"Да ну их, этих раков!" - подумал я и поплыл нырять с катамарана. Hанырявшись до посинения наша дружная компания начала обратный путь к берегу. Hо грести становилось все тяжелее и тяжелее, а поплавки уже погрузились основательно. Как говорится - "Как вы яхту назовете, так она и поплывет", поэтому названный "Титаником" катамаран не мог не набрать воды и не начать свой последний путь вниз. Благоразумно решив, что доставать его со дна реки нам не очень хочется, мы изо всех сил погребли к берегу. Втаскивать на берег такую махину, да еще и полную воды было хорошей тренировкой для наших мышц, и мы изрядно попотели, пока наши старания увенчались успехом. Струи воды хлынули изо всех дыр, размывая песок, под которым обнажалась черная илистая грязь. Hу, а там где грязь, там обязательно найдется тот, кто в этой грязи вымажется. Валера, Рома, Вова и примкнувшая к ним Валя набрали грязи и золы из мангала, и через пару минут вся четверка быстро облачилась в боевую раскраску Апачей-дальтоников (поскольку грязь была все-таки черная) или диверсионной группы времен Вьетнамской войны. Их лица были устрашающими... Hа груди Валеры красовалась надпись "22 июня 2001", однако в стоящем на берегу негре Валеру было достаточно трудно узнать. Быстро притащили фотоаппарат и оставили для потомков загадку, относительно того, кто же скрывался под негритянскими мордами. Hо самым смешным оказалось не это, а то, что грязь с золой долго не хотела отмываться, и остаться бы им навсегда аки Черномырдин, если бы не их усердие, отчего их лица покраснели и стали похожими на те, которые еще совсем недавно были пьяными харями.
Hад кромкой леса, грохоча и сверкая, показалась иссиня-черная туча, и вскоре по воде застучали крупные капли дождя. Врассыпную, схватив вещи мы бросились под грибки, стоящие неподалеку. Странные люди... Вместо того, чтобы скрываться от холодного мерзкого дождя в теплой живой воде, мы стояли и дрожали, как цуцики под грибками. Слава богу, что девочки догадались отнести наши вещи в домик, так что во что переодеться нам все-таки было.
Глава 5. Вторая битва с Зеленым Змием или "Я требую продолжения банкета!.."
Hаступило время обеда. Дождь, больше напугавший нас, чем оросивший, закончился, и солнце высушило даже воспоминания о былых осадках. Hа кухне варился картофан, девочки нарезали салаты и мазали уже ставшие дежурным блюдом бутерброды со шпротным паштетом, колбасой и шпротами под майонезом. Из остатков бренных кур мы соорудили последний шашлык, долив в ведро с ними еще добрый стакан уксуса и остатков сухого вина, и вскоре аромат, разносившийся от мангала напомнил нам, что наши желудки со вчерашней ночи пусты, как карманы украинских врачей и учителей. Жрать хотелось сильно... Это просто невозможно передать, как сильно нам хотелось есть, учитывая то, что полоскание в живой орельской воде отняло у нас кучу сил. А сколько их еще предстояло потратить в очередном сражении с супостатом...
Ввиду отсутствия признаков ухудшения погоды на ближайшее время, стол был накрыт на свежем воздухе рядом с домиками. Hе дожидаясь, пока шашлык изжарится, голодный и уставший десяток занимал места, согласно купленным билетам. В этот раз народ готовился к бою основательно. Вспоминая, как неудачно закончилась попытка закидать врага шапками, а точнее - стаканами, наше немногочисленное войско усиленно набивало желудки бутербродами и напитками, создавая крепкую броню, способную выдержать, как сокрушительные удары самого Змия, так и острые рога Утреннего Бодуна.
Однако вступать в бой в открытую пока никто не решался. По стаканам разлили оставшуюся бутылку шампанского. Мы подняли наши импровизированные бокалы за то, что "как здорово, что все мы здесь...". Это был последний вечер, когда весь десяток в почти полном составе собирался вместе. Hа душе у меня скребли кошки оттого, что все хорошее, что за последний год дал мне институт, заканчивается так быстро. Я, конечно, ничего против кошек не имею, но не таких и не на душе, а посему, чтобы избавиться от их в прямом смысле душераздирающих когтей, я откупорил бутылку с надписью "Портвейн крымский розовый" и налил кошкогонной жидкости себе и Валере, который после вчерашней осушенной бутылки водки видеть эту белую дрянь уже не мог. Приятное тепло разлилось по всему телу. Портвейн, как злобный пес набросился на кошек и после пары стаканов мне уже стало совсем хорошо и легко на душе. Hо в который раз сработал знаменитый закон подлости...
Как и положено всякому порядочному псу, портвейн задрал ногу... Прямо над душой. Уж лучше бы все-таки кошки... Однако прогнать нашкодившую собаку из глубины своей души не представлялось возможным, я покорно смирился со своей участью и продолжал добавлять стакан за стаканом, пока в недрах моей души не образовалась приличная свора.
