Наконец меня вывели наружу, а несостоявшихся насильников Гриша Чванов закрыл в моей же камере. На вопрос подоспевших по тревоге охранников мой спаситель поневоле, заметно нервничая, ответил, что я просто устроил театральное представление в камере, решив, что Гриша окажется хорошим зрителем.
— Чванов, — наехал на него рослый надзиратель сорока пяти лет по имени Николай Сергеевич, — Знаю я про твои тёмные делишки. Если не хочешь лишиться работы, веди себя тише воды ниже травы. Помни, я смотрю за тобой!
Гриша сглотнул и произнёс:
— Есть!
— А теперь веди Ныряева в конференц-зал. С ним хотят поговорить.
— Кто? — задали мы с Гришей одновременно один и тот же вопрос.
— Высокие гости, бл…! Исполняй!
Мой надзиратель отдал честь, и достал наручники.
— Вот и не узнал ты, что такое мужская любовь, — когда охрана ушла, шёпотом произнёс он и оскалился, щёлкая замком наручников на моих запястьях. — Пошёл!
Я бы ответил этому моральному уроду, но сейчас меня интересовали более важные вопросы.
— Так кому я вдруг потребовался? — спросил я в недоумении, когда мы зашагали по серому коридору.
— Разговорчики! — рявкнул Гриша, находящийся сейчас явно не в настроении. — Пошевеливайся, недоумок!
Если заключённые — винтики тюремной системы, то Гриша Чванов был гайкой.
Меня отвели в конференц-зал. Здесь было довольно комфортно: новые мягкие кожаные кресла, большой стол с встроенными интерфейсами, и красивая цветочная инсталляция на фоне водяной стены. Даже и не подумал бы, что в таком суровом месте, как «Скала № 12» есть подобное помещение. Будто вдруг оказался в санатории!
Гриша посадил меня в кресло и встал рядом. В молчании мы провели пару минут. Наконец, двери зала распахнулись, и внутрь вошли те самые «высокие гости»: двое мужчин в дорогих костюмах, и четверо крепких охранников с каменными лицами. Они пододвинули стулья для своих хозяев, а сами встали позади, мрачно поглядывая на меня и надзирателя.
— Здравствуйте, господин Ныряев, — начал сухопарый мужчина лет сорока с острыми чертами лица.
Я кивнул, и решил спросить:
— С кем имею честь?
— Меня зовут Баринов Вячеслав Васильевич. А это мой коллега Вадим Юрьевич Смолин, — указал он на полного мужчину средних лет с лоснящимися волосами на голове. — Мы являемся представителями корпорации «ТетАТек».
Сказать, что я был удивлён, значит, ничего не сказать. Эта корпорация была одним из трёх лидеров в мире в сфере виртуальных развлечений.
— Зачем вы приехали?
Баринов молча активировал интерфейс и развернул его передо мной. Там оказалось моё досье с фотографией трёхлетней давности, сделанной в полиции. На меня смотрел двадцатипятилетний темноволосый паренёк с проседью на висках и добрыми серыми глазами на худощавом лице. Какой внезапный привет из прошлого. Помнится, встрял я тогда одну в потасовку…
Глава 5
Как сейчас помню, поздно ночью в одном из парков моего города влюблённая парочка к своему несчастью попала в лапы пятерых отморозков. Они оставили парня с ножевым ранением истекать кровью на улице, а сами потащили брыкающуюся девушку в кусты. Закупившись пивом в магазине, я как раз проходил у ограды парка и услышал крик о помощи. По горячим следам, я быстро нашёл банду и её жертв. Девушка имела фотомодельную внешность — высокая стройная брюнетка, из-за чего насильники не могли отвлечься ни на что, кроме неё. Воспользовавшись элементом неожиданности, я отделал главаря бутылкой по голове, а остальных поджарил электрошокером. Слава богу мне повезло не остаться там лежать холодным трупом! Вместе с девушкой мы вернулись к раненому парню, а рядом уже стояла машина полиции, сотрудники которой без разбора упаковали всех и отвезли в отделение.
— Ныряев Виктор Александрович, — начал Баринов. — Двадцать восемь лет. Холост. Вредных привычек не имеет. Техническое высшее образование получил в МГУ. Отличник учёбы, подающий большие надежды для общества.
