- Это значит ответить ему той же монетой, - предлагает он, а затем медленно поднимается из-за стола и делает шаг ко мне, а затем еще один…
- 5 Лида -
Внутри все холодеет. Он что, получается, предлагает переспать с ним в ответ, так выходит?!
Меня начинает трясти - мысли разбегаются, и остается только желание сбежать. Но в момент, когда я уже готова вскочить и ударить Владимира, он проходит мимо к шкафу, стоящему у меня за спиной, и совершенно спокойно открывает тот. А затем еще и коробку конфет достает оттуда, которую ставит передо мной.
- Так что? - спрашивает он, вроде как и не заметив мое состояние. - Как насчет отомстить?
Мне требуется время, чтобы немного успокоиться. В горле пересыхает, а я сейчас чувствую себя загнанным в угол зайцем, которого вот-вот задерет хищник.
Беру бокал с вином и едва ли не залпом выпиваю тот. Естественно, захожусь кашлем. Выглядит все это не очень красиво - на платье попадают красные капли.
И это становится последний штрихом.
Слезы не выходит сдержать, из-за них перед глазами все расплывается. Все, что я могу сейчас - всхлипывать, закусывая кулак, чтобы хоть немного держать лицо.
Как мама…
Это слово теперь причиняет нестерпимую боль. Она всегда меня учила держать себя, держать удар. У меня не получалось. Мне казалось, что я никогда не стану такой же сильной и властной как она. После смерти отца она сильно изменилась, и в их с отчимом паре главная как раз она.
Но теперь по всему выходило, что она была права - я никогда не стану такой как она. Не смогу вот так цинично предать близкого человека, растоптать его чувства, а затем сделать вид, что все в порядке.
- Спасибо, - с трудом выговариваю, когда Власов ставит передо мной стакан воды.
Он вообще молчаливо терпит мою истерику, хотя его брат вряд ли бы стал. Однажды у нас случилась не очень красивая история. Гена меня тогда довел буквально до слез. Конечно, после он долго извинялся и больше такого не повторялось. Но когда я потеряла контроль над эмоциями, он буквально заткнул меня всего несколькими фразами. И сейчас этот момент всплывает у меня в памяти.
Я же тогда поверила, что это был срыв, что на работе завал, что сложная сделка… Гена потом неделю свою вину заглаживал - по ресторанам водил, на прогулки разные.
А я и поверила…
Молчание затягивается, понимаю, что пора уходить, но проблема в том, что идти-то мне сейчас даже некуда. Что меня ждет там, дома? Мать, которая начнет оправдывать свой мерзкий поступок?
Пока я не готова их видеть. Никого из них. Даже дядя Олег и тот с ними заодно!
- Ты, Лида, можешь продолжать сидеть и рыдать от бессилия, или можешь попробовать ответить тем, кто тебя предал, - наконец, произносит Власов.
При этом смотрит на на меня с некоторой жалостью. Это так унизительно, гадко.
Мама всегда говорила, что женщине надо быть хитрее мужчин. Но она забыла упомянуть, что надо быть хитрее своих близких и предавать их с легкостью, невзирая ни на что.
- Что ты предлагаешь? - отстраненно спрашиваю, пытаясь понять, что я чувствую при мысли о мести.
Так вот ничего. Пусто. У меня в душе пусто. Еще утром я готовилась стать женой, представляла, как мы с мужем останемся в нашей спальне, как я стану полностью его. А теперь у меня жизнь вдребезги, а сердце - в лоскуты.
- Ты ведь единственная наследница своего отца. Так?
Я лишь пожимаю плечами. В эти тонкости я не вникала. Меня не посвящали в юридически детали. Стыдно сказать, но я даже не знаю, что именно написано в том брачном договоре, что я подписала.
Какая же дурочкой я была… Но разве могла заподозрить родных людей в чем-то нечистоплотном?
- Так, Лида. Именно поэтому Гена выбрал тебя. Потому что хочет получить компанию Ланского.
Закончатся ли сегодня для меня неприятные новости? Раньше бы я не поверила. Ведь у Гены и самого довольно прибыльный бизнес, он достиг определенного уровня и ради денег не стал бы заключать брак и очаровывать меня столько времени.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Не стал бы?
