Пока я пыталась понять, как мне вести себя с двумя новыми персонажами нашей пьесы, Саймон спросил у Анжелы:
– А где Илона? Заигралась?
Ответила ему не жена, а Мила Сергеевна:
– Нет, побежала Баска кормить.
В этот же момент под навес, запыхавшись, примчалась девчушка в ярком платье. У меня заколотилось сердце. Господи, как же она похожа на Лину! Девочка оглядела присутствующих и, обнаружив незнакомое лицо, тут же спряталась за спину Саймона. Тот притянул ее к себе:
– Ну, же, детка, не смущайся! Иди и познакомься с нашей гостьей, как положено маленькой хозяйке.
Девочка прижалась к его широкому плечу и, видимо ощутив себя под надежной защитой, принялась вновь меня разглядывать. Саймон потрепал ее светлые кудри:
– Это моя младшая дочь, Илона. А это – Ульяна, она будет жить с нами и помогать мне в моих делах.
Я спохватилась, что сжимаю вилку так, что костяшки пальцев побелели, и постаралась расслабиться. Весь обед осторожно следила за Илоной. Преодолев первое смущение, она освоилась и защебетала. Лица всех домочадцев озарялись умильной улыбкой, когда она обращалась к ним с миллионом вопросов. Даже Сабрина меняла свой капризно-пренебрежительный тон на ласково-воркующий. Хотя, по идее, могла испытывать к ней вполне обоснованную ревность.
Наспех проглотив пару ложек супа, Илона схватила булочку и принялась выковыривать из нее изюм, устроившись на коленях у отца. Но уже через пару минут вскочила и принялась бегать вокруг стола. Непоседа. Совсем, как Лина, опять подумалось мне.
Наблюдая за девочкой, я пропустила часть разговора, который вели Саймон с Милой Сергеевной, и очнулась лишь тогда, когда настойчиво повторили мое имя. Речь шла о том, что на остаток дня Саймон предложил мне отдохнуть и найти занятие себе по вкусу.
– Матвей вернулся? – спросил Саймон у матери и, получив отрицательный ответ, продолжил, обращаясь уже ко мне:
– Тогда, Ульяна, жду Вас завтра в восемь, сам отвезу Вас в город и там все объясню. Так будет удобнее, нагляднее.
При этих словах Анжела быстро посмотрела на него, потом на меня, после чего вновь погрузилась в задумчивость. Я догадалась, о чем она подумала. У мужа появляется помощница, которую он лично собирается возить на работу. Мне стало неловко. Меньше всего мне хотелось бы стать причиной раздора между Саймоном и его женой. До этого я работала исключительно в дамском коллективе и никогда не сталкивалась ни с мужскими поползновениями, ни с женской подозрительностью. Да и Саймон не производил впечатления человека, который с легкостью способен завести интрижку с подчиненной. И все же слова его о «наглядности» прозвучали несколько двусмысленно, но Анжела ограничилась взглядом и ни единого слова не произнесла.
Предоставленная сама себе, я решила осмотреть двор, благо последние несколько дней шли дожди, сбившие жару. Захватила с собой книгу и яблоко на случай, если найду какое-нибудь уютное местечко. Посыпанные цветным гравием дорожки выводили меня то к бассейну, то к детской площадке, то к многочисленным хозяйственным постройкам. Между этими зонами был разбит прекрасный ухоженный цветник. Мой взгляд выхватывал новые интересные детали: изящный фонтанчик, садовые фигурки в зарослях, жестяные фонари с витыми абажурами на столбах.
Цветник сменился небольшим огородом – грядки с зеленью, огурцы-помидоры, капуста. Тыквы, по размеру пока еще способные служить каретой лишь для кукол Золушки. Кусты малины и крыжовника. В своих поисках я дошла до решетчатого забора, весьма условно отделявшего наш двор от соседнего. Там, в глубине, мелькнула внушительных размеров тень, видимо собачья, и я поспешно отступила. Побрела туда, где низкая ограда отделяла огород от сада. Деревьев было десятка два, вишневых, яблоневых, абрикосовых. Я пожалела, что не застала здесь весну. Наверняка цветущий сад представляет собой прекрасное зрелище.
Затем я пошла вниз по тропинке, заросшей травой. И почти сразу увидела реку. Значит, дом стоит на берегу?! Вот здорово! Интересно, а купаться здесь можно? В бассейне плавать я бы не рискнула, как-то непривычно, а в речке – с удовольствием! Берег зарос камышом, но вглубь уходил дощатый настил, с которого удобно нырять. К нему была привязана деревянная лодка. Перед настилом вытоптан пятачок земли, а чуть в стороне росло одинокое раскидистое деревце, под которым хорошо отдыхать в тени. Там я и расположилась, отдавшись плавному течению мыслей.
