Я и к постели дорогу не прокладывала, вообще. Как-то времени на это не было. Лишний риск близкого человека подставить. Когда играешь на два фронта – с утра идеальный сотрудник в погонах, по ночам глубже в криминал лезла – все близкие под ударом.
Поэтому у меня близких нет.
Ян – заклятый друг, с которым воевали, сейчас равновесие нашли. Но никто не знает, что именно на его плече я засыпаю в годовщину дня, когда всё рухнуло.
Ника – лучшая подруга, которая внезапно образовалась. Ника вообще умеет под кожу пробираться. Одному так пробралась, что два года уже в Европе прячется, свою жизнь спасая.
И Тиса, девчонка, которую во время стажировки увидела. Испуганную, потерянную. Настолько меня саму напомнила, что страшно стало. И поэтому сделала всё, чтобы вытащить. А она мне помощью платила, поддержкой. Многое на Цербера помогла накопать.
А я сейчас с его правой рукой оказалась. Ближе, чем когда-то надеяться могла.
Только всё не так происходит, как я планировала.
Глава 5. Ада
– Хватит деревянной быть, - Халид приказывает, сжимая мои ягодицы. На себя тянет. Его ладони такие огромные и грубые, но вместо боли – жар. – Не расстраивай меня, Ада.
Произносит так, что на инстинктах выжигается – нельзя расстраивать. Я цепляюсь пальцами за рубашку, сминая ткань. Не знаю, что делать. Впервые в такой ситуации и плана никакого.
А реагировать быстро я не умею, время нужно.
– Халид. Я не одна сюда пришла. У меня мужчина есть.
– Одна, если сейчас передо мной голой стоишь. И где твой херовый мужик будет, когда ты подо мной окажешься? Игры завязывай, надоело.
Халид снова целует меня. До сбитого дыхания, тёмных кругов перед глазами. Мир кружится, и внутри тоже ураган. Лимонные нотки рецепторы забивают, борода колет кожу лица. А тёмные волосы такими же жесткими оказываются, как и сам мужчина. Пальцы без моего разрешения в волосы зарываются. Тянуться к тому, от кого бежать нужно.
Ужасный мужчина, чьё имя на многих страх нагоняло, на мне бельё дёргает. То трещит и больно впивается кожу, пока под напором не сдаётся. Звук оглушает.
Это правильно, наверное. Если бы я за мужчину зацепиться сумела, заинтересовать. Близко быть, с мнимой покорностью, чувствами. Халид близок к Церберу, а мне тот очень нужен.
Чтобы за всё отомстить.
– Умница, - раздраженно произносит, от ожидания устав. Пальцы подрагивают, когда с пуговицами расправляюсь. А мысли хороводы водят, мозг на полную работает. – Быстрее.
– Не рявкай на меня! – срываюсь, потому что у меня нервоз начинается. Ощущение забытое, что от меня ничего не зависит. Когда в шкафу пряталась, чтобы не умереть, так же трясло. – Я тебе не девочка по вызову.
– Я уже понял. Тебе не вызывают, сама вламываешься.
Ухмыляется.
Господи, какой странный итог вечера. Я стою в одном лифчике перед незнакомым мужчиной. Скольжу пальцами по его мышцам, пытаясь справиться с волнением. И ни одной идеи, как все закончить.
Только жжение между ног, где неожиданно влажно и жарко становится.
– Баблом не обижу, не сжимайся.
– На содержание тогда уж возьми, - наглость включаю. Единственное, на что силы остаются, когда Халид поглаживает мои бёдра. Легко так, что мурашки несутся, голова кружится. – Один раз не интересно.
– Ты ещё даже на один раз не заработала.
– Ага, трахнешь и выставишь. Не для тебя свою ягодку хранила.
Нервно посмеиваюсь, когда глаза мужчины темнеют. Черная бездна в моё лицо вглядывается.
– Девственница что ли? Сейчас проверим.
С лёгким толчком на диван улетаю. Халид сверху наваливается, впечатывая. Я знаю, как вырваться можно. Куда ударить, на какие точки надавить. Только с ним нельзя подобное проворачивать.
– Если соврала, сразу трахну, поняла?
– А если не соврала?
– Посмотрим.
Халид тяжелый, огромный. Задыхаюсь под ним, но не от веса. Мужчина на ладонь упирается, раздвигая коленом мои ноги. Пальцами скользит прямо туда, где никто меня не касался.
