- Пора, козак - сказал мне державший меня справа воин. - Время отправляться в гибельный лес.
- Одежда-то моя где?.. - Вяло шевеля распухшим языком прогугнил я.
- Не волнуйся, одежду дадим. - Пообещали воины, крепко держа меня под руки. - Пошли.
И воины повели, а вернее потащили меня к княжескому терему. Голова моя гудела. Свет резал глаза. Честно говоря, мне хотелось огуречного рассола, а никаких не подвигов. Но кажется воины были посланы за мной как раз за тем, чтоб я не увильнул от приказа князя. Мне стало как-то тревожно.
У самого княжеского терема меня и моих конвоиров догнала Пивася. Вид у неё был тоже помятый, на шее виднелось несколько засосов.
- Иванко! - Выдохнула Пивася. - Куда ты вчера пропал? Я ведь думала, что отдам тебе свою невинность! А с утра оказалось, что невинность-то я точно отдала, а рядом в кустах никого... Это тебе отдала я свой цветок?
Пивася глядела на меня с мольбой, и я подумал, что некоторые моменты с древних и до моих времен, мало изменились. Аккуратнее надо быть с мухоморами... Я вспомнил страшную на фейс рябую девку, рядом с которой проснулся, и решил применить мудрость, которой меня научили старшие камрады, еще в моем мире: Главное, не то как прошла твоя ночь, - главное, как ты потом об этом рассказал. Все-таки шуры-муры с княжеской дочкой, - полезное дело.
- Конечно мне! - Важно подтвердил я, бултыхаясь между несущих меня стражников. - Уж ты мне свой цветок отдавала и отдавала! Я был неукротим! А ты все просила меня продолжать и продолжать. Но где-то раза после двадцатого, наоборот взмолилась, - чтоб я прекратил. Вот такие дела.
Пивася посмотрела на меня с восхищением.
- После двадцатого?!
- Даже двадцать третьего, если быть точным.
(Нечетные числа всегда вызывают больше доверия, - мотайте на ус, пацаны).
- Я всего этого ничего не помню. - Призналась Пивася. - Но судя по тому как ноет мое тело, - так все и было. Вот какой мне достался могучий и неукротимый лыцарь.
- А то! - Подтвердил я. - Да ты и сама, Пивася, была великолепна.
- Правда? - Пивася запылала как маков цвет.
- Дык, ясен пень! Я-то любую девку расшевелю. Мы бы с тобой и больше успели, но меня отвлекал этот... как там его... Волхв Вельмимудр.
- Это дело хорошее! - Обрадовалась Пивася. - Ты его советы не забывай. Он очень мудрый.
- Да я это конечно... - буркнул я, пытаясь вспомнить, чего там пытался мне сказать этот самый нудный старикашка, перед тем, как я от него убежал. Вспоминалось, честно говоря, немного.
За этим разговором меня дотащили до княжеского терема, и потянули вверх по лестнице.
- Иванко, любимый! - Взмолилась Пивася, останавливаясь у подножья. - Возвращайся с победой! Я тебя буду ждать!
- Жди меня Пиавасенька, я вернусь! - Поворачивая голову через плечо пообещал я. - А ты пока свой цветок никому не давай. И с мухоморами полегче. Помни! Пьяная баба цветку не хозяйка!
- Я буду стараться. Иванко! - Горячо пообещала Пивася. - Возвращайся, коханый!
С тем меня и втолкнули в терем.
***
- Ну что, готов к подвигу? - Поинтересовался встретивший меня князь Ротозяв.
- Да я, как-бы, не совсем...
- Вот и молодец, - не дослушав обрадовался Ротозяв. - Обряжайте его в доспехи ребята!
Подскочившая стража мигом натянула на меня алые шаровары, сапоги, косоворотку. Сверху нахлобучили тяжеленую кольчугу и шлем, от веса которых я слегка присел. На пояс привесили меч, и сумку с припасом. Ротозяв развернулся, и пошел на крышу терема. Стража тащила меня за ним.
- Мы щас посадим тебя в суборбитальный човн, - на ходу объяснял Ротозяв, - и запульнем прямо в гибельные леса. Ты там, пошукай, и отыщи заветный меч Светозар.
- Ага, - машинально кивнул я. - Все происходило слишком быстро. Тем более для моих, измученных мухомором мозгов. Но вдруг я сообразил: - Эй! А вернусь-то я как?
- Как найдешь Светозар, - выходи обратно к челноку, и свяжись с нами по рации, - пояснил Ротозяв. - Я тогда прилечу на своем човне, и заберу тебя. А если не найдешь - лучше даже и не звони, хлопец. Забирать никто не будет. Так решил совет арийско-казацких князей.
- Да что ж это?! Опять как в АТО?! - Буркнул я. - Послать пошлют, а забирать и не собираются.
- А ты думал, в сказку попал? - Скорбно вздохнул князь. - Ну, двигай давай.
