– Славно сработано, Уолтеф, сын Сиварда, – промолвил низкий голос за его спиной. Уолтеф обернулся и увидел короля Вильгельма. Он явно наблюдал конец схватки, и Уолтеф покраснел от смущения.
– Благодарю вас, сир, – пробормотал он. Хотя он только что выиграл схватку, победа вдруг показалась ему не такой уж сладкой.
Глава 2
Через неделю двор герцога Вильгельма покидал Руан, с тем чтобы отпраздновать Пасху к северу от Фекама. Простуженная графиня Аделаида предпочла отправиться в путь в одной из крытых повозок, которую изнутри выложили пуховыми подушками и мехами – так и на ухабах мягче и теплее.
Джудит ненавидела так путешествовать. Тряска, ноющий голос сестры, бесконечные материнские нравоучения – этого и святой не выдержит, а она особым терпением похвастаться не могла.
После долгих уговоров мать разрешила ей ехать верхом на гнедой кобыле.
– Вам же свободнее будет, – убеждала Джудит. – А я обещаю постоянно быть на виду.
Аделаида высморкалась в большой платок.
– Ладно уж, иди, – махнула она рукой. – У меня от тебя голова болит.
Обрадованная Джудит сделала матери реверанс и тут же велела Сибилле приказать конюху седлать лошадь.
Во внутреннем замковом дворе было так шумно, людно и душно, что Джудит решила уйти оттуда. Но тут она заметила Уолтефа Сивардссона, графа Хантингдонского и Нортгемптонского, – она уже знала, что его зовут именно так. Как обычно, рядом с ним, как приклеенный, был Симон де Санли, смотревший на него глазами преданного щенка. Светлые, с медным отливом волосы Уолтефа были стянуты на затылке тесемкой. Он ловко жонглировал топором, на радость Симону и другим зевакам.
Джудит наблюдала, как сверкнуло лезвие топора, когда Уолтеф перехватил его у самого обуха. Затем он предложил старшему брату Симона тоже попробовать. Джудит почувствовала волнение, для которого не было никакой причины. Не понимая, что с ней происходит, она поспешно ушла, испугавшись, сама не зная чего.
В Фекам они выехали около полудня. Близилась Пасха, и погода значительно улучшилась. Джудит наслаждалась первым теплом и видом зеленеющих почек, оживлявших еще по-зимнему унылый пейзаж. По пути была запланирована охота, и Джудит с нетерпением ждала возможности поучаствовать в этой забаве.
Выпустили свору гончих герцога, и большие рыжие собаки начали рыскать по сторонам, выискивая добычу. Джудит послушно ехала за повозкой матери, откуда доносились кашель и шмыганье носом. Джудит от души радовалась свободе. Она ненавидела ездить в тесной повозке, откуда можно было рассмотреть только небольшую часть окрестностей.
Одна из гончих подняла зайца. Мужчины с радостным гиканьем, оставив обоз, бросились в погоню. Джудит колебалась, но искушение было слишком велико. Не обратив внимания на запоздалый окрик матери, она пустила свою кобылу Джоли галопом.
Джудит обогнала нескольких всадников, включая своего кузена Руфуса, выкрикнувшего ей вслед непристойность. Весенний воздух наполнил ее легкие, ветер развевал накидку подобно знамени. В охоте участвовали и другие женщины, и их выкрики подгоняли ее, но сама она подавляла желание закричать. Это бы означало перейти границы приличия.
Заяц скрылся в густом кустарнике. Кобыла Джудит преодолела спуск с холма в два длинных прыжка, но внезапно споткнулась, едва не выбросив Джудит из седла. Она вцепилась в поводья, чтобы удержаться, а охотники тем временем толпой промчались мимо.
Джудит, путаясь в юбках, спешилась и заметила, что кобыла хромает на заднюю ногу. Машинально Джудит приложила ладонь к поврежденному месту – кобыла взбрыкнула, едва не ударив ее копытом.
– Миледи, вы попали в затруднительное положение?
Она удивленно подняла глаза и увидела Уолтефа Сивардссона, подъезжающего к ней.
Сердце Джудит бешено застучало, во рту пересохло. Ома огляделась, но поблизости никого не было.
– Кобыла, – сказала она, неловко показав на лошадь, – слишком поспешила на спуске.
Одним плавным движением он соскочил с седла и привязал поводья своей лошади к дереву. Затем осторожно приблизился к Джоли.
– Поберегитесь, – предупредила Джудит, пытаясь сохранять спокойствие, – она может напасть.
– Нет, нет, нет, – ответил он низким, ласковым голосом, от которого у нее замерло в груди, – она не станет. Я люблю лошадей, и они любят меня. С детства умел с ними обращаться. Приор Улфцитель всегда говорил, что мне надо было стать грумом.
Осторожно осмотрев лошадь, он сказал, не меняя тона, чтобы не спугнуть ее:
– До Фекама вам на ней не доехать. Мне кажется, она серьезно поранилась.
Джудит облизала губы.
– Но ее не придется убить?
Он пожал плечами.
– Скорее всего, нет, миледи. Даже если она будет хромать, ее можно использовать как племенную лошадь. – Он усмехнулся. – Будь она жеребцом – тогда другое дело, особенно если повреждена задняя нога.
Джудит покраснела. Она знала, что жеребец может взобраться на кобылу, только имея две здоровых задних ноги. Внезапно она остро почувствовала свою незащищенность. Она, племянница герцога Вильгельма, совершила серьезный проступок – оказалась одна, без сопровождения. Чего ему стоит бросить ее на ковер из фиалок у своих ног и надругаться над ней, мстя за свой плен и английскую корону, завоеванную ее дядей.
– Вам не надо меня опасаться, миледи, – сказал он, будто прочитав ее мысли.
– Я и не боюсь, – гордо возразила Джудит, хотя на самом деле была очень испугана.
Улыбка на его лице сменилась усмешкой.
– Мы с вами похожи. Вы не можете лгать – вас выдает лицо. – Он перевел взгляд на ее грудь. – Я не насильник, как бы велик ни был соблазн, – тихо сказал он, отвязал лошадь, вскочил в седло и протянул ей руку. – Вам придется сесть на мою лошадь, леди Джудит, если вы хотите догнать обоз до Фекама.
– А моя кобыла?
– Вы пошлете за ней конюха, когда мы нагоним обоз. – Он поманил ее. – Ну же. Вы не можете здесь оставаться.
Вопреки своему внутреннему голосу Джудит протянула ему руку, оперлась своей ногой на его ногу в стремени и позволила поднять себя. Она устроилась позади него боком и ухватилась за дугу седла, чтобы не упасть.
Он взглянул через плечо и едва заметно улыбнулся. Она ездила на Джоли по-мужски, но сочла неприличным сесть так же и на его лошадь.
– Предупредите меня, если соберетесь падать, – сказал он с усмешкой. – Мне не хотелось бы доставить вас вашему дяде, перекинув поперек седла.
– Я умею ездить в дамском седле, – огрызнулась Джудит, обиженная его насмешкой.
– Замечательно, – ответил он, – иначе мне пришлось бы спешиться и идти рядом. – Он щелкнул языком, и его лошадь плавно двинулась вперед.
