В ней вдруг вспыхнуло желание, она захотела его остро и мучительно. Так бывало, когда его низкий хрипловатый голос неожиданно возникал где-то рядом. Тело пронзила память о той ночи на узком односпальном диване в гостиничном номере, когда они ездили вместе на какую-то его конференцию. Одна из их божественных ночей. Аня закусила нижнюю губу. Все ее существо рвалось к Андрею, вопило об этом, но как жить в этой самой Америке? Без профессии, без друзей. Она совершенно не понимала. Хватит ли за все про все одной их любви, выдержит ли она? Вдруг подумала, что у Алешки через месяц экзамены, восьмой класс. Надо бы позаниматься с ним русским, а то наделает ошибок в сочинении. Прикурила следующую сигарету.
Толя, бывший муж, ставший вдруг успешным политиком и заодно патриотом, слышать не хотел о том, чтобы отпустить сына заграницу. Об этом Аня даже думать не могла. В самой мысли был какой-то непереносимый зуд, как будто монетой терли и терли о стекло, и прекратить его никак не получалось. И Андрюша, умевший находить выходы, был так далеко, а все их решения и договоренности стали сыпаться как карточный домик, стоило ему уехать. Пока Андрей был рядом, это было как бы немножко игрой – мало ли о чем можно говорить и что планировать, ведь они же здесь, вместе, и еще некоторое время после отъезда продолжалась такая легкая эйфория полуосуществленной мечты, но в какой-то момент Аню швырнуло в реальность как головой об угол комода.
From: Андрей To: Анна March 1, 1 AM
Анишка, я, кажется, получил свой первый американский ангажемент. Буду работать помощником преподавателя в одной из компьютерных школ, их здесь очень много. Говорят, что сейчас компьютерный бум, т. е. требуется много программистов и они неплохо зарабатывают, поэтому много людей, в основном эмигрантов, стараются выучиться новой профессии и устроиться на работу. Похоже, это и моя судьба. Пока побуду немного инструктором – так здесь называется преподаватель низшего ранга.
Вспомнил твою фразу после спектакля у Фоменко в одном из недавних писем и понял, что сам часто думаю – как удивительно легко мне с тобой, мы понимаем друг друга с полувзгляда и полуслова, почти ничего не надо объяснять, потому что совпадаем без всяких усилий настолько во многом, что редкие различия вызывают не скрытое раздражение, а удивление: «Надо же, мы не во всем одинаковы. Вот об этом мы думаем по-разному и здесь у нас разные точки зрения». Только сейчас, когда ты так далеко, я осознал, какой чудный дар мы получили от судьбы. Никогда не чувствовал себя как-то скованным твоими желаниями, опасением, что тебе не понравится то, что я сделаю или скажу. Я рядом с тобой всегда совершенно свободен и счастлив. Если бы ты знала, как важно это ощущение свободы.
Твой воробей обернулся сегодня бруклинской белкой. Здесь их примерно столько же, сколько в Москве воробьев. Одна такая рыжая красавица (большинство ее товарок тут серебристые) присела поесть рядом со мной на траве, совершенно ничего не опасаясь. Сидела для белки очень долго, наверное, целую минуту. Дала себя полностью рассмотреть от черных пуговок глаз до кончика роскошного хвоста.
Когда же тебя ждать?
А
From: Анна To: Андрей March 3, 11 AM
Мой любимый далекий Андрюша!
Поздравляю с первой американской работой, мой дорогой! Это, конечно, только начало, но все же каково тебе, доктору наук, в шкуре помощника преподавателя? Ты, конечно, многого достигнешь в новой стране, но вот станет ли она своей, будет ли в ней легко и естественно?
Твоя история чудная. Откуда же берутся такие лихие Аланы? И это его человеческий подвиг или обычное американское поведение? А я у тебя, похоже, увы, совсем другая.
Чем больше думаю о твоей Америке, тем больше боюсь. Стараюсь в себе этот страх победить, но выходит плохо. Я не смогла тебе это сказать по телефону, но написать могу, так все-таки легче. Что я буду там делать? Я психолог, по-английски практически не говорю, сколько времени понадобится, чтобы остаться в профессии, да и получится ли? Ведь это годы, а мне уже не восемнадцать. Как их прожить? Мы обо всем этом сто раз говорили, но ведь от разговоров ничего не меняется. А что я без профессии, милый? Ты представляешь меня без нее?
Оказывается, я совсем не умею рассчитывать силы. Плохой из меня эмигрант. Здесь все так же:
Мост новый построен,Да смыт половодьем.– Все то же, Сережа?– Все то же, Володя.
Но это все свое, привычное, понятное. Нет у меня ни жизнерадостности ни отваги, а без этого ничего не завоюешь.
И еще. Я не могу увезти Алешу. Толя сказал, что никогда не даст мне разрешения, он полон оптимизма и хочет, чтобы сын жил в России. До совершеннолетия еще два года, и я совершенно не понимаю, как он будет без меня, да и что решит потом. Наверное, ему в любом случае лучше закончить школу в России. Слишком большая ломка. Как ты думаешь?
Пока ты был рядом, все казалось легко и просто. А одна я не могу даже мысленно все это преодолеть.
Прости меня.
А.
From: Андрей To: Анна March 4, 1 AM
Дорогая любимая Аниша! Мой милый родной зверек!
Ничего не бойся. Ты мне очень, очень нужна! Так пусто без тебя. Я помню только одну заповедь: «С любимыми не расставайтесь!». Нужно быть вместе! Сначала будет нелегко, но мы вытянем. Здесь много людей сдают экзамены и становятся психологами. Твоя профессия очень востребована. Можно немного поучиться и стать социальным работником – это такой психолог-консультант на все случаи жизни, они нужны в разных местах. А можно доучиваться на психотерапевта с докторской степенью. Жизнь подскажет. Все это решаемо и преодолимо. Язык выучишь.
Конец ознакомительного фрагмента.
