— Точно не знаю. Дядя… то есть судья Остранд вправе назначить от пятисот до пятнадцати тысяч долларов. И если уж он вынесет решение, то пересматривать его больше не станет, так что мне неплохо бы иметь представление о том максимуме, который вы можете наскрести.
— Пятьсот или пятнадцать тысяч, — повторил Поль. — Таких денег я достать не могу.
— Прискорбно, — сказал Джони-Джейк, отходя от решетки. — Тем не менее постараюсь отработать свой гонорар.
— А то, что я не виновен, роли не играет?
— У вас нет никаких прав, — печально покачал головой Джони-Джейк. — Лучше достаньте где-нибудь денег, иначе отсюда никогда не выберетесь. Итак, встретимся на суде.
Он повернулся и ушел.
Поль сидел на койке и тупо смотрел в пол. Через несколько часов появился надзиратель, а с ним и Донни-Джордж. В то время как тюремщик надевал на Поля наручники, полицейский-коротышка держал пистолет, направив его на Поля.
Его провели по лестнице наверх, в зал суда. Там уже собрались новые люди с узко посаженными глазами, тонкогубые, с выдающимися вперед подбородками. А один из них сидел на месте судьи.
Большой Лерой, врач и Донни-Джордж быстро дали показания. Джони-Джейк прошептал Полю на ухо:
— Это только предварительное слушание. Дя… судья назначит дату судебного разбирательства, возможно, на эту осень. А затем настанет моя очередь, и я потребую вашего освобождения под залог.
— Разбирательство по делу арестованного состоится в данном суде в первый понедельник октября, — объявил судья.
— Но, ваша честь! — вскочил Джони-Джейк. — Это произойдет только через три месяца! Три месяца заключения! Я требую освобождения моего клиента до следующего судебного разбирательства под залог.
— Хорошо, — произнес судья, — залог назначается в размере шести тысяч четырехсот двадцати двух долларов. Отсутствие обвиняемого на суде в день разбирательства повлечет за собой конфискацию залоговой суммы и ордер на арест.
Судья стукнул молотком, встал и вышел в дверь, находившуюся за его спиной.
— Я и не сомневался, что смогу освободить вас под залог! — сияя от профессиональной гордости, заявил Джони-Джейк. — Вообще-то, я был настолько уверен в этом, что позволил себе пригласить в суд дядю Дейви-Джека.
— Так точно, — произнес подошедший к ним незнакомец с узко посаженными глазами, узкими губами и выдающимся вперед подбородком. Он схватил руку Поля и тряхнул ее несколько раз. — Я президент нашего местного банка. Мы не хотим, чтоб вы провели там, в тюремной камере, еще одну ночь. Для нашей общины это позор. Мы, люди, остро ощущающие свой гражданский долг, пытаемся годами улучшить положение дел в Бетеле, однако дорожные штрафы и конфискация залоговых сумм почти единственные сколько-нибудь значительные поступления в городскую казну.
— Понимаю, — сказал Поль.
— Я захватил нужные документы, — банкир вытащил какие-то бумаги, — чтобы освободить вас под залог сегодня же. От вас требуется только открыть счет в нашем банке, выписать чек на точную сумму залога и послать телеграмму в чикагский банк с распоряжением перевести деньги телеграфом. Все это абсолютно законно и не подлежит сомнению.
Он разложил перед Полем бумаги.
— Мне это совсем не нравится! — закричал Донни-Джордж, с грохотом бросая на стол шлем. — Он ведь чуть не убил мэра. И если его освободят под залог, то на суд он не явится!
— Конечно, он приедет на суд, — возразил адвокат. — В противном случае аннулируется его залог.
— Я не сомневаюсь в том, что он потеряет залог, — ответил Донни-Джордж, хмурясь. — Как и в том, что суд над ним больше не состоится и он не получит свои десять лет.
— Десять лет! — воскликнул Джони-Джейк. — Держу пари на сто долларов, что ему дадут не более четырех, если я буду защищать его!
— Принимаю пари, кузен. А теперь пусть он выкатывается из города, как только заплатит девятнадцать долларов Джерри-Филу за ремонт, машина его готова. Это все, что ему осталось сделать.
— А если он не уедет? — спросил Джони-Джейк. — И будет болтаться здесь до следующего судебного разбирательства?
— Тогда пусть держит ухо востро, потому что я буду следовать за ним и днем и ночью. Спорю, он удерет без оглядки.
— И задержать ты его уже не сможешь, — поддел Джони-Джейк.
— Знаю, — сказал тот, — что как раз меня и гложет.
Поль взял ручку, протянутую банкиром, заполнил анкету на открытие счета в бетельском банке. Затем, поколебавшись, подписал чек.
— А что я должен написать вот здесь? — спросил Поль, указывая на телеграфный бланк.
— Этой телеграммой в ваш банк вы должны дать распоряжение о переводе шести тысяч четырехсот двадцати двух долларов на счет в нашем банке, — пояснил Дейви-Джек. — И как только поступят деньги, ваш чек признается действительным. После этого я переведу деньги на счет города Бетеля, и вы можете ехать.
— Одна вещь только вызывает у меня сомнение, — медленно проговорил Поль.
— Какая? — спросил Дейви-Джек.
— Кто должен оплатить телеграфный перевод? Ведь он будет стоить двадцать, а может, и тридцать долларов.
— Вопрос дельный, — озабоченно ответил банкир. — Банк оплатить перевод не может.
— У него наличными осталось еще девяносто долларов, — подсказал Донни-Джордж. — Девятнадцать из этой суммы пойдут Джерри-Филу. Остается семьдесят один.
— Прекрасно! Прекрасно! — просиял банкир. — Я сообщу вам стоимость телеграфного перевода, и вы оплатите его из оставшихся денег.
Поль отшвырнул ручку и схватился за край стола, сжав губы.
— Конечно, — сказал банкир, — если вы хотите избежать телеграфных расходов, то можете выписать чек, и все мы подождем до тех пор, пока ваш банк в Чикаго произведет расчет. На это, однако, потребуется дней пять…
С горечью Поль взял ручку и начал писать: «Ферст Нэшнл бэнк. Чикаго. Прошу закрыть мой счет и произвести перевод с оплатой мною телеграфных расходов всей суммы в размере шести тысяч четырехсот двадцати двух долларов в банк города Бетеля для открытия там нового счета».
Надпись светилась в темноте: «Фирменные, приготовленные по-южному цыплята у «Джимми-Джо» в Бетеле. 2 мили».
Голод заставил Дэвида Миллера нажать на педаль газа чуточку сильнее. Стрелка спидометра медленно переползла с цифры пятьдесят восемь на шестьдесят один. Отремонтированный двигатель под капотом «шевроле» модели 1954 года удовлетворенно заурчал.
Через минуту из мрака возник дорожный знак: «Бетель. Нас. 168. Черта города».
А несколькими секундами позже челюсти города Бетеля сомкнулись — был поглощен новый аппетитный, турист, в то время как, удаляясь с каждой минутой все дальше и дальше на северо-запад, «форд» модели 1947 года увозил в Чикаго полностью выпотрошенного Поля Хамлинга, обуреваемого одной мыслью: успеть добраться туда, прежде чем оставленные ему несколько долларов не иссякнут.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
