Религия основана на тайне, верит в тайну, верит в то, что эта тайна беспредельна, и ее нельзя ни уничтожить, ни раскрыть. Но наука всегда имеет дело с загадками, а тайну она не признает. Загадка – это не тайна, потому что загадку можно разрешить. Тайна – это такая загадка, которую разгадать нельзя. Наука занимается только теми загадками, которые можно разгадать, которые поддаются разрешению. Религия занимается только тайной, которую нельзя разрешить. И чем глубже в нее проникаешь, тем больше убеждаешься, что ее решить невозможно. Упанишады говорят, что когда находишь объяснение чему-либо, то проникай глубже в это, и тогда, рано или поздно дойдешь до основания. Объяснение обнаружится на поверхности, за которой находится тайна, непознаваемое.
Западная наука является триумфом греческой философии. Философия рождается в удивлении, начинается с изумления, но кончается объяснением, системой, решением – и тогда она превращается в науку. Затем наука экспериментирует, познает «каким образом» – и превращается в технологию. Из греческого ума возникла наука, из индийского ума не возникло ни одной науки: из него возникла религия.
Основной инструмент науки – интеллект, непрерывно анализирует. Это сухой анализ, это логика, Интеллект не может чувствовать. Благодаря интеллекту и родилась наука. Ум всегда пытается контролировать все, а если он не может что-то контролировать, он это отрицает, говорит, что этого не существует.
Вот почему наука не может сказать: Бог есть. Наука должна отрицать Бога. Это отрицание она имеет своим условием, ибо наука верит только в причину, она верит только в объективную причину.
Наука по своей природе, всегда спотыкается о материю в силу своей методологии, а методология науки такова, что она не может взять на вооружение сознание. Научный метод исключает сознание с самого начала – только результаты эксперимента имеют для неё значение
Науку породила логика. Любовь дала религии, которые оказались ограниченными, как и наука. Между наукой и религиями возник острый конфликт, потому что никто из них никогда не рассматривал человеческое существо во всей совокупности. Все попытки одностороннего подхода к реальности потерпели неудачу. И наука и религии потерпели неудачу. Односторонний подход потерпел неудачу.
…Наука и поэзия несовместимы: наука убивает любую поэзию. Ученый твердит, что поэзия – это просто набор слов. Между словами, между строчками он ничего не замечает – а поэзия именно там. И красота, и восторг, и Бог, и все, что по-настоящему важно, кроется между мирами, между строчками. Истина больше, чем соединение ее частей. Музыка – это не просто сумма отдельных нот и звуков, нет, она гораздо больше. Когда ноты, соединенные душой, сливаются друг с другом в гармонии – возникает музыка. В отдельных нотах гармония существовать просто не может.
Вы проходите по жизни с глазами, лишенными изумления, и этим вы сами создаете скуку. Если вы приобретете озарение, если вы обретете удивляющийся ум, который будет всему удивляться до конца, тогда он встретится с высшей тайной, которой можно только удивляться, но нельзя разрешить.
Невинность ребенка
Иисус увидел младенцев, которые сосали молоко. Он сказал ученикам своим:
Эти младенцы, которые сосут молоко,
Подобны тем, которые входят в царствие.
Апокриф «Евангелие от Фомы»
Это одно из самых глубоких изречений Иисуса. В этих словах – основа, который должен постичь каждый. Если добиться того, о чем говорит Иисус, ничего больше не нужно.
Поначалу дети не в силах понять разницу между сном и явью. Ребенок не двойственен. Он невинен, пока не станет отделять одно от другого. Вы все делите на свое и чужое. А для ребенка такой разницы нет – игрушка есть игрушка. Он и представить не может, что эта игрушка не его. Если он в состоянии до нее дотянуться, значит, она его. Понятие «свое», «чужое» начинает формироваться у него с возрастом.
Есть две стадии детства, которые качественно отличаются друг от друга: первое детство звероподобно, второе детство богоподобно. Первое детство, это наша жизнь в этом мире. Второе детство – это такое состояние, когда вы сознательно, через понимание, через медитацию, через сдачу вы снова потеряете себя в целом. Круг завершился: вы снова стали ребенком. В действительности, вступить в Божественное, вступить в целое, значит потерять себя как личность – снова превратиться в ребенка. Индусы называют человека во втором детстве «двидж» – дваждырожденный. Это новое рождение, старое умерло. Человек опять стал ребенком.