— Спасибо, но об этом я и сам прекрасно знаю. Скажите прямо, что вам от меня нужно?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Два месяца назад вы ограбили банк в виртуальной игровой зоне № 5, господин Ныряев. Вам нужны были деньги на оплату крупного долга родного брата, который связался с криминальным миром в лице местного авторитета Силича Степана Семёновича. Увы, не вышло. Вас поймали с поличным, а вашего брата нашли мёртвым на следующий день недалеко от дома. Я видел фото трупа… Те, кто сотворили это с ним — нелюди.
Моё лицо вдруг вспыхнуло огнём. Как этот человек смеет говорить мне всё это?! Я вспомнил ужасную записку из морга, написанную сухим канцелярским языком, которая пришла в тюрьму на моё имя. Там было указано, что мой брат Ныряев Дмитрий Александрович находится на хранении в городском морге в расчленённом состоянии. Был выставлен счёт за пребывание его тела в хранилище, и предстоящие расходы на утилизацию в крематории. Кроме меня у брата никого не было — мать и отец погибли в авиакатастрофе, возвращаясь из туристической поездки много лет назад. Поэтому похоронить Диму было просто некому.
Я оказался без средств к существованию — всё моё имущество и квартира были проданы с молотка, чтобы выплатить малую долю компенсации хозяину банковской ячейки в игрозоне. Поэтому оплатить счёт я не смог — моего Диму сожгли в кредит, по которому по сей день набегали проценты. Таким образом наши денежные отношения с моргом до сих пор ещё не завершились.
Я был зол на себя и винил Ди за то, что ушла и не сдержала слово. Она просто бросила моего брата на произвол судьбы…
— Украденные деньги так и не нашли, — продолжил Баринов. — Похоже, ваша сообщница сбежала из страны вместе с ними. Ди, так ведь звучит её никнэйм?
— Я не знаю о её судьбе.
— Зато мы знаем, — хитро прищурившись сказал второй, Смолин.
Я уставился на них, полный удивления и негодования:
— Вы что, хотите, чтобы я подал показания против неё? Чтобы Ди экстрадировали на родину? Ну уж нет! Не дождётесь!
— Вы неправильно нас поняли, — сказал Баринов. — Мы хотим предложить вам сотрудничество.
— Так. Сначала скажите, что с Ди?
Мужчины переглянулись, и Баринов продолжил:
— Хорошо. Теперь мы переходим к сути нашего предложения, — Баринов кивнул Смолину, и тот что-то нажал в интерфейсе, после чего на картинке передо мной появилась схема игровой зоны.
— Это игрозона № 666 или «Аттракцион» в простонародье, — начал Смолин. — Это первая в мире разноплановая игровая зона, включающая в себя почти все виды многопользовательских игр: военные симуляторы, фэнтези миры, файтинги и прочее. Сервера и центр обработки данных зоны находятся в Китае.
— Неделю назад она была отключена от сети, — добавил Баринов.
— Как это? — удивился я.
В таком дорогостоящем мероприятии должны быть задействованы тысячи человек, построена многоуровневая защита от ошибок. Там день и нощно используются колоссальные производительные мощности. Такого, чтобы зона, бах и отключилась, быть не должно в принципе!
— Это вам и предстоит узнать, Виктор. Кроме того, нам нужно вывести из зоны некую вещь, о которой мы расскажем вам позднее. Если конечно согласитесь на нас работать, — ответил Смолин.
— Что я за это получу?
— Влияния нашего работодателя с лихвой хватит, чтобы администрация игрозоны № 5, которой вы причинили значительный ущерб, отозвала судебный иск и пошла на мировую. К тому же, мы возьмём на себя выплату компенсации одному из игроков, которого вы обокрали. В результате всего этого вы получите свободу.
— Звучит заманчиво. Но вы мне всё равно чего-то не договариваете, — сказал я прямо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Не верилось мне в альтруистические мотивы корпорации, что отправила своих людей в далёкую российскую провинцию к никому неизвестному зэку в тюрьму. Откуда они обо мне вообще узнали?
Баринов вздохнул и скрестил руки на груди:
— Пока вы не подпишите с нами соглашение, я не могу разглашать всю информацию. Но от себя скажу, что данный инцидент напрямую связан с вашей компаньонкой Дианой Сазоновой по кличке Ди.
