(...)
...Декретом Совнаркома от 29 августа 1918 г. были аннулированы все договоры о разделе Польши: «...Ст. 3. Все договоры и акты, заключенные правительством бывшей Российской империи с правительствами королевства Прусского и Австро-Венгерской империи, касающиеся разделов Польши, ввиду их противоречия принципу самоопределения наций и революционному правосознанию русского народа, признавшего за польским народом неотъемлемое право на самостоятельность и единство, — отменяются настоящим бесповоротно» [3].
____________________________
3. Документы внешней политики СССР (далее — ДВП СССР), Москва, Государственное издательство политической литературы, 1959, т.1, с.460.
(...)
Но вот в ходе ноябрьской революции 1918-го в Германии была свергнута кайзеровская монархия. 13 ноября ВЦИК аннулировал Брестский мир, заявив, что «условия мира с Германией, подписанные в Бресте 3 марта 1918 года, лишились силы и значения. Брест-Литовский договор в целом и во всех пунктах объявляется уничтоженным. Все включенные в Брест-Литовский договор обязательства, касающиеся: уступки территории и областей, объявляются недействительными». Того же 13 ноября 1918-го новосформированное польское правительство объявляет Регентский Совет вне закона и провозглашает Польшу независимой. И советское правительство практически сразу признает Польшу.
Признание де-факто вытекает из ноты наркома индел Чичерина* на имя министра иностранных дел Польши Василевского от 28 ноября 1918-го.
___________________________
*Чичерин Георгий Васильевич (12.11.1872 — 07.07.1936), советский государственный деятель, дипломат. С 1918 заместитель наркома иностранных дел. 3 марта 1918 в составе советской делегации подписал Брестский мир с Германией. С 13 марта 1918 исполнял обязанности наркома, с 30 мая — нарком иностранных дел РСФСР, в 1923-30 нарком иностранных дел СССР. В 1921 подписал советско- иранский, советско-афганский, советско-турецкий договоры о дружбе. Руководитель советской делегации на Генуэзской конференции 1922 и Лозаннской конференции 1922-23; подписал Рапалльский договор 1922 года с Германией, в 1925 — договоры о нейтралитете с Турцией, в 1927 — с Ираном. На 14-м и 15-м съездах ВКП(б) избирался в члены ЦК. Был членом ВЦИК и ЦИК СССР. С 1930 в отставке.
(...)
Поляки, правда, устанавливать дипломатические отношения не спешили.
(...)
Русофобия и великодержавные мечты о Польше «од можа до можа» — глубинная причина польского «антисоветизма» и «антибольшевизма» (собственно, «антисоветизм» и «антибольшевизм» здесь выступают скорей как эвфемизмы). Иначе говоря, враждебное отношение независимой Польши к Советской России было предопределено ее историческими комплексами и далекоидущими планами воссоздания Речи Посполитой в границах 1772 г. В первую очередь это была враждебность к России, и совершенно второстепенное значение имел характер режима, в ней (России) установленного. Установись в России другая власть — Польша, вне всякого сомнения, вступила бы в конфликт и с ней, объявила бы себя «бастионом против российского варварства» и т. п.
В этом плане весьма показательно поведение поляков во время гражданской войны в России. Например, когда осенью 1919-го у армии Деникина наметились успехи в боях с Красной Армией (сентябрь и начало октября 1919-го были временем наибольшего успеха белых), Пилсудский резко снизил военную активность Польши на востоке. Это позволило перебросить значительные силы Красной Армии с западного на юго-западное и южное направления.
(...)
Позднее поляки шантажировали генерала Врангеля, стращая того заключением мира с большевиками. В частности, представитель Пилсудского в Париже некто Вендзягольский в феврале 1920 г. блефовал на встрече с руководством русской эмиграции: мол, Пилсудский предложил большевистской Москве заключить мир на условиях признания восточных границ Польши 1772 г., а также признания независимости новых государств, образовавшихся в пределах бывшей Российской империи, причем не только Украины, Литвы, Эстонии, но и тех, что появились на исконно русских землях (Дон, Кубань, Терек). И что если белые пойдут на аналогичные условия мира с Польшей, то Пилсудский согласится на создание общего фронта против красных [9].
________________________
9. Иванов Ю. Очерки истории советско-польских отношений в документах 1917—1945 гг. // Наш современник. — 2003. — № 10.