У реки хорошо думается. Есть поверье, что текущей воде можно рассказать плохой сон или грустные мысли, и они вернутся туда, откуда пришли. Я верила в это, ведь когда сидишь на берегу, слушаешь шум ветра в камышах, тихий плеск волн, смотришь, как разбегаются по воде солнечные блики, а небо любуется своим отражением в речном зеркале, все тревоги и беспокойные мысли потихоньку утекают прочь, растворяются, и душа наполняется умиротворением. Я не знала, сколько открытий мне еще предстоит сделать, но уже понимала, что буду часто приходить сюда.
Под птичье чириканье и шуршание камышей легко было забыть о существовании других людей. Но мысленно я все же вернулась к тем, с кем сегодня познакомилась. Саймон великолепен. Именно таким я его и представляла. Уверена, работать под его началом будет легко, приятно и увлекательно. Я отдавала себе отчет, что невольно приписываю ему качества, которыми он, возможно, не обладает; чувства и мысли его персонажей. Но и нескольких часов общения мне хватило, чтобы понять: Саймон – человек цельный, ясный, внимательный к окружающим и искренне стремящийся понять людей. Допускаю, он делает это для собственного душевного комфорта. Что куда лучше, чем провоцировать конфликты, с целью получить так называемую «творческую подпитку».
Когда-то мне рассказывали о писателе, который намеренно стравливал своих родных, друзей и коллег, а потом «по горячим следам» записывал их диалоги и реакцию. Спровоцировать несложно. Намек здесь, многозначительный взгляд там, косая усмешка, фраза, оборванная на полуслове. В поведении Саймона не наблюдалось ничего подобного. Или он настолько искусный манипулятор, что я этого пока не заметила? Нет, так думать про него мне совсем не хотелось!
Анжела немного странная, но, думаю, с ней не будет хлопот. Такие люди склонны с легкостью игнорировать окружающих, будучи слишком сосредоточены на себе. Не очень-то они с Саймоном похожи на любящих супругов, но меня это не касается. Девчонки очаровательны. Сабрину хотелось узнать поближе, но, наверное, это будет нелегко. При мысли об Илоне я вздохнула. Впервые за последние годы мое сердце встрепенулось и ожило. До этого момента мне было просто больно, невыносимо больно, хотя я уже научилась прятать боль и жить, стараясь не думать о случившемся. Появление этой ясноглазой девочки, легкой, как весеннее облако и веселой, как птичка, сбило меня с ног. Но именно в этот момент я поняла, что придется отпустить эту боль и окончательно проститься с воспоминаниями о Лине.
Усилием воли я переключилась с невеселых мыслей на оставшихся персонажей моей новой истории. Мила Сергеевна. Сына боготворит и в то же время считает допустимым возражать ему. По отношению к Анжеле держится с легким пренебрежением, которую лишь слегка маскирует. Ко мне обращается подчеркнуто вежливо, но словно намекая, что чем-то мое присутствие здесь ее не устраивает. Ладно, со временем разберемся.
Оставался еще Матвей, как я поняла, то ли водитель, то ли садовник Саймона, который должен вернуться через пару дней. Почему-то представился добродушный усатый толстячок средних лет, который раздражает Милу Сергеевну своими манерами, хотя втайне она питает к нему слабость. Мне стало смешно. Похоже, многочисленные сериалы, которыми развлекала себя мама, повлияли и на мое подсознание, если оно рисует подобные картинки.
Честно говоря, поневоле я вспоминала опыт книжных героинь, которым суждено было играть роль приживалок и бедных родственниц в доме богатых родственников. Пребывая в гостях, даже в комфортабельном доме и с дружелюбными хозяевами, все равно чувствуешь себя немного неуютно. Я не была ни гостьей, ни приживалкой, но и в роли наемной сотрудницы, живущей в одних стенах с начальником, чувствовала себя непривычно.
В то же время я видела, что домочадцы Саймона восприняли мое появление абсолютно спокойно. Как будто появление в доме чужачки в порядке вещей. Может, в Москве у них тоже кто-то был: служанка или няня, или еще одна секретарша у Саймона. Или сейчас кто-то есть, просто я еще не видела? Мила Сергеевна наверняка не сама справляется с ведением хозяйства? Судя по Анжеле, та вряд ли снисходит до бытовых проблем. Сабрина, как я поняла, приехала только на каникулы, а учится в Москве. С маленькой Илоны спроса нет. Саймон, как мне думалось, поглощен творческой деятельностью и вряд ли будет чинить краны или выносить мусор. В его случае, впрочем, это было оправдано. Как я понимаю, достаток, в котором живет семья – результат его плодотворной деятельности.
