Так, сон конечно же интересный, но мне нужно как-то проснуться. Я опять лег в гамак и попытался уснуть, и под равномерный шум дождя мне это удалось. Проснувшись от каких-то звуков, я открыл глаза, так что же так неудобно? Потом я вспомнил, что я лежу в гамаке. Как опять? Что за напасть? Я осторожно спустился на землю. В хижине вошел какой-то мужик, несмотря на недостаток освещения я сразу узнал этого невысокого крепко сбитого пожилого мужчину, с темным лицом изрезанным глубокими морщинами и обильной сединой в бороде и длинных волосах. Белесый шрам на левой щеке, придававший ему суровое выражение, похоже, был от туземной стрелы. Судя по каплям воды на его плаще, дождь на улице решил дать нам некоторую передышку, чем он и поспешил воспользоваться и навестить меня. Кристобаль Гарсиа Сармьенто, старый верный слуга и в некотором роде мой опекун.
— Как самочувствие сеньора? Лихорадка больше не беспокоит Вас? — заботливо спросил он меня.
Ну вот, что ему отвечать? Я вовсе не Хуан Седеньо, кто его знает, как они вдвоем общались, и вообще, если я буду много болтать, то меня без труда разоблачат. Я жестами показал, что пока неважно себя чувствую, и произнес:
— Благодарю Вас за заботу, мой верный Кристобаль, к сожалению болезнь пока не оставляет меня, но я был бы рад поесть.
— Тогда "Эль Сагио"(Мудрец) отплывет завтра без Вас, нужно забрать кое-какие грузы с энкомьендос (поместий, буквальный перевод "покровительство") Франсиско де Монтехо и Педро Барбы и привести их в Гавану, пока сезон ураганов не подошел к своему пику- Кристобаль вопросительно посмотрел на меня.
— Хорошо, Кристобаль, действуй самостоятельно, как видишь, мне необходимо неделю отлежаться- я старательно съехал с темы.
Тут еще не понимаешь, где ты и кто ты, а с тебя еще что-то требуют. Как бы не натворить дел, торопясь. Кажется, прокатило, Кристобаль вышел из хижины, открыв дощатую дверь, державшуюся на кожаных петлях. Если что, все буду валить на болезнь, мол, частично потерял память. Какие-то воспоминания Хуана у меня присутствуют, но явно не все и если меня начнут расспрашивать, то это будет очень заметно. Так что лежим тихо и не отсвечиваем, похоже, что на дворе сезон дождей и основная деятельность замерла, к тому же Хуан был немного болен, вот и воспользуемся этим. Может я лежу сейчас в коме и у меня просто яркие галлюцинации? Вот и не будем делать резких движений. А вообще сейчас поем и буду лежать и наслаждаться этими галлюцинациями! Воздух-то, какой! Густой, влажный, им прямо тяжело дышать, казалось, что, будто дышишь мокрым туманом. И вокруг, в атмосфере, разлита густая вонь: пряные, мускусные и гнилостные запахи перезревших плодов. Чем интересно меня будут угощать?
Вошла индианка средних лет, одетая только в какую-то тряпку обернутую вокруг бедер. Я тут же уставился на ее грудь. Нет, если это эротические галлюцинации, то хотелось бы девчонку помоложе. Да и к тому же она какая-то темненькая и невысокая. Она поприветствовала меня, поставила тарелку и какую-то небольшую тыкву на стол поклонилась и ушла. Так чем кормят в этой богадельне?
На грубой деревянной тарелке лежали какие-то лепешки, с края была насыпана щепоть грязной соли и еще капли какой-то соуса, судя по запаху острого. В небольшой тыкве, используемой вместо кружки, плескалась жидкость, если снова судить по запаху, простая вода. Лепешки, которые я опробовал оказались холодными и безвкусными. Соль и соус ненамного исправили дело, но гадость есть гадость. Не могли для больного куриного супчику приготовить! А где ананасы и манго? Или не сезон или сам иди и срывай их с деревьев. Так после перченного хочется пить, но я эту водичку пить пока остерегусь. Мало ли откуда ее брали? Может там какая-нибудь холера, вон я читал, что у того же Кортеса был целый букет местных болезней, начиная от сифилиса и кончая кучей глистов в желудке. А тут у местных индейцев глисты обычное дело, вон как-то по телевизору показывали: или в Бразилии (или в Эквадоре) сделали местным индейцам заповедник, для туристов, живите как в старые времена. А те им в ответ, не хотим, выведите нам глистов, а то совсем замучили. Не оценили они заботу своего правительства.