Сейчас же у меня нет уверенности ни в чем.
- Даже если так, акции есть не только у меня, - возражаю, припомнив, как мама рассказывала об этом.
- Не только, - кивает Владимир. - Но у тебя - контрольный. И вот здесь начинается самое интересное. Ты знаешь, что написано в завещании твоего отца? В настоящем завещании, а не в том, что тебе вроде как скормили мать с отчимом?
Похоже, плохие новости сегодня все-таки не закончатся…
Первый порыв - спросить, что это за завещание такое. Но то ли реакция у меня заторможенная, то ли наоборот - правильная. После всего я уже никому не могу верить.
Так что в итоге я спрашиваю совсем другое:
- А ты с чего это вообще взял? Что завещаний было два.
Власов снисходительно фыркает, но я понимаю, что он - чужой человек. Абсолютно. Я его вижу в первый раз. И понятия не имею, что там у него в голове.
- Повторяю - я тебе не враг. А вот они…
- Я тебе не верю, - упрямо заявляю.
Выражение его лица становится недовольным. Видимо, Владимир рассчитывал, что я тут же брошусь расспрашивать его про эти самые подробности. А если честно - сейчас мне просто хочется побыть одной и поплакать. Выпустить эмоции и не думать о том, как и перед кем я выгляжу.
- Допустим, - наконец, говорит он. - Ты сейчас на эмоциях. Поэтому обдумай мои слова, а завтра снова вернемся к этому разговору.
- И что, до завтра я проникнусь к тебе доверием?
Мужчина насмешливо ухмыляется и заявляет:
- А какой у тебя выбор, Лида? Твоя семья от тебя отвернется и не поддержит желание развестись. Выбраться из этого капкана тебе смогу помочь только я.
- С чего это такой порыв доброты?
- Я не альтруист, - подтверждает мои догадки Власов. - И своя выгода у меня есть. Но об этом мы поговорим, когда ты успокоишься. А пока можешь пойти умыться и прилечь.
Его командный голос мне крайне не нравится. Мой отец любил так делать - отчитать, а затем бросить как собаке кость - очередную просьбу-приказ.
- Ты здесь живешь?
- Временно.
Встаю из-за стола и даже делаю несколько шагов к двери.
- Я тут не останусь.
- Боишься, что я буду покушаться на твою честь? - слышу очередную насмешку. - Расслабься, Лида, ты, - он демонстративно проходится по мне взглядом, - не в моем вкусе.
Щеки мгновенно вспыхивают от злости. А следом появляется неприятная мысль - может, я и Гене-то не нравлюсь? Может, все дело только в деньгах?
- Я здесь не останусь, - повторяю глухим голосом.
В горле снова появляется оком, а глаза начинает щипать. Я понятия не имею, куда пойду, но оставаться и выслушивать насмешки от малознакомого человека - последнее, что мне нужно.
Владимир нагоняет меня уже возле лифта. Нажимает сам кнопку и фыркает:
- Успокойся, королева драмы. Отвезу тебя в отель.
- У меня нет денег с собой. И телефона. И вещей.
- Можем заехать к тебе домой, - предлагает мой вроде как спаситель.
Но я не тороплюсь соглашаться. Банально потому что вспоминаю, что все мои вещи - в том числе и телефон, и карты, и одежду еще утром забрали, чтобы отвезти в дом к Гене. Мне казалось, это так символично и красиво. А по факту выходит, что теперь, чтобы как-то жить дальше, мне придется прийти к нему и униженно просить вернуть мои же вещи.
- Что? - не выдерживает Власов затянувшегося молчания.
- Все мои вещи у твоего брата дома.
- Разве вы жили вместе? - искренне удивляется он. А я зависаю - неужели Власов-старший так хорошо осведомлен о жизни своего брата?
- Нет. Просто сегодня утром все забрали, - угрюмо отвечаю и захожу в лифт.
- Предусмотрительно. Можем поехать сейчас, но думаю, Генке полезно будет побегать за тобой по городу, - добавляет он с ухмылкой.
- И паспорт мой у него остался…
- Не проблема, - равнодушно пожимает плечами Власов. - Восстановим.
