Литературные занятия Исаака были весьма плодотворны и многообразны. Он писал сатиру и стихи. Есть свидетельства, что его стихи читал и ценил Вальтер Скотт. Пробовал он свое перо и на романах и рассказах. Однако большую популярность и определенное место в истории английской литературы обеспечило Исааку Д’Израэли необычное произведение «Курьезы литературы». Это была увлекательная антология занимательных историй из жизни литераторов — краткие рассказы о них. К этому добавлялись интересные замечания по истории литературы. Все это излагалось в изящном, элегантном стиле. Популярность книги была велика: первый том выдержал 12 изданий, за ним последовало еще пять томов, последний из них увидел свет в 1834 г.
В первой половине XIX в. литературные круги Англии пристально следили за развитием политических событий в стране. Время было бурным. Общество, собиравшееся у Исаака или у друзей, которых он посещал, испытывало крайнюю озабоченность положением в стране. Кроме литераторов у него бывали крупные политики и государственные деятели, хотя и не самые верхи правительства, не руководители оппозиции, несколько меньшие фигуры, но такие, как заместители министров и известные члены парламента. Политика и слухи вокруг нее являлись главной темой разговоров в гостиной. Исаака эта тема совершенно не интересовала. Его безразличное отношение к политическим делам было настолько очевидным, что это отмечают все мемуаристы и биографы. Некоторые, правда, констатируют, что симпатии его были на стороне тори — консерваторов, хотя он избегал демонстрировать это.
Исаак был женат на Марии из богатой семьи Басеви, имевшей родственные связи с некоторыми аристократическими фамилиями, корни которых прослеживались в средневековой Испании и Португалии. Непонятно, как и почему Бенджамин-младший в поисках своего аристократического происхождения совершенно не уделил внимания этой родственной линии, которая могла бы дать ему кое-какие аргументы в пользу его притязаний. Мария была скромной женщиной, «не поражала мир своим интеллектом», как выразился Жермен, но была самоотверженной, заботливой женой и матерью. Исаак препоручил ее заботам ведение всех дел по дому и семье, посвятив себя исключительно любимым занятиям. И она хорошо вела эти дела. Матерью Бенджамин в конечном итоге был недоволен, полагая, что она оказывала ему недостаточно любви и нежности. Вряд ли это было так. Просто ему всегда хотелось большего, чем могла дать жизнь. Тем более что кроме него были еще дети. Двумя годами старше Бенджамина — дочь Сара, родившаяся 29 декабря 1802 г. Затем родились три сына: в 1807 г. — Нафтали, умерший в младенчестве, в 1809-м — Ральф и в 1813 г. — Джеймс. Младшие братья были заурядными людьми. Сестра отличалась острым умом, о чем свидетельствуют ее многочисленные письма. По существу всю свою жизнь она посвятила заботе об отце и брате Бенджамине. Это была самоотверженная женщина, считавшая своим долгом служить близким. Она находила несправедливым, что Бенджамин был равнодушно-пренебрежителен к матери. Когда она прочла очерк, написанный в 1849 г. Бенджамином об отце, ее поразило полное отсутствие упоминаний о матери. Она посетовала ему, что у него нет «ни одного нежного слова» о матери. Сама Сара очень много сделала в жизни для Бенджамина, но в ответ получила спокойное равнодушие. Это дало основание одному из авторов заметить: «Са (т. е. Сара), как и ее мать, отдала свою жизнь ему и их отцу. Самое лучшее, что он смог сделать для сестры, — это посвятить ей один из своих худших романов». Все это свидетельствует о том, что Бенджамин никого в своей семье не любил.
1817 год отмечен важными событиями в жизни всей семьи Д’Израэли. В конце предшествующего года скончался дедушка — старший Бенджамин. Его состояние унаследовал Исаак. Семья стала намного богаче. Это проявилось прежде всего в том, что сменили дом. Новый дом был более просторным, престижным, расположен в прекрасном районе города, по существу рядом с Британским музеем, что было очень удобно для литературных занятий Исаака.
Кончина отца открыла для Исаака возможность решить вопрос, долго мучивший его самого, жену и мать. Англия тех дней, хотя уже и тогда претендовавшая на роль лидера среди свободных государств, в действительности придерживалась жесткой дискриминации в области религиозных убеждений. Не только евреи, но и католики и диссиденты подвергались ограничениям в различных сферах жизни. В семье было ясно, что принадлежность к иудейской религии резко ограничивает возможности детям сделать карьеру. Снять это препятствие в значительной мере можно было переводом детей в лоно англиканской церкви.
Уход из жизни правоверного Бенджамина открыл такую возможность. Бабушка всю жизнь тяготилась своей национальностью, жена Исаака и дети были также за переход в христианство. Сам Исаак придерживался весьма свободных взглядов на религию. Он не верил ни в иудейского, ни в христианского, ни в магометанского бога, хотя и вносил определенный взнос в синагогу, не желая создавать конфликтной ситуации. Как раз к этому времени старейшины общины избрали его на один общественный пост. Он категорически отказался. Тогда его оштрафовали на 40 фунтов стерлингов; штраф он не намерен был платить. После кончины отца Исаак официально порвал с иудейской религией и не присоединился ни к какой другой. В таком же положении была и его жена.
Друзья дома убеждали Исаака, что детей нужно крестить и тем самым расчистить для них дорогу в жизни. Ссылались на исторические прецеденты, на пример испанских евреев, которые не останавливались перед тем, чтобы принять веру местного населения и вступать с ним в родственные отношения. Так предки породнились со знатными кастильскими фамилиями. В результате некоторые из них смогли достичь самых высоких постов в государстве и даже в католической церкви. 2 июля 1817 г. историк Шарон Тернер в конце концов убедил Исаака, и они вместе с тринадцатилетним Бенджамином отправились в церковь Святого Андрея, где Бенджамин и был крещен. Крестным отцом был Тернер. Отныне религиозная принадлежность Бенджамина — англиканская церковь. Этот акт имел очень большое значение для будущей судьбы мальчика.
Существует рассказ самого Бенджамина об этом событии, относящийся к более позднему времени. Он утверждает, что все дети были крещены в один день. В действительности же двое его братьев крестились ранее, а сестра — позже. Эти детали несущественны, однако они красноречиво свидетельствуют, сколь осторожно и критически необходимо относиться исследователю к документам и фактам, исходящим даже из первых рук. Блэйк называет упомянутый рассказ Бенджамина о его крестинах «неправильным», а Монипенни замечает, что, «как многие автобиографические воспоминания, он неточен в деталях».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
