– Ну что? – мрачно спросил робот, проницательно изучая мое лицо. – Не будете покупать?
Его скрипучий голос вывел меня из задумчивости.
– А вот тут ты, братец мой, ошибся! Буду! – твердо сказал я.
Внезапно я понял, что этот звездолет создан именно для меня. Если бы людям присваивали класс безопасности, мне бы тоже дали Z, не более того.
– Я знал, что вы решитесь! – воскликнул Али, быстро приходя в себя. – Купить такой чудесный корабль всего за шестьсот тысяч – это, согласитесь, большая удача!
– За триста! – твердо сказал я, прикинув, что как минимум пятьдесят тысяч уйдут на экипировку и провизию в дорогу. – Не за шестьсот, а за триста. Больше у меня нет.
Робот поскреб лоб. Посыпалась ржавчина.
– Это ваша последняя цена? М-м... Вы меня грабите, я сам взял его за четыреста... Ну, так и быть, хоть и себе в убыток, но ради хорошего человека – берите. Платите, полагаю, наличными? С этими кредитными картами столько мороки, и потом налоговая ставка так высока... Если пропускать все через бухгалтерию, то останешься без штанов... – проскрипел торговец, и по возросшей вибрации его голоса я понял, что переплатил, дав чуть ли не вдвое, чем робот ожидал получить.
Ах ты хитрая ржавая бочка! Но брать слово назад было уже поздно. Потом мы оформляли документы, вписывая в них номер моей лицензии, и робот дважды пересчитывал деньги, бормоча, мусоля купюры в коротких пальцах и с подозрением проверяя бумажки на свет. Порой он даже подносил палец ко рту, будто хотел послюнить его. Когда деньги были сосчитаны, робот засунул их в сейф, находившийся прямо у него в груди, и захлопнул дверцу. Судя по толщине этой дверцы, ее не взял бы даже атомный резак. Повинуясь внезапно возникшему у меня подозрению, я спросил:
– Послушайте, Али, а вы не дистанционник?
Покосившись на меня, торговец открутил свою голову и показал небольшую принимающую антенну, закрепленную там, где у нормальных роботов расположен электронный мозг.
– Только умоляю, никому не говорите, а то я потеряю последнюю торговлю! – предупредил он. – В наше меркантильное, неискреннее время роботам доверяют больше, чем людям.
– Буду нем как рыба, – пообещал я. – А где вы находитесь на самом деле?
– На Луне у меня небольшая контора. Оттуда я и управляю всеми дистанционниками. У меня, знаете ли, несколько магазинчиков, торгующих подержанными вещами.
Торговец опасливо косился на меня: не знал, как я отнесусь к тому, что он оказался человеком. Но мне было безразлично, мыслями я уже блуждал в лабиринтах созвездий. Попрощавшись, я направился к ракете и собрался захлопнуть за собой люк, но, услышав топот, оглянулся и увидел, что робот торопливо хромает за мной.
– Погодите! Я забыл вас предупредить! Мозг-навигатор настроен таким образом, что первое слово, которое вы произнесете после его включения, и будет новым названием звездолета!
Заверив его, что все понял, я закрыл люк и загерметизировал его. Потом подошел к Мозгу и, раздвинув прикрывавшие его шторки, протянул руку к рубильнику. Мне хотелось назвать корабль «Невозмутимый» или «Удачливый», но судьба распорядилась иначе. В тот момент, когда, дернув рубильник Мозга, я открыл рот, чтобы произнести выбранное название, какая-то железка, которую я забыл закрепить, огрела меня по лбу так, что из глаз полетели искры.
– Блин! – воскликнул я, хватаясь за лоб, на котором в этот момент вздувалась шишка размером с хорошую сливу, и тут же вздрогнул, услышав чуть хрипловатый мужской голос:
– Звездолет «Блин» рад приветствовать вас на своем борту. Ну что, взлетаем?..
ВОСПОМИНАНИЕ ВТОРОЕ
С Юпитера я отправился сразу на Землю: нужно было попрощаться с родственниками и захватить с собой в дорогу провизию. Предупредив, что двигатель перегревается, робот не сказал и трети правды: он не просто перегревался – он вскипал. Через каждые несколько миллионов километров приходилось доставать из реактора стержень и дуть на него, пока я не приспособился делать это почти на автомате.
Другой не менее серьезный недостаток был связан с Мозгом. Продавая мне корабль, торговец, разумеется, ни словом не обмолвился о том, что Мозг страдает пространственным идиотизмом. Он ухитрился заблудиться даже в Солнечной системе и вместо Земли прилетел поначалу на Марс, а когда я сделал ему замечание, то Мозг стал оправдываться тем, что у меня якобы неясная дикция и вместо «Земли» он услышал «Марс».
– А выражение «сдать на металлолом» тебе не послышалось? – хмуро спросил я.
– Ась? – переспросил Мозг, прикидываясь глухим.
