В. В. Путиным 5 декабря 2016 года.80
Эта доктрина представляет из себя пропагандистскую модель Совета Безопасности РФ. Она внедряется под маской защиты национальных интересов. Доктрина информационной безопасности отстаивает воинственное антизападничество, атмосферу паранойи, засекречивание сведений, составляющих государственную тайну или иную информацию ограниченного доступа. Доктрина также отстаивает нейтрализацию информационного воздействия, „направленного на размывание традиционных российских духовно-нравственных ценностей.“81
В России практикуются и десятки других путей контроля над прошлым. К ним относится выпуск конъюнктурных, пропагандистских монографий, учебных пособий, коллективных трудов и статей в исторических журналах. Насаждение атмосферы исторического обскурантизма проводится в школах, училищах, ВУЗах и СМИ. Эта атмосфера культивируется благодаря массовому выпуску жанра псевдоисторического фэнтези и антиисторичных, грошовых романов Валентина Пикуля.
Монархические фантазии историка-дилетанта В. Е. Шамбарова и театральная мишура „популяризатора“ истории Эдварда Радзинского помогают отвлечь внимание от реальных проблем историографии. „Сенсационные“ открытия таких шарлатанов от истории, как А. Т. Фоменко, Г. В. Носовский и И. С. Прокопенко порождают массовое невежество.
Откат к ультра-консервативным православным ценностям и теории заговоров играют в формировании этого невежества важную роль. Книжные магазины России заполнены тысячами аляповатых, лживых, псевдонаучных изданий, которые вытесняют с рынка серьёзные академические исследования. История в таких „расследованиях“ – это не история, а кремлёвский пиар.82
Переписывание истории в России проводится через подтасовки фактов, деполитизацию прошлого и отрицания ответственности за преступления советского строя. Сознательное занижение числа жертв коллективизации и ГУЛАГа, отрицание Голодомора на Украине и замалчивание провальной советско-финской войны 1939–40 года соседствуют с оправданием позорного пакта Молотова-Риббентропа. Многолетняя советская оккупация Центральной и Восточной Европы, преступления ВЧК-ОГПУ-НКВД-НКГБ-МГБ-МВД-КГБ и использование карательной психиатрии в СССР систематически замалчиваются.
Переписывание истории продвигается через пропаганду изоляционизма, конфронтации и идеи национальной исключительности. Наряду с этим власти преподносят новейшую историю через призму милитаристской пропаганды. Активное внедрение идей евразийства и имперской гегемонии с её „славянской реконкистой“ стало очередным звеном в идеологической цепи.
В этой связи показателен проект мультимедийных парков „Россия – моя история“. В данный момент эти мультимедийные парки являются самым масштабным экспозиционным комплексом в стране. География площадок парка охватывает 21 город и простирается через всю Россию.83
Спонсируемые Газпромом историко-патриотические центры не просто консервативны. Они насквозь реакционны, лживы и антиисторичны. Неслучайно пропагандистский проект „Россия – моя история“ вызвал протесты профессиональных историков.84
Обеление Ивана Грозного в экспозициях сопровождается сервильным акафистом династии Романовых. Монархические реверансы дополняются смехотворным обвинением в адрес декабристов, якобы сотрудничавших с иностранными разведками.85 На стендах парка в московском ВДНХ неудобные даты, связанные с „Курском“, „Норд-Остом“ и Бесланом были попросту заклеены.86
Переписывание истории Кремлём достигается через слепую идеализацию самодержавия. Параллельно с этим в России также продвигается восхваление КПСС и оправдание сталинизма. Именно сталинизм стал для путинского режима свообразным идеологическим якорем. При этом бесчисленные преступления тоталитаризма и многомиллионные жервы ГУЛАГа цинично сбрасываются со счетов.
Бездумная ностальгия по СССР, тоска по „сильному лидеру“ и реабилитация культа личности Сталина в СМИ, историографии и массовой культуре подкрепляют культ личности Путина и его авторитарную власть.87
Беспрецедентная атака на прошлое имеет чёткую цель. Она заключается в насаждении исторической амнезии, дезориентации и ослаблении гражданского общества. Народ без исторической памяти уподобляется Ивану, не помнящему родства.