Так что кружку с принесенной водичкой я тщательно вымыл, а потом вышел на улицу, меся грязь босыми ногами, и поставил кружку на кочку, пусть дождевая вода набирается. Так с санитарной точки зрения будет намного лучше. Мельком посмотрел вокруг: какие-то пальмы, дальше еще хижины и навесы получше или похуже чем у меня, еще дальше на восток зеленые джунгли, на запад какая-то степь, кое-где покрытая кустарником, но опять льет дождь и я поспешил укрыться у себя в хижине. Подождал немного, потом сбегал опять забрал кружку вернулся и выпил дождевую воду. Ноги помыл прямо в хижине, под каплями воды капающей с крыши, одежду повесил сушиться. Сейчас лето, жарко, недаром местные голышом все ходят, а одежда, похоже, не высохнет, влажность такая, что скорее заплесневеет. Лег в гамак и попытался подремать. Забылся, опять проснулся и снова я здесь. Так я лежал, убивал время до обеда.
В обед мне как больному та же индианка опять принесла все то же самое. В этот раз я был умнее, и кружка была заранее прикреплена за окном. Она забрала тарелку оставила другую поклонилась и опять ушла. Пришлось давиться, есть. Кажется, они эти лепешки здесь один раз в день готовят, пока дождя нет, но честно признаться горячими их есть пока мне не доводилось, а холодными они ужасно невкусные. После обеда опять принялся убивать время. Телевизора здесь нет по определению, а что насчет книг? Я сделал обыск в своей комнате, в сундуке, помимо одежды, покрытой зелеными пятнами плесени от сырости, оказалось две книги, один гроссбух с деловыми записями, а другой молитвенник, обе рукописные. Понятно, гроссбух Хуан заполнял сам, а молитвенник ему дали в дорогу, когда он отплывал из Кастильи. Попробовал читать, кажется, получается, но я не слишком религиозен, когда-то Библию уже прочел, а учить молитвы пока не охота. Как там Омар Хайям говорил:
"Лучше пить и веселых красавиц ласкать,
Чем в постах и молитвах спасенья искать".
Кстати, вино хорошее средство дезинфекции, а испанцы должны пить вино, почему же мне все время дают воду? Такими размышлениями я снова убивал время до ужина, а потом, посидев немного в сумерках, опять лег спать.
ГЛАВА 4.
На утро я опять очнулся в теле Хуана Седеньо, что за незадача. Придется продолжать болеть, хотя безделье уже реально начинает сильно напрягать. Но поспешишь- людей насмешишь, кажется, сейчас у испанцев процветает Святая инквизиция, как бы не ляпнуть кому-нибудь что-то такое, чтобы они мной заинтересовались. А дальше они тут мастера людей заставлять разговаривать, у них здесь целый арсенал орудий пыток: испанские сапоги и разные плети и клещи, так что не захочешь, а запоешь как миленький. А потом все будет стандартно: костер и прощай земная юдоль. Приходится прятаться в доме, притворяться больным и без надобности не выходить на улицу, даже когда дождя нет. Хотя я рано утром и бегал смотреть на океан. Разум уже привык к новому телу, так что с координацией движений больше проблем не возникало. Дождя с утра не было, и погода была тихой, а атмосфера теплой и тропической. Краски буйного пейзажа вокруг были яркие, сочные и насыщенные. Да ошибки нет, похоже, это действительно Гавана.
Наверное, городку нет еще и года, здесь только туземные хижины вокруг и кучи заготовленных камней под строительство домов. Но видно, что скоро в городе появятся первые каменные здания — судя по начатым стройкам, это будут мощные замкообразные сооружения из ослепительно белого ракушечника с гладкими и строгими стенами. А вот там видно даже одно готовое здание (позже я узнал, что это дом нашего градоначальника Педро Барбы). За материалом далеко ходить было не надо, так как рядом с городом тут богатые залежи мадрепоровых кораллов. Прекрасная бухта в форме полумесяца соединяется с морем через узкий пролив, в наличии имеются великолепные пляжи с белым песком и главное океан — прозрачный, светящийся бирюзовой голубизной, мягкий и шепчущий равномерным прибоем. Просто курорт, как на картинке, море выбрасывает на берег шелестящую пену белого прибоя, а все побережье покрыто сплошной линией окаймленных пальмами пляжей. За пляжами среди деревьев и холмов виднеются знакомые строения и навесы городка. Сколько тут людей? Белых, кажется, чуть больше ста, несколько негров и сотен пять аборигенов. Да, явно пока не столица. В удобной гавани тройка кораблей (один из которых, наверное, и принадлежит Хуану) и два десятка рыбацких лодок сохнут на берегу. Вдали, на горизонте, видны невысокие зеленые горы, покрытые джунглями. Пора возвращаться назад, пока меня не заметили и не начали расспрашивать о здоровье.
