Лесть – это фальшивая монета, которая имеет хождение только из-за нашего тщеславия.
159
Мало обладать выдающимися качествами, надо еще уметь ими пользоваться.
160
Любое, даже самое громкое деяние нельзя назвать великим, если оно не было следствием великого замысла.
161
Деяние и замысел должны соответствовать друг другу, не то заложенные в них возможности так и останутся неосуществленными.
162
Умение ловко пользоваться посредственными способностями не внушает уважения – и все же нередко приносит людям больше славы, чем истинные достоинства.
163
В очень многих случаях поведение людей только потому кажется смешным, что причины его, вполне разумные и основательные, скрыты от окружающих.
164
Человеку легче казаться достойным той должности, которой он не занимает, нежели той, в которой состоит.
165
Порядочные люди уважают нас за наши достоинства, а толпа – за благосклонность судьбы.
166
Свет чаще награждает видимость достоинств, нежели сами достоинства.
167
Скупость дальше от бережливости, чем даже расточительность.
168
Как ни обманчива надежда, все же до конца наших дней она ведет нас легкой стезей.
169
Хотя мы храним верность своему долгу нередко лишь из лени и трусости, все лавры за это достаются на долю наших добродетелей.
170
Нелегко разглядеть, чем вызван честный, искренний, благородный поступок – порядочностью или дальновидным расчетом.
171
Добродетели теряются в своекорыстии, как реки в море.
172
Если внимательно присмотреться к последствиям скуки, то окажется, что она заставляет отступать от долга чаще, чем даже своекорыстие.
173
Есть две разновидности любопытства: своекорыстное – внушенное надеждой приобрести полезные сведения, и самолюбивое – вызванное желанием узнать то, что неизвестно другим.
174
Было бы куда полезнее употребить все силы нашего разума на то, чтобы достойно сносить несчастья, уже случившиеся, нежели на то, чтобы предугадывать несчастья, которые еще только могут случиться.
175
Постоянство в любви – это вечное непостоянство, побуждающее нас увлекаться по очереди всеми качествами любимого человека, отдавая предпочтение то одному из них, то другому; таким образом, постоянство оказывается непостоянством, но ограниченным, то есть сосредоточенным на одном предмете.
176
Постоянство в любви бывает двух родов: мы постоянны или потому, что все время находим в любимом человеке новые качества, достойные любви, или же потому, что считаем постоянство долгом чести.
177
Постоянство не заслуживает ни похвал, ни порицаний, ибо в нем проявляется устойчивость вкусов и чувств, не зависящая от нашей воли.
178
К новым знакомствам нас обычно толкает не столько усталость от старых или любовь к переменам, сколько недовольство тем, что люди хорошо знакомые недостаточно нами восхищаются, и надежда на то, что люди мало знакомые будут восхищаться больше.
179
Мы постоянно жалуемся на друзей, чтобы заранее оправдать непостоянство нашей дружбы.
180
Наше раскаяние – это обычно не столько сожаление о зле, которое совершили мы, сколько боязнь зла, которое могут причинить нам в ответ.
181
Иногда непостоянство происходит от легкомыслия или от незрелости ума, побуждающих человека соглашаться с любым чужим мнением; но есть другого рода непостоянство, более простительное, ибо его порождает отвращение к окружающему.
182
Пороки входят в состав добродетелей, как яды в состав лекарств; благоразумие смешивает их, ослабляет их действие и потом умело пользуется ими как средством против жизненных невзгод.
183
К чести добродетели следует все же признать, что самые большие несчастья случаются с людьми не из-за нее, а из-за их собственных проступков.
184
Мы признаемся в своих недостатках для того, чтобы этой искренностью возместить ущерб, который они наносят нам в мнении окружающих.
185
Зло, как и добро, имеет своих героев.
186
Мы презираем не тех, у кого есть пороки, а тех, у кого нет никаких добродетелей.
187
Видимость добродетели приносит своекорыстию не меньшую пользу, чем порок.
188
Здоровье души не менее хрупко, чем здоровье тела, и тот, кто мнит себя свободным от страстей, так же легко может им поддаться, как человек цветущего здоровья – заболеть.
189
С самого рождения каждого человека природа как бы предопределяет меру его добродетелей и пороков.