– Не смей!
– Смирно лежи.
Рычит, пока я воздухом давлюсь. Он касается меня там. У Халида горячая кожа, но я вздрагиваю. Не понимаю, что делать нужно. С ним, ситуацией этой. И тем, как кровь шумит, оглушает.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Влажная, - факт констатирует, от которого дурно. – Ты течешь, Ада.
Он говорит это так просто, секретом будто делится. Взбудоражен, доволен. И нагло гладит между ног, а я не могу ничего сказать. Должна, но вместо слов вырывается стон.
Халид не нежничает, грубо действует, клитор ласкает. А меня ведёт от этого, скручивает. Упираюсь затылком в кожаную обивку, кусая губы. Он творит, что хочет. А я, почему-то, хочу этого же.
Кажется, что кровь в теле заменили на жидкий металл. Ядовитый, уничтожающий. Потому что всё стягивает внутри, леденеет. И только внизу так жарко, когда Халид пальцами размазывает моё желание. Толкается внутрь жестко.
– Нет!
– Да, - протест сметает поцелуем. – Узкая.
– Стой-стой. Я не могу.
Или могу? Если мне хорошо, если могу выгоду получить. Тогда же, наверное, могу? Мысли вязкими становятся, как глина после дождя. Все доводы застревают, тонут. А последний писк разума заглушен моим же тяжелым дыханием.
– Не можешь? – переспрашивает хищно, а после надавливает, заставляя выгибаться. Самой навстречу потянуться. – Я не терплю ложь, Ада. Запомни, если хочешь сработаться со мной.
– Ты всегда в постели болтаешь много?
Хотела наглой быть, дерзкой, но получается жалко, с полувсхлипом. Потому что во мне застывшее желание, а он не двигается больше. Улыбается довольно, но продолжает.
У меня перед глазами звёзды, в голове сумбур. Но так хорошо, что сил нет. Словно по крупинке рушусь, а после собираюсь заново. Раз за разом, в такт движению его пальцев во мне.
– Да!
В телефон рявкает, звонок которого я даже не заметила. Не останавливается, сильнее давит. Кусаю ребро ладони, чтобы тихой быть. Понимаю даже сквозь туман, как себя вести нужно.
Меня трясет в припадке, лавиной давит.
Халид на чеченском говорит, не зная, что я понимаю всё. Но значения только первая фраза имеет. Которая всё во мне ломает, как даже двенадцать лет назад не получилось.
Я кончаю от пальцев моего врага, когда он произносит:
– Цербер у телефона.
Глава 6. Ада
Халид ещё что-то говорит, но я больше не слышу ни слова.
Цербер?
Он?
Мысли шумят в голове, захлёбываясь моей истерикой. Слишком резко всё меняется. Словно я всё время ждала удара с одной стороны, а ураган подкрался со спины. Срывает крышу, рушит фундамент. От меня только пыль остается.
А пыль не может думать и планы строить.
Мужчина был правой рукой Цербера, это все знали. С властью, зелёным светом на все решения. Он не отчитывался, не согласовывал никогда. «Я сам буду перед Цербером отвечать» – слышала слова, когда пыталась подобраться ближе.
Но может и отчитываться не нужно?
Когда ты сам себе хозяин, легко любое решение принимать.
– Да, завтра.
Продолжает по телефону говорить, но меня за запястье дёргает. Кивает на свою ширинку, под которой заметно внушительный бугор. Кристально прозрачно, что дальше мужчина потребует.
А я смогу разве?
Была готова, когда считала его правой рукой. Учитывая, какой эффект он на меня производил. Гормоны бушевали, голова отказывалась работать. И все мысли о якобы-парне по имени Лука выбивались из головы.
Только он был Халидом, а теперь его статус не определён. Цербер или только играет его роль? Сейчас нельзя ошибаться и лишние движения делать. И отказывать тоже нельзя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– До завтра, брат.
Глаза мужчины впиваются в моё лицо. Понимаю, что он недоволен. Но у меня так мало времени было обдумать, что не могу ничего сделать. Только часто моргать, надеясь, что Халид исчезнет подобно миражу.
Не исчезает.
– Я не люблю, когда меня расстраивают, Ада. Мой намек был слишком прозрачным?