Именно поэтому в наши дни так важно знать историю России во всей её полноте и противоречиях. Лишь зная своё прошлое, можно дать эффективный отпор непрекращающейся пропаганде в настоящем. Лишь зная, как выглядело полицейское государство раньше, можно безошибочно различить его черты и сейчас.
Несмотря на устрашающую зависимость официальной историографии от бюрократического аппарата, кремлёвские пропагандисты, эксперты и политологи любят оперировать термином „объективность“. Себя лагерь ультраконсервативных летописцев обычно относит к „объективным“ исследователям, к ортодоксальному канону. Альтернативную, либеральную, оппозиционную точку зрения своих коллег они снисходительно называют „субъективной“. Этим они подразумевают её спорность и ненаучность.
В действительности никакой объективности в исторической науке не существует. Объективность – это миф. Каждый исторический труд субъективен и трактует события с точки зрения того или иного класса и его интересов. Поэтому когда историки-этатисты претентуют на объективность, – это всего лишь лукавство. Апологеты Кремля намеренно извращают тысячи фактов и опускают массу событий в угоду идеализированной, „патриотической“ версии истории.
Идея книги „Народная история России“ родилась у меня как ответ официальной историографии на её бесконечные пропагандистские мифы, фальшь, полуправду и откровенные фальсификации. Ещё одна причина написания этой книги заключается в моём неприятии исторического элитизма, столь распространённого в России.
Согласно этой реакционной, архаичной концепции народу в истории отводится лишь молчаливая роль исполнителя воли „мудрой“ элиты. В этой трактовке пассивная среда, „толпа“ принимает господство активных „выдающихся личностей“, „героев“, будь то самодержцы, полководцы или политики. В действительности такой подход – не более, чем завуалированная пропаганда культа личности в истории.88
Консервативная историография любит рядиться в тогу респектабельности. Она пытается редуцировать историю России до узкой прослойки: князей, монархов и других представителей политических элит. Большинство книг по истории России трактуют события „сверху вниз“, с позиции правительства. История страны преподносится нам как неизбежная прямая – от Рюрика до Путина.89
Подобная патерналистская трактовка истории в корне антидемократична и извращает историческую реальность. Элитизм намеренно занижает огромную роль граждан в истории. Он также оправдывает многолетний национальный гнёт народов империи, кровавые захватнические войны самодержавия, многовековое закабаление крестьянства, варварские репрессии по отношению к революционерам и беспощадные подавления рабочих восстаний.
Каждый социальный прогресс в мировой истории обязан своими завоеваниями борьбе. Свободу получают не благодаря, а вопреки правительствам. Образовательные, трудовые и избирательные права, как и права человека в целом, всегда завоёвывались методами гражданского неповиновения, забастовками, демонстрациями, митингами, акциями протеста и солидарности.
В Российской империи крестьянские восстания и бунты заставили абсолютизм подписать Манифест об отмене крепостного права 1861 года. Земские реформы, которые значительно улучшили сферу здравоохранения и образования, были также проведены в результате общественного давления снизу. Женщины завоевали права лишь после столетий правовой, трудовой, и образовательной дискриминации.
Рабочие, которые жили и работали в чудовищной нужде, лишь благодаря упорной борьбе завоевали право на восьмичасовой рабочий день, паузы, отпуск, страхование и профсоюзы. Евреи, которых царская монархия дискриминировала поколениями, смогли вырваться из гетто Черты оседлости лишь после долгого сопротивления.
Революция 1905–1907 годов ограничила абсолютизм, вырвала из рук самодержавия право на демократическую Госдуму. Февральская революция даровала народу равноправие и всеобщее избирательное право. После Октября большевики натолкнулись на общенациональный бойкот. Годы спустя диссидентское движение в СССР десятилетиями боролось за права человека. Таким образом гражданское неповиновение красной нитью проходит через всю историю России.
Я