190
Только у великих людей бывают великие пороки.
191
Можно сказать, что пороки ждут нас на жизненном пути, как хозяева постоялых дворов, у которых приходится поочередно останавливаться, и я не думаю, чтобы опыт помог нам их избегнуть, даже если бы нам было дано пройти этот путь вторично.
192
Когда пороки покидают нас, мы стараемся уверить себя, что это мы покинули их.
193
Болезни души так же возвращаются к нам, как и болезни тела. То, что мы принимаем за выздоровление, обычно оказывается либо кратковременным облегчением старого недуга, либо началом нового.
194
Пороки души похожи на раны тела: как бы старательно их ни лечили, они все равно оставляют рубцы и в любую минуту могут открыться снова.
195
Всецело предаться одному пороку нам обычно мешает лишь то, что у нас их несколько.
196
Мы легко забываем свои ошибки, когда они известны лишь нам одним.
197
Есть люди, в дурные дела которых невозможно поверить, пока не убедишься собственными глазами. Однако нет таких людей, дурным делам которых стоило бы удивляться после того, как мы в них уже убедились.
198
Мы порою восхваляем доблести одного человека, чтобы унизить другого: так, например, люди меньше превозносили бы принца Конде, если бы не хотели опорочить маршала Тюренна, и наоборот.
199
Желание прослыть ловким человеком нередко мешает стать ловким в действительности.
200
Добродетель не достигала бы таких высот, если бы ей в пути не помогало тщеславие.
201
Тот, кто думает, что может обойтись без других, сильно ошибается; но тот, кто думает, что другие не могут обойтись без него, ошибается еще сильнее.
202
Люди мнимо благородные скрывают свои недостатки и от других и от себя, а люди истинно благородные прекрасно их сознают и открыто о них заявляют.
203
Истинно благородные люди никогда ничем не кичатся.
204
Строгость нрава у женщин – это белила и румяна, которыми они оттеняют свою красоту.
205
Целомудрие женщин – это большей частью просто забота о добром имени и покое.
206
Кто стремится всегда жить на виду у благородных людей, тот поистине благородный человек.
207
Безрассудство сопутствует нам всю жизнь; если кто-нибудь и кажется нам мудрым, то это значит лишь, что его безрассудства соответствуют его возрасту и положению.
208
Есть глупцы, которые сознают свою глупость и ловко ею пользуются.
209
Кто никогда не совершал безрассудств, тот не так мудр, как ему кажется.
210
К старости люди становятся безрассуднее – и мудрее.
211
Иные люди похожи на песенки: они быстро выходят из моды.
212
Большинство людей судит о ближних по их богатству или светским успехам.
213
Жажда славы, боязнь позора, погоня за богатством, желание устроить жизнь удобно и приятно, стремление унизить других – вот что нередко лежит в основе доблести, столь превозносимой людьми.
214
Для простого солдата доблесть – это опасное ремесло, за которое он берется, чтобы снискать себе пропитание.
215
Высшая доблесть и непреодолимая трусость – это крайности, которые встречаются очень редко. Между ними на обширном пространстве располагаются всевозможные оттенки храбрости, такие же разнообразные, как человеческие лица и характеры. Есть люди, которые смело встречают опасность в начале сражения, но легко охладевают и падают духом, если оно затягивается; другие делают то, чего от них требует общественное мнение, и на этом успокаиваются. Одни не всегда умеют овладеть своим страхом, другие подчас заражаются страхом окружающих, а третьи идут в бой просто потому, что не смеют оставаться на своих местах. Иные, привыкнув к мелким опасностям, закаляются духом для встречи с более значительными. Некоторые храбры со шпагой в руках, но пугаются мушкетного выстрела; другие же смело стоят под пулями, но боятся обнаженной шпаги. Все эти различные виды храбрости схожи между собой в том, что ночью, – когда страх усиливается, а тьма равно скрывает и хорошие, и дурные поступки, – люди ревнивее оберегают свою жизнь. Но есть у людей еще один способ оберечь себя – и притом самый распространенный: делать меньше, чем они сделали бы, если бы знали наперед, что все сойдет благополучно. Из этого явствует, что страх смерти в какой-то мере ограничивает доблесть.
