Где-то лаяли собаки. Вдалеке тарахтел трактор. Егор взял из кармана огурец и засунул его в рот, глядя в сторону дотлевающего огня заката.
Дождавшись, когда на дворе стало совершенно темно, Егор достал из рюкзака три пятилитровых бутылки пива. Тут же он открыл одну из них и залпом выпил почти треть.
– Ну, поехали. – пробормотал он, утираясь. – На выход, травушка муравушка.
***
Рано утром, к деревянному дому, в котором жил Егор, подъехал уазик. Верх его был открыт, а на одном боку красовалась вмятина. Проревев мотом и подскочив на валявшемся в траве кирпиче, он резко затормозил у крыльца. Утреннее солнце засверкало в его стеклах. После, из дверей вывалился тощий молодой человек в очках и с коротко стриженными волосами. На нем были шлепанцы, шорты и запачканная краской майка, поверх которой висел увесистый золоченый крест. В лучезарной улыбке его недоставало пары зубов.
– Здрасте, тетя Тань, Егор дома? – бросил он вышедшей на шум из ворот старушке. Она с удивлением посмотрела на него, а потом закрыла за собой дверь и пошла к крыльцу.
– Спит. – проговорила она. – Пьянущий вчера пришел, как шланг. На дело какое-то ходил. До того уж уходился…
– А можете его разбудить, вчера договорились работать с ним ехать.
– Ну не знаю, такой пришел вчера, что теперь до следующего утра не добудишься.
После этих слов старушки, которая присела на лавочку рядом с двором, дверь на крыльце скрипнула и оттуда выбрался Егор. Красные глаза его были едва продраны. Весь он щурился от ударившего в лицо солнечного света.
– Че у вас тут за сборище, спать не даете. Ты, Диман. Ща погоди, вылезу.
Через несколько минут, Егор снова выскочил из дверей. Он был одет в рабочие штаны и в старую футболку. В руках его был пакет с едой.
– На. – протянул он пятьсот рублей бабушке, откусывая огурец. – Говорил отдам, так вот.
– Ограбил что ли кого? – насторожилась та.
– Да кого тут ограбишь, тут с пяти домов сто рублей не наберешь… заработал. Бери давай.
– Давай и мне тогда. – вклинился Диман, высунувшись из машины. – Месяц косарь жду уже.
– Не Диман, твое время не пришло еще, подожди. Вот бизнес пойдет, я тебе не косарь, а два отдам. Мне вкладываться сейчас нужно.
– Да уж, так вчера видно вложился, что еле в дом вполз. Думала вечером черепаха по двору ползет, а это он. Лапами гребет только, а не двигается. – вмешалась бабушка. – Дед твой…
– Ой все, баб. Некогда нам. Мы вон работать едем. – отмахнулся Егор. Вслед за огурцом он забросил в рот помидор, а потом запрыгнул в машину, громко хлопнув дверью.
Заведя с нескольких попыток и обругав старую развалюху, Диман нажал на педаль, и уазик рванул прочь от дома. Он едва не перевернулся, сворачивая с холма на дорогу, а потом исчез в пыли.
Промчавшись по пыльной лесной дороге между сосен, уазик затормозил у остова здания старой заброшенной турбазы. Несколько кирпичных полуразрушенных зданий торчали из земли между сосен. Стены их давно поросли мхом, на на крышах возвышались молодые деревца. Все это уже слилось с природой. Выпрыгнув из машины, Диман открыл багажник и достал оттуда два больших лома и топор. Оттуда же он достал рукавицы. Потом, он ногой захлопнул дверь и кинул топор в сторону вывалившегося из уазика Егора.
– К оружию. – добавил Диман вслед Топору.
Егор нелепо уклонился от топора, а потом, зацепившись ногой за палку, едва не грохнулся. Красная рожа его стала еще краснее.
– Слыш, рембо, щас в клюв получишь. – проговорил он. – Башка как железная…
Подняв с земли топор, Егор приложил его к голове, а потом потянул спину.
Лес, озаренный утренним солнцем, наполнялся теплым ароматом июльской зелени. Вверху пели птицы. Тут и там трепетали над цветами бабочки и жужжали мухи. По небу ползли прохладные утренние облака. Легкий ветерок начинал набирать силу, разгоняя по лесу остатки ночной благоухающей прохлады.
Прикурив сигарету и выпустив в небо облако табачного дыма, Диман замахнулся ломом и ударил им по кирпичной, поросшей мхом стене. На голову молодого человека посыпалась пыль. Ни один кирпич в стене даже не пошевелился.
– Крепкая, падла. – объявил Диман. – Я вчера здесь где-то ломал, рукой выбивались. Пойдем поищем…
– Дай я. – подошел к нему Егор. Размяв пухлую шею, он замахнулся ломом и ударил по тому же месту на стене. Удар получился таким, что пол стены тут же обрушилось, взорвавшись столбом пыли и обломков. Отлетевшие по сторонам обломки едва не завалили Димана. Все заволокло пылью. Егор закинул лом на плечо и ухмыльнулся. Несколько кирпичей треснули ему по башке, но он даже не заметил.
– Ну ты отмороженный. – изумился Диман, отмахиваясь от пыли. Сигарета замерла у него во рту. – Ты чего вчера налакался, ядерного топлива?
– Да хер знает. – отмахнулся Егор. Случившееся было самому ему удивительно.
Проработав несколько часов и сложив рядом с уазиком большую груду кирпичей, Егор и Диман сели отдохнуть. Они сели в мох, откинувшись на большое поваленное дерево. Солнце уже висело почти в зените. В лесу становилось жарко. Дышалось все тяжелее и тяжелее. Стаи слепней носились роями вокруг, наполняя лесную тишину своим гулом.
– На – протянул Диман Егору бутылку пива. Егор отхлебнул и откинулся в траву. Вся майка его была сырая и грязная.
– Сейчас бы в реку. – продолжил Диман усталым голосом. – Доделаем, давай сгоняем.
Приложившись к бутылке вслед за Егором, Диман закрутил пробку и бросил пиво в сторону. Потом он достал сигарету и закинул в рот.
– Диман – проговорил Егор из травы.
– Чего?
– Лес красивый. Аж дух захватывает.
– Ты закинулся что ли чем? Делись.
– Да не… Я просто смотрю и понимаю, что красиво. Вроде бы просто лес, а красиво. Аж слеза потекла.
– Ну… Бывает. Наверное.
Спустя несколько мгновений.
– Диман.
– Ну.
– Ты слышишь?
– Чего?
– Да черт знает чего. Как будто в лесу вон там кто-то есть. Как будто кто-то зовет.
– Не, ничего нет.
– А я слышу. У меня аж холод по телу побежал.
– Ну ты сегодня вообще жжешь… Расслабься, ничего там нет.
– А я слышу.
– Ну и хер с ним. Пусть зовет. Я один раз грибов наелся, так меня два дня звало… Прозовется и перестанет. Пивка может?
– Я пойду посмотрю.
Отойдя от уазика, Егор пошагал по лесу между высокими соснами, время от времени перескакивая через поваленные деревья. То и дело озираясь по сторонам, он продвигался вперед. Уазик остался далеко позади. Вокруг себя Егор слышал крик птиц, шелест деревьев, завывание ветра. Но все отчетливее и