Так мы вышли на крышу. Там, в нескольких сантиметрах над взлетной площадкой терема, уже висел суборбитальный човн. Такая же свастика, как флагман Ротозява, только маленькая, на одного человека. Я залез сверху, и кое как устроился в кабине, пристегнул ремни. Князь дал отмашку рукой. Човн завертелся на месте, по часовой стрелке, все ускоряясь - и вдруг серебряным диском взмыл в воздух!
Стремительно диск промчался по пещере, вылетел в антарктические снега, и взмыл в синее небо. Вскоре, несмотря на день, я увидел свет звезд. Внизу подо мной лежали маленькие земные континенты. Но вот челнок пошел на снижение. Земля пугающе приближалась, весь окоем заняли леса. Столкновение! Удар! Шум и тряска. Наконец, човн остановил свое могущее вращение.
Я откинул крышку люка, и вылез наружу.
***
Оказалось, что човн при приземлении стесал несколько верхушек деревьев, и прорубил изрядную просеку. Теперь он висел над землей, в клубах пыли и дыма. Я откашлялся и спрыгнул на землю. Под ногами тут же хлопнула выступившая вода.
Я огляделся. Вокруг был непролазный лес. Черные, уродливые, замшелые стволы заслоняли вид. Над головой густо сомкнулись тяжелые кроны, затмевавшие небо. На земле был мох, вперемешку с участками темной, залитой водой землей. Под кронами было темно, почти как ночью. А самое главное, за пределами видимости, но недалеко, кто-то постоянно жевал и чавкал. Бррр! Что за страшенное место?!
Я порылся в сумке, и вытянул оттуда факел. Хоть чем-то снабдили отцы-командиры! Возжег факел, - и тьма чуть отступила. Жевать, впрочем, не прекратили. Я заозирался по сторонам. Возникла мысль, применить проверенный, испытанный еще со времен АТО спицпидраздильный прием: - сбежать! Но куда же тут сбежишь. - если со всех сторон этот клятый лес?..
Я не слишком решительно двинулся куда глаза глядят. Придется доверится козацкой чуйке. Вокруг все скрипело и чавкало, но я так никого и не видел. От этого мне становилось все страшнее. Но в конце-концов - свидомый украинец я, ли нет?! Я поднял повыше голову, и чтобы забороть одолевавший страх, - запел:
К стыду своему, я - выросший под гнетом москальской культуры, - почти не знаю ридную соловьиную мову. Но как патриот я стараюсь и учу её! И конечно я уже выучил наш гимн. Нашел его в интернете, и затвердил наизусть, как мог. Вот сейчас я и запел его.
Жесче Полска не сгинела,
Кеди ми жийемы!
Со нам обса прземос взйела
Сзабла одбйерземи!
Марзс, Марзс, Дамбровски!..
Пусть я не понимал точный смысл слов. Но я чувствовал их смысл сердцем: - Ща не вмерла Украина! Победим москаликов, и запануем по эуропейски!.. О чем-то таком пелось в нашем певучем гимне.
В лесу кто-то на секунду перестал жевать, и обидно захохотал. Я не обращая внимание, лишь громче запел родные строки гимна.
Чу! Что за зеленый огонек, засветился впереди, в просветах между стволами? Я пошел на этот свет, но он отдалялся от меня ровно с той же скоростью. Уж не ловушка ли это? Впрочем, - я и так в самом сердце опасности. Стараясь унять дрожь в коленках, я двинулся за огоньком.
Огонек все мерцал и мерцал. Но вот наконец остановился. Я вышел на темную и страшную поляну. Огонек застыл над ней. В последний раз огонек разгорелся в яркой вспышке, и мне показалось, что на миг он превратился в образ могучего кОзака, с длинным, чуть не до пяток чубом. Уж не призрак ли самого Рёрика давал мне свою весть?!
Я вышел на поляну. И точно. Из-подо мха на земле блестнуло что-то ржавое. Я убрал мох, и моим глазам открылся проржавевший козацкий шлем. Откатил его в сторону, и на меня уставился пустыми глазницами старый череп. Я поднял его с земли, и задумчиво подержал в руках.
- Бедный Рёрик... Вот каков был конец столь прославленного украинского витязя!..
- А, ты все-таки нашел останки Рёрика, - вдруг раздался у меня за спиной ледяной мертвящий голос. - Но тебе это не поможет. Твои кости будут белеть рядом с его костьми!
Я круто обернулся. На краю поляны, из-за деревьев выступил высокий и тощий силуэт. Закутанный в черное мужчина с лицом будто изможденным многодневным голодом. В провалах глаз не отражался свет. Костистые сухие руки сжимали огромный двуручный меч. А из-за спины худосочного верзилы выступали какие-то мелкие сгорбленные твари, с тупыми лицами, и длинными руками. В руках страшных уродцев было зловещего вида оружие: - серпы и молоты.
- Кто ты?! - Непроизвольно сорвавшись на фальцет пискнул я, отступая на пару шагов, и выхватывая из ножен свой меч.