Пилсудский незадолго до агрессии 1920-го предельно откровенно сформулировал цели польской политики применительно к России (неважно — советская она или антисоветская) в информационном документе, предназначенном для командования Волынского фронта: «глава государства и польское правительство стоят на позиции безусловного ослабления России... В настоящее время польское правительство намерено поддержать национальное украинское движение, чтобы создать самостоятельное украинское государство и таким путем значительно ослабить Россию, оторвав от нее самую богатую зерном и природными ископаемыми окраину. Ведущей идеей создания самостоятельной Украины является создание барьера между Польшей и Россией и переход Украины под польское влияние и обеспечение таким путем экспансии Польши как экономической — для создания себе рынка сбыта, так и политической» [10]. Таким образом, «независимая Украина», согласно польским планам, должна была представлять собой не более чем марионетку Польши в роли антироссийского «буфера»
___________________________
10. Мельтюхов М. И. Советско-польские войны. Военно-политическое противостояние 1918—1939 гг., М.: «Вече», 2001, с.28—29.
Этот курс на «безусловное ослабление России», являвшийся неотъемлемой частью плана создания «великой Польши», будет определять всю восточную политику Пилсудского. В свою очередь «большевистская угроза» стала удобным жупелом, которым можно было размахивать всякий раз, когда требовалось оправдать свои неблаговидные поступки.
Ширма «борьбы с большевизмом» нужна была полякам для захвата территорий в момент становления своей государственности, обоснования актов своей агрессии и нарушения провозглашенного союзниками права наций на самоопределение, вымогательства у стран Антанты военной помощи (так, по официальным американским данным, с 1 декабря 1918 г. по 31 августа 1919 г. только из США было направлено в Польшу различных американских поставок на сумму свыше 122 млн. долл. [11]). В ходе Парижской мирной конференции «большевистской угрозой» поляки аргументировали перед союзниками необходимость создания как можно более сильной Польши.
____________________________
11. Документы внешней политики СССР (далее — ДВП СССР). — М.: Госполитиздат, 1958, т. 2, с.736.
«Большевистскую угрозу» поляки извлекали из рукава всякий раз, когда им требовалось оправдать свою агрессию. По поводу одного из таких случаев Ллойд Джордж, описывавший перипетии Парижской мирной конференции, с раздражением заметит: «Галицийская проблема причиняла нам бесконечные неприятности. Но виновниками этого постоянного беспокойства были не большевики, а польская агрессия» [12].
___________________________
12. Ллойд Джордж Дэвид. Правда о мирных договорах*. — М.: Изд-во иностр. лит., 1957, т.1, с.296.
*При рассмотрении событий конца 10-х — начала 20-х гг. ХХ в., когда происходило воссоздание Польского государства, мы широко воспользуемся работой бывшего британского премьера Дэвида Ллойд Джорджа «Правда о мирных договорах». Чем примечателен этот труд и почему именно воспоминаниям Ллойд Джорджа по польскому вопросу на указанном временном отрезке истории я отдал предпочтение?
Во-первых, двухтомник на две третьих состоит из документов, большинство которых имеют прямое отношение к нашей теме — телеграммы, заявления, меморандумы, стенограммы заседаний Парижской мирной конференции, договора и т. д.
Во-вторых, фигура самого мемуариста. Ллойд Джордж занимал пост британского премьера с середины Первой мировой и до ее победного для союзников завершения. Послевоенное урегулирование, разработка мирных договоров, всего того, что принято именовать Версальской системой, происходило не просто у него на глазах, но проходило через его руки. Он был не просто очевидцем, а непосредственным участником событий, вершителем судеб Европы и мира того времени — тем ценней его свидетельства.
При этом оценки и прогнозы Ллойд Джорджа выдержали проверку временем. Он точно предсказал как саму Вторую мировую войну, так и причины ее возникновения. Здравым политиком и экспертом показал себя Ллойд Джордж и накануне Второй мировой, опять таки оказавшись правым. Тем ценнее его комментарии и наблюдения.
Наконец Ллойд Джордж — та фигура, которую нельзя заподозрить ни в прогерманских (являлся поборником полного разгрома Германии), ни в антипольских (выступал как большой сторонник восстановления независимой Польши), ни тем более в пробольшевистских/прокоммунистических симпатиях (один из авторов и вдохновителей идеи интервенции против Советской России, в которой принимала активное участие Великобритания в его бытность главой кабинета). Таким образом, меня нельзя упрекнуть в том, что себе в подмогу я привлек пристрастного и ангажированного политического деятеля.
