и темного лорда. Что я и лорд связаны. Но я отказал, сказав, что они матерые, взрослые волшебники, прошедшие не одно сражение, победившие прошлого темного лорда, справятся и без меня. директор все так же улыбался, но в глазах зеленый луч, срывающийся с его палочки, летящий мне в грудь.
Друзья тоже уговаривали меня остаться, помочь директору и Ордену Феникса победить темного лорда, выполнить пророчество и миссию возложенную магией. Я не послал, лишь тактично сказал:
- Я пятнадцать лет жил так, как хотели все вы: директор, Орден Феникса, вы с Мионой, даже лорд Воландеморт. А теперь я хочу жить так, как хочу я – Гарри Поттер. Жить, а не готовить лоб под очередную Аваду Кедавру.
- Но, Гарри! – Гермиона пыталась вернуть меня на путь героя, - ты же Избранный! Герой! Только тебе под силу победить темного лорда!
- Да, Гарри. Послушай директора, он врать не будет. Раз говорит, что ты избранный, значит, так и есть, - не выдержал, рассмеялся, - что смешного? – удивился Рон.
- Раз говорит, значит правда! Вот что меня насмешило. Не все слова директора несут в себе истину и правду, некоторые так и сочатся ложью и фальшью. Взять хотя бы Турнир.
- А что с Турниром? – не понимала Гермиона.
- Хотя бы то, что он, как мой магический опекун мог магически оспорить то распределение, он – Верховный волшебник, сил в нем куда больше чем в том треклятом кубке-артефакте. Или был выход признать меня проигравшим. Я бы выбыл из Турнира и не подвергался испытаниям и не висел бы на волосок от смерти. Много способов, но он сказал, что нет ни одного. И что я, четырнадцатилетний подросток должен принимать участие в Турнире наравне с семнадцатилетними выпускниками школ.
- Значит, так было надо, - сказал Рональд.
- Мне? Нет. А вот директору…
Дальше разговор был на повышенных тонах, мы с друзьями разругались в пух и прах. Так и приехал в Ильверморн без друзей, лишь с рюкзаком за спиной и палочкой в рукаве. Доучился в школе оставшиеся два года. Познакомился с ребятами, влился в учебу и самое важное не влипал в неприятности, а учился. О том, что я лорд двух родов не говорил, а меня и не спрашивали.
После окончания школы поступил в адвокатскую академию и проучился еще пять лет там. Все это время мы с лордом Малфоем поддерживали связь и даже дошли до приятельских отношений. А у них в Британии прошла война. Лорд повержен, убил его директор в равной, яркой, захватывающей схватке. Помогали ему бывшие друзья: Рональд и Гермиона. Лорд Малфой сказал, что Долгопупса хотели сделать запасным Героем, но Невилл всех послал и забрал документы, глядя на меня, а перевелся в Кастелобрушу, магическую школу Бразилии.
Растения углубленно изучать, чтобы потом поступить в академию Травологии. Где такая, Невилл мне не сказал. А я и не спрашивал. Мы с ним и Полумной, а так же Джинни и близнецами переписываемся. И они, в отличие от директора и Ронральда с Гермионой в трусости и побеге от своего предназначения не упрекают. Говорят – правильно. Пусть взрослые разбираются.
И они разобрались. Осталось лишь мне, как и мечтал когда-то засадить директора в Азказаб или Нуменград. У меня список его прегрешений перед магией, законами магии и старыми, почти вымершими магическими родами давно лежит, душу греет и ждет своего часа. Не долго осталось. Каких-то пару лет.
Эпилог
Два года спустя:
- … таким образом, мистер Альбус Персиваль Вулфрик Брайн Дамблдор приговаривается… - и дальше верховный судья зачитывает приговор. Долго, очень долго перечисляют пункты нарушения магических законов и меру наказания за каждый из них, а пока подсудимый слушает и не спорит с решением мирового суда, его взор направлен на того, кто все это организовал, того, кто все это суду предоставил и по повестку вынес. И когда подошел к концу приговор, вердикт был таким: - виновен по всем пунктам, меру пресечения в виде полной блокировки магии, лишения свободы и заключение в тюрьму Нуменград на пожизненное пребывание привести в исполнение немедленно.
- Гарри, мальчик мой… – хотел, было, обратиться к главному прокурору по выдвинутому делу, но тот сказал:
- Мое имя: Гарольд, мистер Дамблдор, а вы ко мне можете обращаться или лорд Поттер-Блэк или господин прокурор. И никаких Гарри и ваших мальчиков здесь нет. Не то я подам дополнительное обвинение в растление малолетних и в приставании к несовершеннолетним.
Директор жевал губы, перебирал в руках широкий рукав мантии, смотря на молодого лорда двух старых родов, на молодого мужчину с цепким, холодным взглядом зеленых глаз. Видел перед собой не наивного, глупого ребенка в старой, поношенной, на пять размеров больше положенного одежде, сломанных и заклеенных несколько раз скотчем очках, вечно-лохматого, полуголодного, смотрящего ему в рот в ожидании указки.
Нет, перед ним истинный лорд. Очки давно выброшены на мусорку, глаза вылечены лучшим колдомедиком Америки, одежда только на заказ и из лучших материалов, волосы вьются в мелкое колечко и спускаются по спине, к лопаткам, посередине длины перевязаны шелковой лентой. И он не наивный, глупый ребенок, а акула, барракуда своего дела. Прозван в адвокатской сфере – Авадой Кедаврой. Бьющий без промахов - наповал. Не за зеленые, как сама Авада глаза, а именно за репутацию.
Если Поттер-Блэк уверен в том, что кто-то нарушил законы магии и должен за это сесть в тюрьму или поцеловаться с дементором, то посадит или отведет на свидание со стражем Азкабана. Докажет вину во чтобы-то не стало, найдет и приведет доводы, кого надо найдет, что угодно сделает и чем угодно пожертвует, но виновный, нарушивший законы магии будет наказан.
- Гарольд, - позвал прокурора знакомый, ненавистный