Святой, если он настоящий святой, должен опять превратиться в ребенка. И Иисус говорит, что только дети могут вступить в Бога – войти в Царство Небесное. Пока вы не превратитесь в Адама и Еву, пока вы не выбросите из своей системы тот плод познания, который вы съели, вам не войти в райский сад.
Человек, живущий умом, не может быть невинным – а Божественное нисходит только к невинному, только невинные входят в царство Божье. Невинность – это ключ к его вратам. Разум хитер, он расчетлив и рассудителен, но именно рассудительность мешает войти в царство Божье. Умом можно обрести целое царство на земле, но с царством Божьим все наоборот: чтобы открыть туда дверь, не нужно ни хитрости, ни расчетливости. А если ни расчеты, ни хитрости не нужны, не требуется и разум. Тогда источником твоего бытия становится сердце, которое совершенно невинно.
Человеческий ум всегда стремится к успеху, и кто начинает понимать: «Успех в этом мире – не для меня, он мне не нужен», – у того мгновенно в сознании происходит трансформация, изменение. Его сознание прекращает рваться наружу и погружается внутрь. Поэтому смысл слов Иисуса: «Будьте невинны как дети» – заключается в том что, пока есть деление на внешнее и внутреннее, ты – по-прежнему «двое», а не один, ты еще разделен надвое. Это значит, что вы не единым.
Иисус часто говорит о невинных. Он постоянно рассказывает о том, как прелестны дети и цветы, как невинны лилии и птицы. Но к такой невинности вернутся невозможно, вы ее с возрастом утратили. И не стоит понимать все так буквально, не стоит подражать детям и цветам – это просто символы.
Взрослому уже не вернуться в детство, время не обратишь вспять. Познав что-то однажды, забыть это невозможно. Да над знаниями можно возвыситься, но вернуться к детскому неведению уже нельзя – назад пути нет. Но как вернуться в детство? Как забыть все, что успел узнать? Нельзя претвориться ребенком. Ребенок просто живет и не знает о своей невинности. Он невинен, но сам того не знает. А вы от самосознания не избавитесь, даже если вы начнете притворяться детьми, поэтому ваша детскость будет напускной, лживой. Подражать младенцу можно, но стать им в буквальном смысле никому уже не удастся. Здесь нужно зайти совершенно с другой стороны.
Будды и мудрецы становятся похожими на детей совершенно в ином смысле: они вновь вырываются за границы, возвышаются над своим умом, ибо понимают его бесполезность. Они понимают, как нелепо стремиться к успеху в этом мире, у них пропадает всякая тяга к мирским достижениям, всякое желание производить впечатление на других, быть «самым-самым», настоящим центром мироздания. Им уже не нужно тешить свое самолюбие. Мудрые сознают, насколько это бессмысленно. И стоит только это понять, как мгновенно переносишься в совсем другое измерение.
И тогда снова приходит детство – второе младенчество – «дваждырожденными». Ты рождаешься заново, но это совсем иное появление на свет – ты рождаешься без помощи отца и матери. Ты производишь себя на свет сам. Ты сам себя рожаешь. Первый раз мы рождаемся от слияния разных полов, но второе рождение будет непорочным.
Иисус, как и все остальные, родился от отца и матери. Как зерно, Иисус ничем не отличался от других, но став цветком, он превратился в нечто совершенно иное – он родился второй раз. Избавившись от своего эго, на свет появился совсем другой человек. Теперь уже не было Иисуса, сына Марии и Иосифа – теперь он сам произвел себя на свет. Древняя секта ессеев считала, что, преобразившись, человек становится собственным отцом. Второе рождение непорочно, оно-то и делает тебя невинным, и эта невинность чище, чем невинность младенца, потому что невинность младенца – это дар природы, и она с возрастом утрачивается. Невинность мудреца появляется в результате его духовного роста, это вершина его роста, пик духовного развития и оно остается с ним навсегда.