На Земле я быстро купил все необходимое для длительного путешествия. При этом вместо того, чтобы завалить три четверти ракеты консервами и крупами, я приобрел искусственный молекуляризатор пищи. Как утверждалось в инструкции, молекуляризатор из самого простого сырья и даже из мусора был способен приготовить до трех тысяч вкуснейших блюд, удовлетворяющих самый изысканный вкус. Я выложил за этот прибор почти все оставшиеся у меня деньги и при этом даже не потрудился испытать его, о чем впоследствии мне пришлось не раз пожалеть.
Прощание с родственниками вышло скомканным и малоприятным. Они смотрели на меня, как на сумасшедшего, и, кажется, расставшись, все мы испытали большое облегчение. Единственным, кто меня понял, был звездный волк, которого я навестил в больнице.
– Дерзай, салага! – сказал он, крепко стиснув мне руку. – Космос быстро выбьет из тебя земную дурь. Вот тебе два совета: держись подальше от черных дыр и поменьше доверяй роботам. Во всем остальном ты разберешься сам.
Когда я показал ему фотографию своей новой ракеты, брови старика чуть приподнялись, и, ничего не сказав, он сунул руку под матрас, где, как я знал, у него лежала бутылка.
Перед стартом я успел еще залететь в мастерскую и кое-как подлатать атомный двигатель. Затем я задал Мозгу курс на созвездие Возничего. Мне хотелось посмотреть недавно открытые пирамиды, по слухам очень похожие на египетские, что позволило ряду ученых предположить, что наши предки населили Землю, прибыв из глубин космоса.
Чтобы Мозг уже не смог прикинуться глухим и свалить собственный идиотизм на мою дикцию, слово «Возничий» я повторил не меньше десяти раз. После этого, ничем уже больше не интересуясь, завалился спать. В последнюю неделю, занятый сборами, я спал лишь урывками, и теперь мне хотелось наверстать упущенное.
Но мечтам не суждено было сбыться. Не прошло и нескольких часов, как я был разбужен ужасным ревом корабельной сирены, от которого у меня едва не лопнули барабанные перепонки. Решив спросонья, что произошла авария или разгерметизация, я подскочил на электрокровати, едва не стукнувшись лбом о низкий потолок, и увидел на тумбочке рядом с собой роботизированный будильник, злорадно покачивавшийся на четырех тонких ножках и издававший чудовищные звуки.
Ошалевший, оглушенный, я протянул руку, чтобы его выключить, но будильник отбежал ровно настолько, чтобы я не смог до него дотянуться. Теперь, чтобы обезвредить его, нужно было встать с кровати, что я и сделал. С боевым воплем я метнулся к будильнику, но не успел. За мгновение до того, как моя рука сомкнулась на его корпусе, будильник успел подать сигнал электрокровати, и она со щелчком стала вдвигаться в стену.
Пока я безуспешно пытался удержать электрокровать за спинку, чтобы помешать ей исчезнуть, будильник куда-то ловко спрятался, и я так и не сумел расквитаться с ним.
Поневоле встав, я подошел к иллюминатору. Вокруг, сколько позволял охватить глаз, золотыми мерцающими самородками, чуть затянутыми дымкой газовых туманностей, рассыпались созвездия Млечного Пути – Жертвенник, Центавр, Южный Крест, Парус, Киль. Слегка напрягшись, я нашел Хвост Змеи, Орла, Лиру, Волка и Возничего, а потом, выглянув из противоположного иллюминатора, обнаружил Близнецов, Корму и Большого Пса. Порывшись в памяти, я припомнил, что маленькое созвездие между Орлом и Лебедем называется Стрела, а золотая запятая рядом – Лисичка. Я чувствовал: где-то рядом должен быть еще Дельфин, но в тот раз мне так и не удалось его отыскать.
Зная, что теперь все равно не уснуть, я решил навести в каюте порядок, а заодно разобраться, что еще из экипировки приобрел вместе со звездолетом. Первым делом я нашел в углу веник, подмел пол и ссыпал всю пыль в атомный реактор, увеличив таким образом запас топлива. Потом пересмотрел книги на полке, но был разочарован: ничего, кроме навигационного справочника и стопки развлекательных журналов, я там не обнаружил. Судя по всему, предыдущий владелец «Блина» не был любителем серьезного чтения. Его гипнотека тоже не отличалась разнообразием: десяток дисков боевиков и примерно столько же эротики. Вначале я хотел отправить все это прямиком в реактор, но потом, подумав, решил оставить: мало ли как могут измениться мои вкусы во время долгого перелета?
Перелистывая страницы навигационного справочника, я обнаружил заложенную между ними фотографию, взглянул на нее – и челюсть у меня отвисла. Со снимка смотрело лицо звездного волка – моего больничного соседа, сфотографировавшегося на фоне какой-то спиральной галактики. В тот момент я понял, что предопределение существует, и усмотрел в этом его направляющий перст...
