало грушу. Картину дополняла расплывшаяся талия, слоновьи бедра и мощная шея. Кожа на лице жирная, лоснящаяся, крылья носа и подбородок покрыты угрями, небрежно замазанными тональным кремом. При виде нее хотелось сказать: бр-р-р… Марине почему-то вспомнилась жаба.
Маленькая, напротив, была худа, как щепка, с тонкой талией и вполне симпатичными ногами, но с таким невыразительным блеклым лицом, что ее невольно становилось жалко. Ни намека на праздник! Ни мазка теней, ни следа туши, ни капли румян. Даже помады. Кожа серая, сухая, рот похож на щель в почтовом ящике, верхняя губа толще нижней, к тому же у девушки плохие зубы, мелкие и желтоватые, делающие ее похожей на крысу, ей вообще не следует улыбаться. Никогда. Тем не менее она шла по проходу и улыбалась. Все невольно опускали глаза.
