Джул, он изменялся и становился более приветлив.
Как-то утром, когда она только встав собиралась на работу, раздался звонок домофона. Она не спрашивая открыла дверь. На пороге стоял улыбающийся Архитектор.
— Доброе утро, Солнышко! — сказал он, переступив порог и обняв поцеловал ее.
— Что это было? — спросила она, унимая предательских бабочек внизу живота.
— Будильник! Помнишь, как я разбудил тебя в первую нашу встречу? Хорошего дня тебе! — и развернувшись он побежал по лестнице вниз.
Джул ошарашенная стояла еще с минуту. С этого дня он почти каждый день приезжал, чтобы подобным образом разбудить ее! Джул и нравилось и не нравилось это.
— Ведет себя как мальчишка! Лучше бы разобрался со своими проблемами! Еще и тебя туда втягивает! — орал разум. А предательские бабочки и неизведанное чувство в душе разгорались все сильнее с каждым поцелуем.
В тот день он не приехал. Джул еще дома, только проснувшись почувствовала какую-то тяжесть в душе! Приехав на работу, она обнаружила что Архитектора еще нет. А тяжесть все нарастала и нарастала! Наконец она увидела, как он заходит в офис. Джул не просто почувствовала, она увидела! Увидела, как изменился этот светлый до того человек! Она увлекалась эзотерикой и даже считала себя в некоторой степени ведьмой, но такое видела впервые. От Архитектора волнами расходилась темная энергия. Взгляд его был холодный и пустой. От этого взгляда в душе появлялся холодок, а по затылку бегали мурашки. Он как зомби ходил по офису и механически что-то делал.
— Что случилось? — набравшись смелости спросила Джул, хотя и так уже догадывалась что он узнал все о своей жене.
— Все нормально! — как можно ласковее выдавил из себя Архитектор.
В какой-то момент они остались одни и Архитектор позвал ее за выступ стены, где их не видели камеры видеонаблюдения.
— Я хочу тебя поцеловать! — сказал он. Джул приложила свою ладонь к его губам и покачала головой.
— Я не хочу быть отдушиной! Не хочу кого-то заменять! Мы с тобой друзья и давай ими останемся! — сказала она.
— Да! Брат и сестра! — грустно ухмыльнулся Архитектор, опуская глаза.
— Завтра я уезжаю в Наполи! Мне нужно отдохнуть и обо всем подумать! — сказал Архитектор, — Ты не поддавайся на провокации! Они будут, я точно знаю! Если что, звони мне!
И развернувшись он ушел.
Остаток дня Джул провела в напряжении, впрочем, и как весь офис. Как будто Архитектор оставил весь свой отрицательный заряд. Ее разум и душа вновь начали отчаянную борьбу. Душа кричала — Ему плохо! Помоги ему! Ведь ты его любишь!
— ЛЮБИШЬ?!! — это слово впервые всплыло с тех самых пор как они встретились. Это напугало Джул! Нет, нет! Никакой любви! Мы друзья!
А разум подытожил — В конце концов он мужик! И сам должен разобраться со своими проблемами! Ты ведь не зря в первую встречу сказала ему — “Ты классный мужик!”
И разум опять победил.
Приехав домой она не могла ничего ни учить, ни делать. Все валилось из рук. Мысли путались.
— Ну как он в таком состоянии поедет? Ведь это почти тысяча километров!
— Любишь! Да нет! Это все ерунда! Очередная привязанность и все!
— А если ДА?! Ты же должна была ему помочь! Даже просто по-человечески! Ну что тебе стоил один поцелуй?
— Ну, ну! Быть заменой кому-то? Пусть он свою любовь докажет! А то бегает как пацан, только целует!
Ее мысли прервал звонок домофона! Джул выглянула в окно и увидела БМВ на которой Архитектор собирался ехать в Наполи.
— Зачем! Зачем! Зачем он приехал!
Джул открыла дверь и пошла на кухню. Она взяла бокал и начала протирать его полотенцем, делая вид что занята. Она не услышала, а скорее почувствовала, что Архитектор стоит в проеме кухонной двери и обернувшись увидела его. Предательские бабочки тут же затанцевали свою бешеную пляску, а разум начал насмехаться: — Давай! Давай! Раскисай!
Бокал выскользнул из рук и с грохотом тысячи осколков рассыпался по кафельному полу.
Нервы Джул не выдержали, на глазах навернулись слезы и она, бросив полотенце закричала:
— Ну что тебе нужно?! Зачем ты приехал?!!!
Архитектор молча подошел, взял ее на руки, отнес в зал на диван и так же молча начал сметать осколки на кухне. Закончив уборку, он подошел к плачущей Джул и слегка приобняв поцеловал ее в щечку.
— Горькие! Прости сестренка если я тебя обидел! Я решил уехать сегодня — сказал он, вытер ее слезы, развернулся и ушел.
Джул порывалась остановить его и попросить прощения за свою холодность, но разум продолжал свое победоносное шествие, перекрывая вескими доводами голос души!
Глава 5
Прошло несколько дней, Архитектор написал, что доехал нормально, живет у друзей и каждый день ездит в Амалфи на море. Во всех сообщениях он называл ее сестренка. Она вторила ему, называя братишкой. Иногда он спрашивал, как дела в офисе, но она не писала ему всей правды, не желая портить отпуск. А дело было в том, что Матвей начал напрямую по-хамски выживать ее, провоцируя ее то оскорблениями, то необоснованными претензиями. Джул была не из робкого десятка и отвечала ему, но все время опасалась, зная, что Виталини прислушивается к Матвею.
Как-то в одном из сообщений она вскользь упомянула Хелен и Матвея, которые пришли вместе на работу с опозданием на полтора часа, на что Архитектор как-то странно ответил, что он это все знает и если честно, то его это не интересует. И еще ее удивило как он сказал: — Я решил эту теорему с квадратом гипотенузы! Странный! При чем тут геометрия?
Его поездка подходила к концу и как-то вечером он позвонил и сообщил что завтра выезжает и к вечеру будет у нее. И привезет сестренке небольшой гостинец!
Джул заглянула в холодильник! Ее зарплаты в 1000 евро хватало на то, чтобы заправить джип, оплатить кредит, взять немного еды, из которой она готовила себе не хитрые обеды, чтобы не ходить со всеми в «AZZURO» и не тратить по пять евро на обед. Остального не хватало даже на оплату аренды квартиры! Бывший муж, после развода, постоянно подавал на апелляцию по решению суда о выплате ей 1200 евро в месяц и не платил ни копейки.
— Чем же мне тебя угостить? — подумала Джул, — Ничего, что-нибудь придумаю!
С утра день не задался! Сначала Матвей начал свои каждодневные издевательства, с каждым разом все больше и больше раздражая ее, а под конец дня, Диегос, спокойный всегда и добрый Диегос, наорал на нее за то, что