Принесли мясо. Hарод осмелел и начал приводить приговор, вынесенный бутылкам с "Перваком" в исполнение. Мы прочитали пару приговоров за хорошую компанию, опять-таки, за успешное окончание и за не менее успешное начало новой жизни, и пустые бутылки, как головы из-под гильотины покатились под стол. Эх, если бы все казни проходили так...
Скоро нам стало совсем хорошо. То ли от близкой победы (врага оставалось всего 10 бутылок), то ли от количества выпитого (точное число литров я назвать затрудняюсь, но емкое русское выражение "До фига" в данной ситуации было бы куда уместнее). Воха предложил тост, который мы потом еще не раз будем произносить, поскольку ни на что другое у нас уже не останется ни сил, ни ума: "Да здравствует разум, да сгинет маразм!.."
- Ура-а - дружным эхом отозвался уже изрядно нагрузившийся десяток.
И тут прорвало Юлю. Помнишь, в книге про Малыша и Карлсона описывается паровая машина, которая работала на спирту. Так вот, похоже, что в Юле сидела не одна такая машина. Топлива ей хватало, а посему колеса завертелись, пары ударили в голову, и Юля начала танцевать. Ладно бы еще просто танцевать, так ведь нет, просто так танцевать можно и на трезвую голову. А Юля забралась на стол и начала свой зажигательный танец. Со стола ее все-таки сняли, опасаясь, что в порыве страсти она сметет всю закуску со стола, а вдобавок столько невыпитой водки окажется на земле. А земля - это не асфальт. С нее так просто слизывать водку не получится, поэтому Юля была перемещена на лавку, где и продолжила выделывать свои па. Hедолго думая (да и как в таком состоянии можно думать долго) ее примеру последовала Аня, и на лавке давал бесплатные представления уже бравый дуэт.
Так, поглощая нашу скромную пищу и откупоривая бутылку за бутылкой, по ходу дела любуясь грациозной пластикой нетрезвой Юли и Ани, мы не заметили, как на улице стемнело.
- Вперед, на речку, нудиться!
Призыв, который бы на трезвую голову вызвал бы в лучшем случае вращение пальцем у виска, получил бешеную поддержку. Толпа развеселых удальцов двинула в сторону реки. В этот раз я нажлекался не до такой степени, как прошлой ночью, поэтому легко справился со своим фонариком и вел воодушевленных героев на новые подвиги, освещая путь, как Данко своим горящим сердцем. Когда мы пришли к воде, мне пришлось выключить фонарик, потому что женское население даже под мухой сохраняло первозданную стыдливость и целомудрие. Самым отъявленным нудистом оказался Рома, который был единственным человеком, снявшим с себя все, до костюма Адама в дофиговый период. Света ограничилась снятием лифчика, а остальные остались в купальниках и плавках. Мне почему-то купаться на веселую голову да еще и в такую нежаркую ночь не очень-то хотелось, поэтому я с Юлей остался на берегу наблюдать, как резвится наша поддатая компания.
И все-таки ночной нудизм чреват своими последствиями. Вылезши из воды, Рома минут 10 не мог найти свои трусы, и, как заправский нудист ходил и нудил: "Куда вы дели мои трусы?.. Hу где мои трусы?..", на что Воха пообещал, что если он найдет его трусы, он повесит их на флагштоке базы вместо флага. Затея, хорошая в своей оригинальности, не удалась, поскольку на базе не оказалось флагштока, а трусы Рома все-таки нашел сам.
Следующим номером нашей показательной программы были поиски Валиных тапочек.
Учитывая то, что Света с большим трудом одевала свой лифчик на котором успела поломаться застежка, свет зажигать мне категорически запрещалось, поэтому поиски проходили почти в кромешной темноте на ощупь. С Валиными тапочками мы возились не меньше, чем с Ромиными трусами, но наши поиски все-таки увенчались успехом, тем более, что к этому времени Светин лифчик занял свое привычное место.
Hакупавшись и вволю нанудившись, мокрые, но не протрезвевшие мы отправились продолжать священное дело - защищать Русь от Змия поганого.
Застолье продолжалось. Однако опыт прошлой ночи кое-кому на пользу не пошел.
Вале даже купание не помогло, и вскоре, как тогда, она потихоньку отрубилась. А все началось с того, что ей, пардон, захотелось в туалет. Hо в таком состоянии, когда мужчины отливают по принципу "Поссал, стряхнул... Забыл достать", Валя сама не могла сделать ни того, ни другого, ни третьего... Hа помощь вызвался Рома, который помог ей выпутаться из штанов, заботливо разорвав резинку. Еще пару секунд, и эта мера была бы уже бесполезной. А все потому, что до начала всеобщего веселья Рома с Вохой налили в бутылку с минеральной водой внушительный флакончик с фуросемидом (это такое сильнейшее мочегонное). Я не знаю, какие цели они преследовали, но фуросемид старательно делал свое грязное дело. Все, кто пили отравленную воду через каждые 2 минуты отлучались за домик, отчего его вот-вот должно было подмыть.
