твои дела? Я слышала, у вас скоро концерт будет?
— Да, планируем тур с новым альбомом.
— Это здорово. Нравится такая жизнь?
— Это и есть моя жизнь.
Настя улыбнулась и промолчала, увлеченная работой.
— Настен, ты меня извини, я чет не подумал, взял и заявился…
— Сааш… — девушка повернулась к нему лицом. — Прекрати, я рада, что ты зашел. Правда, для нас это целое событие, а то наша с Машкой жизнь последнее время похожа на болото. График, что тут поделаешь. — Тут как раз при упоминании ее имени, Мария Александровна решила проснуться. — Оп-па, что-то вы девушка рановато, я рассчитывала, что вы еще пол часика поспите.
Настя с улыбкой обратилась к дочери, вынимая ее из кроватки. Та проснулась и желала общения.
— Смотри, кто к нам в гости пришёл. — Девушка присела рядом с Сашей на диван так, что бы Маша его видела.
— Привееееет малыш! — он уже рефлекторно на распев произносил слова. Машка сначала нахмурилась, всматриваясь в незнакомое лицо, а потом заулыбалась и засучила ножками.
— Ты смотри, она тебя узнала. Вот теперь можно точно сказать, что ты ей понравился.
Шура улыбнулся.
— Привееет, привеееет, а я тебе кое-что принес. — Он достал зайца и протянул малышке.
— Ааа, смотри, какого зайку дядя Саша тебе принес. Какой красивый да?
В ответ они услышали нечленораздельные звуки, явно счастливые и ребенок сцапал подарок в свои крохотные ручки.
— Я думаю, ей понравилось. — Настя с улыбкой выглянула на Сашу, тот тоже улыбался.
— Давай может, я с ней посижу, а ты доделаешь что собиралась?
— Да, ты серьезно? Тебя не затруднит?
— Нет, конечно, как может затруднить такая прелесть? Давай ее сюда. — Он протянул руки и Маша оказалась в сильных и уверенных руках мужчины, где чувствовала себя удивительно комфортно.
Настя оставила парочку общаться, а сама снова села за компьютер.
Шура, наконец, почувствовал спокойствие и умиротворение внутри, которое покинуло его со дня сьемок. Он аккуратно держал на руках младенца, ворковал с ней, что-то рассказывал и чувствовал, как ему становится хорошо. Словно так и должно быть. Ее сладкий, молочный запах пробирался в его мозг, заполняя все собой. Шура даже не заметил, как щёлкнул затвор фотокамеры. Настя уже закончила работу и, повернувшись, увидела премилую картину, как взрослый дядя воркует с младенцем, и какая трепетная и нежная улыбка блуждает на его губах.
— Сааашааа, будешь пить чаай? — протянула шепотом она, чтоб не напугать никого их них.
— Ааа? — Шура поднял на нее глаза и улыбнулся. — Да буду, спасибо.
Настя ушла на кухню, готовить чай, а Саша остался с Машей. Правда скоро девочка закуксилась, а потом и вообще расплакалась. Сашка растерялся и пошел на поиски мамы.
— Она расплакалась, я не знаю почему, все было хорошо, а потом скуксилась и заревела. — Отчитался он. Настя улыбнулась.
— Не волнуйся, она просто голодная. Давай. — Девушка забрала ребенка — Я приготовила чай, ты налей себе, пожалуйста, сам, какой любишь, вот печеньки и конфетки и приходи обратно, а я пока ее покормлю.
Саша кивнул и стал готовить себе чай. Настя вернулась в комнату и сев в кресло, устроила Машу удобно и дала ей грудь. Малышка с аппетитом принялась кушать, а мама накинула сверху палантин, чтоб не смущать ни себя, ни гостя.
Сашка вернулся с двумя кружками чая и вазочкой с печеньем.
— Спасибо, — Настя кивнула. — Но я попозже, Мария Александровна не любит, когда я отвлекаюсь.
— Можно вопрос? — Девушка кивнула.
— Я слышал, как ее отца называли Юрой, почему у нее отчество другое?
— Потому что я не хочу, чтоб она носила имя и фамилию этого человека. А Александровна, потому что, Александр Македонский был великим человеком. — Девушка улыбнулась.
— Ого — Саша отхлебнул чая. — А родственники? Неужели никто не помогает?
— Нууу….
— Ой, извини, я, наверное, лезу не в свое дело, — спохватился он.
— Да нет, все в порядке. Я не переживаю об этом, просто думаю как лучше объяснить. Ну, родители Юры меня сразу не приняли. Для них я «девочка из деревни», хотя родилась я в пригороде Питера. Они семья интеллигентов, врачи. Наверное, это меня и подкупило. Я всегда хотела быть ближе к такому классу. Но оказалось все не так как кажется. Юрочка оказался маменькиным сыночком, а я глупая, надавила на него. Он пошел против мамы и папы. Поселился у меня. Но я не сдюжил и сбежал. Его родители были в ярости, когда узнали о беременности. Сказали, что никогда не признают, что, мол, я нагуляла. Но сейчас я даже рада. Я собираю документы, точнее мой юрист, и буду подавать на единоличную опеку. А моя мама живет, где жила. Отношения у нас очень трудные. Она не одобрила моего общения с отцом. Они разошлись давно очень. Он с ней загулял, когда был в ссоре с другой женщиной. И мама не простила. А я общалась с отцом. Он был хорошим и добрым. Очень помог мне с карьерой.
— Был?
— Да, он умер два года назад, оставил мне эту квартиру. Позаботился, — девушка грустно улыбнулась. — Так что, можно сказать, что мне повезло в жизни. Мне есть, где жить, есть любимая работа и любимая дочь.
— Насть, — Саша взглянул ей в глаза, — А ты, правда, считаешь, что мужчины не способны полюбить чужого ребенка?
Девушка тихо рассмеялась.
— Возможно, и есть, но я предпочитаю не думать об этом.
— Почему?
Она задумалась, рассматривая рисунок на палантине.
— Бывает слишком больно разочаровываться. — Тряхнула головой, сбрасывая грустные мысли. — Но что мы все обо мне да обо мне, расскажи лучше о себе.
Саша улыбнулся, радуясь, что удалось избежать неловкости, и стал рассказывать о себе, о группе, о музыке.
За приятной беседой и играми с ребенком они и не заметили, как наступил вечер.
— Помаши дядя Саше ручкой! Скажи пока пока дядя Саша, приходи к нам ещё! — Настя держала Машу на руках, пока Саша одевался в прихожей.
— Пока пока, малыш! — Баринов взял крохотную ладошку, и Машка снова схватилась за его пальцы. — Ну все, отпускай.
Настя улыбнулась.
— Да, ты определенно ей понравился.
Саша улыбнулся.
— Ну пока, спасибо за гостеприимство и ещё раз извини, что так внезапно.
— Ничего страшного, нам было приятно. Приходи ещё.
— Правда?
— Правда — она кивнула, — будем ждать.
— Пока!
— Пока! — за Сашей закрылась дверь и он стал спускаться вниз по лестнице, даже не замечая, что его губах играет невероятно счастливая улыбка.
Глава 4
Осень медленно, но неотвратимо укрывала город своим пестрым одеялом. Золотой багрянец окрасил парки и аллеи. Ещё по-летнему теплый ветерок гонял
