Но сегодня что-то новенькое. Труп (он был склонен считать это фактом) цел, нигде ни царапинки. Но выражение лица... Бабий такого никогда не видел, даже в фильмах ужасов. И не хотел увидеть опять. Он собирался было что-то сказать Журибиде по этому поводу, но тут его внимание привлек удар или скорее громкий шлепок сзади. Между кабиной водителя и задней частью фургона стояла перегородка - верхняя часть из стекла. Бабий сам ее поставил. Водитель повернулся глянуть что там. И увидел это кошмарное лицо, прижавшееся к стеклу. Кто-то пытался его сзади оттащить - капитан или врач. А Бабия приковало к этому пустому взгляду солдата. Так он смотрел секунд десять, забыв о машине, о дороге...
Журибида тоже глянул назад, и сразу с проклятиями отвернулся.
- Смотри на дорогу, кретин! - вдруг заорал не своим голосом он. Но было слишком поздно. Когда Бабий с трудом оторвался от созерцания ожившего солдата и повернулся к дороге, передние колеса были уже в воздухе. Водитель прозевал поворот перед мостом над оврагом и уже чисто по инерции ударил по тормозам. Овраг в этом месте был широким - метров пятьдесят. Солнце уже чуть-чуть поднялось над горизонтом. Бабий бросил руль и закрыл глаза. Но Журибида смотрел как зачарованный на приближение каменистого дна. Сзади кто-то орал. Машина грохнулась на дно прямо носом и перевернулась на крышу, а потом - на левый бок. Сыпались битые стекла. Повалил дым.
Машина замерла. Но в ней кто-то двигался. Открылась задняя дверца, и из нее вывалился Романюк. Он не умер, как решили в части, он просто полностью отключился после того, что с ним произошло. Но сейчас он даже не хотел об этом думать. Когда в машине он очнулся, то увидел над собой склоненные лица. Он решил, что его достали те, на веревочках, и кинулся вперед. Став причиной катастрофы. Но ему повезло. Он остался жив, отделался легким испугом, не считая нескольких ушибов и царапин.
Сейчас он вскочил на ноги и стал карабкаться по склону оврага, но соскользнул. Попытался снова, но здесь было слишком круто. Романюк оглянулся на машину и, спотыкаясь, побежал под мост. Машина вовсю горела, и через несколько секунд взорвалась.
Романюк нашел удобное место для подъема, выбрался наверх и направился назад в часть. Он не задумывался, что вызовет его появление в части. Он вообще не мог в данный момент думать. Он просто шел...
*** Солдаты и офицеры сидели в комнате отдыха уже около часа. За окнами было совсем светло. Вошел дневальный и направился к подполковнику.
- Товарищ подполковник, я связался с приемным - у них все нормально. А с комплексом связаться не могу - не отвечает.
- Кто на комплексе? - Горобец уже овладел собой и, как ему казалось, ситуацией.
- Как всегда, Кисель, и еще двое новеньких - операторы РЛС - Савчук и Кулеба.
- Так... - протянул подполковник.
В коридоре зазвонил телефон. Дневальный кинулся к нему.
- Да, товарищ майор... Понял... Так точно... Что... - он удивленно посмотрел на трубку. - Алло! алло! товарищ майор... алло...
К нему подошел Горобец.
- Что там опять?
- Звонил майор Тыквин с приемного. Сказал, что у них что-то с аппаратурой начало твориться, а потом я услышал крик, что-то грохнуло и разбилось, и все... связь прервалась...
- Какой крик? - Горобец начал опять краснеть и обливаться холодным потом.
Дневальный после секундного раздумья:
- Жуткий...
- Звони туда.
- Слушаюсь! - дневальный стал накручивать ручку аппарата. Но без результата. - Нет, связи нет...
Тут в комнате дежурного по части зазвонил городской телефон.
- Слушаю. - Горобец остановил жестом выбежавшего из комнаты отдыха Кардана. - Да, я, - брови подполковника поползли вверх. - Что?.. Как? - от былой уверенности в себе ничего не осталось. Он сразу как-то постарел.
- Кто-то жив?.. Скольких?!.. Опознали? - и изменившимся дрожащим голосом. - Вы уверены?..
Он медленно положил трубку и сразу уставшим, обреченным голосом произнес:
- По дороге в город скорая слетела с моста в овраг... Нашли только четверых - двоих санитаров, врача и капитана Воронька...
- А Романюк? - но вопрос Кардана повис в воздухе.
Потому что открылась входная дверь, и послышались шаги в коридоре. А потом вошли: Кисель, Кулеба, Савчук, майор Тыквин. И еще несколько человек толпилось сзади.
- Ну, слава Богу, а мы уже беспокоиться начали... - но Горобец не закончил.
У первых троих афганки были изрешечены пулевыми отверстиями, и все двигались как-то неестественно.
Чумак вдруг сказал, ни к кому не обращаясь:
- Их кто-то дергает за веревочки, чтобы они ходили. - Это были последние слова сержанта Чумака.
С этими на веревочках ворвался в помещение ужас такой, что хотелось закрыть голову руками, поджать коленки к груди и вжаться в какой-нибудь угол...
*** По дороге в часть v NNNNN промчались два газика с офицерами. Романюк рассмотрел их сквозь высокую траву. Он не шел по дороге - она петляла между невысоких холмов; он пробирался напрямик через степь. "Что-то там еще происходит", - думал он.
Пришел в часть солдат около 12 часов дня. Там никого не было. Стояли пустые газики. Было тихо. Нормальная тишина. Если только не считать, что не должно быть тихо в это время. Внезапно включился большой локатор "Грозы-1". Романюк хотел было побежать туда. Но передумал. Открыл дверцу ближайшего газика. Ключи были на месте. Мотор завелся сразу. Он посмотрел на показатель топлива - бак почти полный. У солдата где-то были с собой деньги. Вещей, с которыми было бы жалко расставаться, в казарме не было. А если быть честным, то Романюк просто боялся заходить в казарму.
Когда он отъезжал, то услышал, как в помещении зазвонил телефон. Его звон провожал Романюка до самого КПП части. Локатор набирал обороты.
Романюк знал, кто включил локатор, надеясь заманить его туда. Знал, но он это оставит при себе. Пропала вся часть - кто кинется искать его одного. Военные машины редко останавливают для проверки.
Солдат возвращался домой...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
