В результате получается и «заговор» в РККА, и мифические сто тысяч танков и десятки тысяч отравленных газом людей. И стоило написать об этом одному провокатору, как за ним эти данные подхватили и все остальные, даже не утруждая себя разбирательством и изучением документов или матчасти.
Хотя, конечно, и документы опасное оружие, особенно в безграмотных или подлых руках. Взять, например, протоколы допросов подследственных конструкторов из первого в мире Реактивного института. Такие люди, как «очевидец тех событий» космонавт А. А. Леонов, который сам все «видел своими глазами», а потому смело режет правду-матку прямо в лицо (с телевизионного экрана или со страниц различных газет), считает их доносами и говорит об этом так: «Клеймёнов, Лангемак и Глушко собрались и написали доносы на Королёва…» И естественно, что на их основании его и посадили.
Теперь представим себе ситуацию, при которой, находясь в состоянии многодневного прессинга, недоедания, избиения и издевательств со стороны следователей, эти три человека собираются и пишут доносы на С. П. Королёва.
Возникает вопрос: а смысл? При чем здесь С. П. Королёв? Кроме того, если они собрались, значит, делали это вместе, если делали это вместе, значит, до своего ареста. А какой смысл директору института, его заместителю и одному из ведущих инженеров, подчинявшемуся напрямую директору, писать доносы на начальника отдела, который прекрасно выполнял свою работу и ни на что не претендовал? И что самое главное – где эти доносы? Начиная с 1938 года в делах они уже появляются. Но в деле Королёва нет ни одного доноса, написанного кем-либо до его ареста. Тогда как в деле В. П. Глушко их больше десяти. А один из них, написанный С. С. Смирновым, как раз на С. П. Королёва.
Еще одним свидетельством вины этих людей является выписка из обвинительного заключения по делу С. П. Королёва, где написано, что они свидетельствовали против него. Этот документ приведен в книге Я. К. Голованова о Королёве. И это слово «свидетельствовали» является для А. А. Леонова определяющим в навешивании ярлыков.
Да, будучи представителем озлобленной части населения планеты, желающим свести счеты с кем-то конкретным, он пользуется этим, преследуя свои личные цели, но ведь так же подумают следом за ним и остальные люди, которые прочитают или услышат сказанное им. Они не потребуют весь комплекс документов. И, несмотря на то что большинство из них уже давно опубликовано, они даже не посмотрят в их сторону, а сочтут правдой то, что сказал им кумир детства многая многих.
И сколько потом ни приводи документов в опровержение бездоказательных обвинений, все будет бесполезно.
Странно, но даже в этой ситуации никто не обратил внимания на то, что есть еще один документ, в котором написано, что и В. П. Глушко тоже изобличается показаниями С. П. Королёва. Не то, что С. П. Королёв тоже свидетельствует, а уже изобличает, что еще хуже. Но так можно пойти очень далеко, начиная сводить счеты, используя только формулировки, годные для обвинений друг друга в доносительстве, не понимая того, что там происходило на самом деле, и отметая условия и все остальные документы, сопутствовавшие этим.
Но давайте посмотрим на всю эту ситуацию шире. Если заниматься разбором этих документов, то заниматься серьезно. Тогда начнем с момента ареста. И. Т. Клеймёнов и Г. Э. Лангемак были арестованы в ночь с 2 на 3 ноября 1937 года и подписали первые показания, в которых В. П. Глушко и С. П. Королёв значились следующими кандидатурами на аресты 16 и 15 декабря (соответственно). Потом, 23 марта 1938 года, арестовали В. П. Глушко, и от него были получены очередные показания уже на С. П. Королёва. А 27 июня 1938 года арестовали С. П. Королёва. Причем никто не обратил внимания на то, что в опубликованном дочерью постановлении на арест написано, что причиной ареста являются показания только И. Т. Клеймёнова и Г. Э. Лангемака, тогда как фамилия В. П. Глушко там не упоминается вовсе. И первый раз ее вспоминают только в одном из протоколов допросов С. П. Королёва. Тогда как показания С. П. Королёва в деле В. П. Глушко муссируются из протокола в протокол.
Но что же это за показания, которые были подписаны на следствии этими людьми, когда они, как утверждает космонавт А. А. Леонов, «собрались и написали…»?
И. Т. Клеймёнов подписал, что в состав организации, кроме него, входили еще несколько человек, в том числе: Г. Э. Лангемак, В. П. Глушко и С. П. Королёв.
Г. Э. Лангемак подписал пространный рассказ о том, как В. П. Глушко и С. П. Королёв все портили и вредили, а инженер А. Г. Костиков все чинил и «выдавал на-гора».
В. П. Глушко подписал показания о том, как он советовал, настаивал и вынуждал С. П. Королёва делать определенные вещи, то есть, понимая, что его арестуют, выгораживал своего товарища, беря всю вину на самого себя. И именно из-за этого его показания никак не могли повлиять на арест С. П. Королёва. В них не было состава преступления. А большего они добиться от В. П. Глушко не смогли.
Что касается показаний самого С. П. Королёва, то не будем его судить за то, что написано в протоколе его допроса, тем более что уцелевший (как и С. П. Королёв) В. П. Глушко считал Сергея Павловича невиновным в том, что ему пришлось подписать.
Теперь давайте рассмотрим, в каких условиях следователи получали эти показания. По прошествии нескольких бессонных дней, голодного и сильно избитого подследственного, после очередного ведра холодной воды, вылитого на него, чтобы тот пришел в себя, затаскивали на стул, так как стоять он уже не мог, и предлагали… Либо он подписывает то, что от него требуют, либо приводят его жену и малолетних дочек или сыновей, насилуют на его глазах.
Большинство людей ломалось на допросах. Интересно, в какой момент сломаются те, кто говорит, что арестованные тогда были врагами и их правильно расстреляли? Если окажутся на их месте… Начиная с А. А. Леонова, В. А. Лескова, А. И. Колпакиди, В. П. Мещерякова и подобных обличителей и авторов книг-сенсаций о заговорах – в Красной армии, промышленности, науке. Что они тогда будут петь следователям на допросах и скольких людей заложат?
Академик В. П. Глушко говорил, что «ни один порядочный человек, прошедший через этот ад, никогда не станет обвинять другого, что-либо на него подписавшего, потому как он прекрасно знает, какими средствами были получены эти показания и каким унижениям там подвергался человек. Я более чем уверен, что никто из вас, здесь присутствующих, не может даже и предположить, как он поведет себя в той ситуации, поэтому все ваши утверждения, что вы ничего не подпишете и, ничего не признав, выйдете на свободу, пусты…».
И каковы итоги?
Наши современники не понимают, что большинство книг написано именно такими писателями от фолк-хистори, как В. А. Лесков, А. И. Колпакиди, В. П. Мещеряков и им подобные, которые делают свои выводы, вырывая куски фраз из контекста и выворачивая их в угоду той цели, которую они преследуют, а читатели верят и, сложив уже свое мнение, менять его не желают. Но если раньше так поступали в основном выскочки типа В. А. Лескова и компании, то в последнее время делать заявлениях о поступках и делах людей, не имея для этого никаких доказательств, стали и такие историки, как А. Б. Мартиросян, который все же провел некоторое время в архивах и знаком с таким понятием, как «архивный документ».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
