ружье. Он ловко перезарядил его, переломив через коленку, а потом поставил его рядом с узким окном, выходящим на дорогу.
- Чего так медленно? – нетерпеливо подгонял Дитрих, поглядывая на часы.
- Зал нужно подготовить к церемонии, - смиренно произнес Бесподобный Елауарий. – Незваные гости со стороны невесты планируются? Разъяренный отец, взбешенный брат, обморочная маменька будут?
- Нет, - замотала я головой, видя, как Елауарий пожимает плечами.
- Значит, жених может не надевать доспехи, - заметил жрец, доставая из сундука разбитый доспех, сохранивший следы многочисленных ударов. Несколько сквозных дыр на нем свидетельствовали, что жених сдержал обещание и любил невесту до гробовой доски.
Старый жрец неспешно побрел к потайной двери и проверил, как быстро она открывается.
- Так, цепи – колодки есть? – спросил Елауарий, доставая масло для смазки. – Смазывать надо? Если что есть отмычки. Но только на время церемонии? Нет? Ладно. Скамеечку для жандармов ставим? Жандармы со стороны жениха будут? Нет? Ну, нет, так нет!
Он мелкими шажочками с тяжелым вздохом направился к дверям, закрывая их на засов. Сквозь дыры, оставленные пулями жандармов, ревнивых женихов, рассерженных отцов, проникали последние лучи солнца.
- Какая скучная у вас свадьба, - заметил он, проверяя все затворы и подтирая тряпкой следы крови на полу. Бесподобный Елауарий наклонился и что-то взял с пола. Сначала я подумала, что это та самая монетка.
- Зуб, - вздохнул он, подходя к банке с зубами и бросая его остальным.
Бесподобный Елауарий, как и я, видел в жизни многое. Через мое ателье однажды пробежала целая банда во главе с женихом, отстреливаясь от жандармов. Они взяли в заложники манекен и требовали выкуп. Я выкупала их в отборной брани и отобрала манекен с недошитым свадебным платьем. И уложила одного утюгом.
Однажды в моем ателье две недели жил чей-то жених, умоляя его спрятать от расправы родственников невесты. Он прятался за шторкой и под столом, все время вздыхал, выглядывал в окно, где дежурили суровые братья поруганной невесты, свирепо поглаживая заряженные магической дробью ружья. Поэтому в том месяце в свадебную моду вошли платья с вентиляцией в виде дыр.
Месяц назад ко опять мне залетел чей-то жених. Он долго боялся выйти на улицу, но я помогла ему преодолеть страх прицельным ударом утюга по темечку. Родственники невесты схватили его бесчувственное и утащили обратно в храм, на ходу споря, кто будет держать жениха и кивать его головой во время церемонии.
А буквально на днях я сооружала свадебное платье для коровы, изодрав всю фату о рога и юбку для козы. Фермер – должник изъявил желание стать многоженцем!
- Дорогие жених и невеста, - послышался умиротворенный голос Бесподобного Елауария.
Сухонькая рука предложила нам занять место перед алтарем. Я стояла в недошитом свадебном платье, нехорошим взглядом глядя на «жениха».
– В этот знаменательный день мы собрались здесь, чтобы сочетать узами законного брака для любящих сердца.
Отец Елауарий посмотрел на нас с любовью.
- Согласен ли ты, жених, и в горе и в радости…. – начал нараспев жрец.
- Да, согласен! Поживее! – махнул рукой Дитрих, скривясь и шумно вздохнув. – Можно ускориться!?
- И в тюрьме, и на воле, и с простреленной ногой, уползая от разъяренного отца невесты, избитый братьями невесты до состояния овоща, любить свою жену?
Глава третья
- Согласен! – закатил глаза нетерпеливый жених, сверяя планы с золотыми часами. Или планы отставали от часов, или часы от планов, но Дитрих выглядел крайне недовольным.
- Обещаете ли украсть для нее все, что она попросит? Обещаете ли вы сбежать с каторжных работ, перебив охрану? Обещаете ли вы терпеливо ждать, когда она отпустит последнего клиента в борделе? Обещаете ли вы любить невесту чистой искренней любовью, когда ее строгий отец, узнав о вашем браке, оторвет вам достоинство голыми руками? – продолжал Бесподобный Елауарий.
- Обещаю! – торопил жених, закатывая глаза. – Быстрее!
- А вы, дорогая невеста! – спокойно обратился ко мне Бесподобный Елауарий, никуда не торопясь. – Согласны ли вы любить своего мужа и в болезни, и в здравии, и на воле, и в тюрьме?
- Согласна, - выдохнула я, в надежде, что все это закончится. Меня мучил вопрос. Как наши имена попали в книгу любви?
- Обещаете ли вы прятать его от жандармов, когда они будут обыскивать дом? Обещаете ли вы дожить до его возвращения с пожизненных каторжных работ? Обещаете ли вы ухаживать за ним и дуть на рану, если ваш отец отстрелит ему яйца, а ваши братья сломают ему ноги? Обещаете ли вы блюсти ему верность в редкие минуты перерыва между клиентами? – умилительно спросил Бесподобный Елауарий, заглядывая мне в глаза.
- Обещаю, - прошептала я, глядя на свет, который лился откуда-то сверху. Удивительным было то, что свет лился всегда, вне зависимости от времени суток. Яркий, чистый, как сама любовь.
- Тогда властью данной мне богиней любви, объявляю вас мужем и женой! – вздохнул Елауарий. – И чтобы скрепить брак, обменяйтесь поцелуем.
В этот момент свет стал ослепительно - розовым, а откуда-то сверху посыпались лепестки. Не может быть! Впервые такое вижу! Это … Это настоящее чудо!
Дитрих склонился ко мне. Я расширила глаза, не зная как себя вести. Неужели он будет целоваться? Бе! Пусть только попробует! Я сморщилась, глядя на него с опаской. Нет! Все - таки поцелует! Ладно, я согласна на поцелуй… Потерплю, как – нибудь. Лишь бы это быстрее закончилось.
3.1
- Тьфу на тебя, - дунули мне в полуоткрытые губы, вместо поцелуя. Я открыла глаза, видя нахальную улыбку и снисходительный взгляд.
В этот момент мне захотелось убить его на месте.
«Каждый человек, чтобы он не совершил, заслуживает любви», - прочитала я надпись над алтарем, когда лепестки роз обильно сыпались нам на головы.
- Заслуживает, посмертно, - прошептала я, глядя с яростью дикой кошки на новоявленного мужа.
- Так, все! – не выдержал Дитрих, брезгливо стряхивая лепестки роз со своих плеч. – Теперь развод! Что нужно сделать, чтобы развестись? Время! Я опаздываю!
- Для начала нужно придумать причину, по которой вы собираетесь разрушить священные и нерушимые узы любви! – смиренно вздохнул Елауарий, любуясь нашими именами в книге. – И если богиня посчитает причину веской, то она снимет с вас брачные узы! И ваши имена исчезнут в
