— Туфли, — призналась ему. — У Лиззи с новыми туфлями настоящая беда! Никак не разносит.
На это Алекс сочувственно покивал, заявив, что уже наслышан о туфлях, затем снова уставился на трибуну. Я же украдкой кинула взгляд на тех, кто стоял за Алексом и нисколько не верил в наше счастливое трио.
Это были мои навязчивые кавалеры, которые давно не давали мне прохода, а теперь поспорили, с кем из них я пойду на бал.
Молодой лорд Эрик Дигби — обладатель блондинистой львиной гривы и высокомерного взгляда серых глаз, время от времени показывающий очень даже неплохие результаты в магических науках. И Стенли Виммер — высоченный, худой как жердь темноволосый парень, крайне озабоченный своим внешним видом.
Первые два учебных года он стоял в конце строя на уроках по физической подготовке — даже за мной! — а потом вымахал так, что сейчас оказался почти вровень с Алексом.
Поговаривали — опять же, те самые злые языки, — что Виммер пьет магическую настойку для усиления роста, поэтому у него все слишком большое. И руки, и ноги… И не только руки с ногами.
На это я страдальчески закатывала глаза — слухи по женскому общежитию порой гуляли такие, что заставляли краснеть даже меня, Боевого Мага с пятого курса.
Тут парни, заметив, что я их разглядываю, призывно заулыбались, а я отвернулась — вот еще! К тому же возле трибуны началось движение. Ректор оставил деканов и вознамерился взойти на деревянный помост и произнести ту самую речь, ради которой он нас здесь и собрал.
Да и некроманты, обычно всегда и везде опаздывающие, поэтому успевшие внести значимый вклад в улучшение внешнего вида Академии, тоже построились. Их деканесса — магисса Райли Пейтон — шла к трибуне, покачивая бедрами в преподавательской темно-синей мантии.
И я подумала — интересно, как ей удается добиться подобного эффекта даже в бесформенной одежде?!
К тому же губы ее были ярко накрашены, глаза старательно подведены, золотистая заколка в смоляных волосах не могла и не старалась удержать пышную гриву. И я нисколько не сомневалась в том, что под мантией у нее каблуки — высоченные.
Намного выше, чем у моей бедной Лиззи.
— Кажется, деканесса еще раз собралась замуж. За нашего ректора, — шепнула я Алексу, потому что призывный взгляд магиссы Пейтон был направлен исключительно на Берка Гамильтона.
— Сомневаюсь, что у нее выйдет, — усмехнулся тот. — Наш ректор далеко не дурак и вряд ли захочет такой же участи, как и у бедняги магистра Пейтона.
Муж деканессы скоропостижно скончался этим летом. Он был приятным, тихим человеком почти без магического дара, читавшим скучнейшие лекции по географии у первых курсов и заботившимся о магических тварях в Некромантском Конце.
Помню, порой я посматривала на него и никак не могла взять в толк, что их связывало с Райли Пейтон, — они казались мне людьми из разных миров. Но однажды магистр Пейтон взял и избавил красавицу-жену от своего существования — им «закусили» магически измененные твари на Призрачном Пруду.
Было даже расследование, но признали, что покойный магистр Пейтон сам во всем виноват. Выпил лишнего после очередного семейного скандала и отбыл в непотребном виде в неизвестном направлении. Вернее, кормить своих питомцев, забыв накинуть на себя магическую защиту и захватить мясо для нечисти, которую Высшие Некроманты разводили, чтобы натаскивать на ней студентов.
Поэтому и стал сам для них ужином.
Но Райли Пейтон, утешившись буквально за пару месяцев, снова вышла на охоту.
На этот раз на нашего ректора.
Как оказалось, на охоту вышла не только она. И не только на ректора. Мне все-таки пришлось оторваться от созерцания поднимавшегося на трибуну лорда Гамильтона — приятное зрелище! — потому что Эрик сотворил передо мной иллюзию кружащихся в танце пар.
Причем, надо отдать ему должное, вполне неплохую.
