– Ловят кайф! – небрежно бросил проходивший мимо мальчишка, долизывая пломбир в шоколаде.
Это бездумное замечание Настенька пропустила мимо ушей. Она продолжала наблюдать. А тот, кто не просто смотрит, – тот видит. И обязательно заметит то, что остается невидимым для ленивых, мимо всего в своей жизни проходящих.
Настенька знала, что вороны – птицы умные. Слово «кайф» – не для них. А еще Настенька углядела: вороны во время странного танца поворачивают голову направо и налево и клюют свои крылья.
– Да у них тут санпропускник! – воскликнул Настенькин папа.
– Ой, папа, вечно ты со своими скучными деревянными словами! – не очень вежливо сказала Настенька. – Это самая настоящая сауна!
Папа никак не отреагировал на Настенькино замечание.
Он лишь добавил:
– Вороны, видимо, «окуриваются» фитонцидами этой травы. Незваные гости от нежелательного запаха спасаются на крыло. Тут их и настигает крепкий клюв.
Настенька на этот раз одобрила:
– Верно сообразил! Кому удобно клевать у себя под мышками!
Так что вороны (хотя их не все любят и понимают) ничего не делают просто так и без толку под музыку и без музыки дергаться не станут. Пусть некоторые не обижаются, но порой вороны оказываются посмекалистее людей. Ну, кто из нас догадался бы устроить травяную сауну на газоне?! (Хотя с «тараканами» в голове живем, хоть бы что.) Ворон, известно, называют «мусорщиками». Они – птицы не только сообразительные (об этом писали авторы и посолиднее), но еще и чистюли!
Синичкина столовая
У нашего окна разрослась высокая липа. На ее веточки, как только в городе становится тепло, любят прилетать синички. Настенька спросила папу:
– Не подкормить ли синичек?
Папа строго поднял брови:
– Летом они все найдут в лесу. Подкормка нужна только зимой!
Но Настенька не послушалась.
Она вообще по натуре – экспериментатор. И потому попросила папу приделать маленькую кормушку для синиц.
Как только хмурый папа (он не всегда любил, когда ему противоречили) прикрепил к раме коробочку из-под «Янтаря», Настенька щедрой рукой положила туда сливочного маргарина. Она помнила, что синички очень любили клевать его на даче.
Через несколько минут на липе, листья которой приветливо заглядывали в комнату, появились пернатые гостьи. Их звонкое «цвиринь-цвиринь» было слышно со всех сторон.
Первым подлетел к кормушке самый храбрый «синиц». (То, что он мужского рода, папа как знаток природы определил по темному «галстучку» на груди.) Особенно не раздумывая, «синиц» принялся за угощение.
Скоро к нему присоединился еще один. Папа и Настенька смотрели, затаив дыхание. Но, конечно же, папа не смог долго стоять в окаменении. У него именно в эту минуту зачесался нос. Синички вспорхнули и улетели. Не успела Настенька огорчиться и сделать папе замечание, как на ветках устроились другие синички.
Папа без лишних слов был выдворен за дверь, а Настенька спряталась за шкаф. И видела, как синички с аппетитом уплетали маргарин, нахваливая его друг другу.
Не прошло и нескольких дней, как они перестали обращать внимание на папу и Настеньку (конечно, если громко не разговаривать и не чесать нос в неподходящий момент). Теперь по утрам они стали прилетать в свою столовую.
Самый смелый «синиц» настолько освоился, что устроил маленький скандальчик. Он подлетел к окну и стал требовательно стучать клювом в стекло.
– Ах, – сказала Настенька, сразу признав свою вину, – я же забыла добавить в кормушку еды!
С тех пор утреннее чаепитие проходило под музыкальный перезвон Синичкиных голосов. Видя, что они чувствуют себя как дома, Настенька решила положить маргарин прямо на подоконник. И что вы думаете? После самого отважного и другие птички стали прилетать на подоконник. Деловито расправляясь с маргарином, они одним глазком поглядывали на людей в комнате. Но что удивило Настеньку?
Однажды на подоконнике появились синички, которые стали вести себя невоспитанно. Они не клевали сами, а, распушив крылья, открывали клюв, наскакивая на других птиц.
Оказывается (как пояснил папа), они требовали: покорми нас! И синички стали кормить птенцов (которые были не меньше их самих) маргарином, вкладывая его прямо в ненасытные клювы. Причем делали это, судя по «галстучкам», только папы.
Настеньке такие «семейные обеды» очень нравились.
Но прошло время, и у Настеньки (она была к тому же и вдумчивой) возник огорчительный вопрос:
– А почему людские папы не всегда так охотно кормят своих детишек?..