Одну из пар сложно было не узнать — это была я в излишне облегающем красном платье с выпадающей из глубокого выреза грудью. Моим кавалером, конечно же, оказался Дигби.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ну что, пойдешь со мной на бал? — подмигнул он, и иллюзорная пара изобразила перед моими глазами немыслимый па.
Оказалось, и зрителей у нас тоже предостаточно, потому что задние ряды стали усмехаться и давать советы, что еще следовало сделать фиктивному Дигби с ненастоящей мной.
Исключительно для услады их зрительских глаз.
На это я заявила, что он окончательно спятил, и тут же развеяла иллюзию. Не хватало, чтобы ректор заметил — потому что магия вне жилых комнат и аудиторий Академии под запретом — и отправил нас подстригать травку или же красить стены.
К тому же Дигби приглашал меня уже раз десять и всегда получал отказы. Что могло измениться с сегодняшнего утра?! Если только я полюбовалась на его фантазии, в которых грудь у меня была явно на несколько размеров больше настоящей.
— Тогда тебе придется идти со мной, — ухмыльнулся Виммер. Он выбрал другой путь — решил обойтись без иллюзий, вместо этого прибегнул к шантажу. — Ты так и так попадешь в команду Академии, и на бал тебе все же придется пойти — приказ нашего ректора. Если Дигби тебе не нравится, а он мало кому нравится, — оскалился он, — то остаюсь только я.
— То есть на вас двоих свет клином сошелся? — поинтересовалась я любезно. — Думаете, меня больше никто не пригласит? Все кавалеры закончились?!
— Закончились, я узнавал, — согласился Стенли. — А если кто и остался, пусть только попробуют! Будут иметь дело со мной.
— Знаете что, — сказала им, — вы мне уже оба порядком надоели! Я не пойду на бал ни с одним из вас, оставьте меня уже в покое! Меня давно пригласили, и я дала свое согласие. Судя по их лицам, они мне нисколько не поверили. Хотя бы потому, что я соврала, так и не дав тому человеку окончательного ответа.
К тому же они его не знали — Томас Гленхем был не из нашей Академии, но должен был прибыть в Эйлирен со дня на день.
Друг моего детства из родного города тоже попал в состав команды Академии Магии Ливанты и собирался принять участие в Турнире Четырех Королевств. Сейчас Томас находился в пути, направляясь к столице, и я, признаюсь, немного волновалась перед нашей встречей.
Когда-то, еще до начала войны — это было лет четырнадцать назад — мы с ним были очень дружны. Но два года под властью Империи Угроса, захватившей Ливанту, многое успели изменить…
А потом, после победы, жизнь разметала нас в разные стороны. Мои родители спешно перебрались в столицу, стараясь забыть ужасы оккупации, а семья Томаса осталась в родном городе.
Мы не виделись с ним вот уже… Ну да, выходило, больше десяти лет.
Переписывались — сперва редко, его первое письмо нашло меня на втором курсе Академии. Но в последние пару лет все чаще и чаще. В послании, которое я получила на прошлой неделе, Томас упоминал, что хотел бы пригласить меня на бал. Быть может, я пойду с ним? Он надеется, что еще никто не успел украсть мое сердце и у него есть шанс за него побороться.
Я так и не придумала, что ему ответить. Вернее, написала, что дам ответ, когда он приедет в столицу.
Тут со стороны трибуны раздалось многозначительное покашливание, и я повернула голову. Оказалось, наш декан Ричард Ноук смотрел на нас с крайне недовольным видом, да и ректор тоже не остался безучастным.
— Как только Боевые Маги вдоволь позабавятся, мы начнем линейку, — заявил последний, и я почувствовала на себе его тяжелый взгляд.
И все потому, что этот идиот Эрик Дигби не собирался сдаваться. Снова окружил меня магическими иллюзиями вальсирующих пар, что стало достоянием общественности еще и на трибуне.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я обреченно подумала, что так просто ректор этого не оставит и снова мне подстригать лужайку или же красить Арку Победы… Потому что разбираться, кто прав, а кто виноват, лорд Гамильтон не станет, накажет всех.
— Угомонись уже! — зашипела я на Эрика. — Хватит! Ты тоже, Виммер, это и тебя касается!