Неразумная шмелиха
Дело было летом. Сняла я таз для варенья с полки. Смотрю – на дне что-то шевелится. Оказывается, бедный шмель!
– Не шмель, а шмелиха! – поправил меня муж. – Она, видно, в поисках гнезда залетела в дом. А ретивые уборщики поставили в таз пластмассовое ведро. Оно шмелиху и прижало: не выбраться.
– Ты же говорил, они предпочитают земляные норы? – спросила я.
– А для шмелей наше окно – большая нора! – резонно ответил муж.
Убрала я ведерко. Вынесла таз во двор и легонько вытряхнула шмелиху на клумбу. Там на солнце тюльпаны, как солдатики, выстроились в разноцветные шеренги. Вижу – ожила шмелиха, согрелась в приятной компании. Я ушла на кухню и занялась текущими делами. Вдруг слышу:
– ЗЗ-ззз!
Знакомые звуки. Никак опять шмелиха в дом залетела? Пришлось ее аккуратно выпроваживать в окошко: чтоб не повредить нежное тельце. Шмелиха улетела с радостным жужжанием.
Соседка Юля (она знает про природу больше, чем вечно занятые пустяками взрослые) одобрила наш поступок:
– Шмели очень полезные. Опыляют вкусные деревья. А у вас вишня растет. Она шмелей давно поджидает.
Правду говорят хорошие люди: сделай добро, и оно к тебе добром вернется.
А как насчет зла? Об этом я спрошу у Юли в следующий раз.
Пауки – «тоже как люди»
Хорошо летом за городом. Это знает каждый горожанин. Мы тоже стараемся сбежать в деревенскую благодать – к зелени и тишине. А раз живешь «на природе», ближе общаешься с ней и с ее представителями. И вдруг начинаешь менять свое отношение к ним – даже не самым симпатичным.
Признаюсь: насколько я люблю животных, настолько… брр! Не люблю пауков. Причем «не люблю» – слабо сказано. Где-то я читала, что млекопитающим неприятен не только внешний вид пауков. Пугает и отталкивает непривычная для нас и братьев наших меньших манера пауков передвигаться – быстрыми «непредсказуемыми» прыжками. Такая «синкопа», не в пример музыкальной, не радует. Так и хочется отпрыгнуть подальше.
А вот муж относится к паукам нетипично. Он не признает, что боится плохой приметы (убивать пауков – себе навредить). Нажимает на то, что пауки, мол, пользу приносят, ловят мух, комаров и другую досаждающую нам насекомую мелочь. Но, мне кажется, он их еще и жалеет.
Крупненький такой паук-крестовик сплел паутину на веранде и греется на солнышке. А мне мимо него – ходить! Хотела я его, грешным делом, шваброй ликвидировать. Но муж не дал.
– Найди, – говорит, – своей швабре более уместное применение. Достаточно смести паутину. Крестовики умные. В другой раз на том же месте засаду устраивать вряд ли будут. Действительно, больше на веранде крестовик не появлялся! А однажды, когда я поливала в тепличке помидоры, чуть не наступила на странное существо. Оно стремительно убегало от водяных струй. На первый взгляд, это был паук. Непривычного вида, с белым шариком на спине. Оказывается, это была паучиха. А в «шарике» – коконе – яички. Так что мамаша ударилась в бегство, спасая не только свою жизнь, но и будущих паучат. Тогда я отступила от неожиданности. И теперь всегда уступаю дорогу паучихам, которые любят со своими потомством греться в теплице.
Некоторые мальчишки, сама видела, забавляются тем, что отрывают ножки у пауков, которых они называют коси-ножками. А бедняги совершенно беззащитны. Маленькое круглое тельце на несуразно длинных ногах: всякий может обидеть и не всякий испугается. Не все меня в подобных рассуждениях поддерживают. Зато Юля, которая живет в соседнем дворе и, случается, заглядывает к нам полакомиться малиной, не боится пауков и, по-моему, их… понимает.
Она так и сказала:
– Нельзя их обижать. Они же живые! Пауки, как люди, тоже жить хотят. Раз уж народились. А то, что непривлекательные, так пауки в этом не виноваты. И потом – как посмотреть! Может, с паучьей точки зрения, страшнее чудовищ, чем хулиганистые мальчишки, вообще не бывает!
Ревнивый попугайчик
(с точки зрения обиженного попугая)
Жил-был волнистый попугайчик. Дома его все любили, особенно Настенька. Из-за него она чуть не поссорилась с мамой и папой. Но все ж настояла на своем: ее пернатого любимца стали выпускать из клетки полетать по комнате.
