давно уже взрослый и сам принимает решения. Но он всегда со мной советуется. А значит, он меня любит. И не хочет расстраивать. Когда дети вырастают, чтобы показать своё уважение, они начинают советоваться.
— Дедулька, я всегда буду с тобой советоваться, — серьёзно выдала Саша и посмотрела на деда карими глазами его сына. Владимир Григорьевич прижал к себе внучку.
— Тогда давай начнем советоваться уже сейчас? — предложил он. — Я бы тебе дал совет пойти умыться, почистить зубки и ложиться спать. Это очень хороший совет от твоего любимого дедушки. — Саша радостно закивала.
— А ты расскажешь мне на ночь сказку? — тут же спросила она.
— Как здорово твой отец разрулил ситуацию, — заметила Надя, когда она после всех процедур уложила Сашу в кровать, а свёкр остался рассказывать сказки её дочери, — Саше и возразить было нечего. Ну и вопросы она порой задает! Мудра не по годам.
Николай обнял жену за талию.
— Она вся в тебя, — поцеловал её в макушку.
— Вот уж это не так, — хитро улыбнулась Надя, — Александра Николаевна — точная твоя копия — и внешне, и характером, только что девочка.
— Мм-м-м, спорить не буду, — Николя с удовольствием вдохнул запах волос жены. Был в отъезде на съёмках, соскучился. Он всегда скучал по ней, даже в самой непродолжительной разлуке. Она нужна была ему как воздух, как сама жизнь. Всегда желанна, всегда любима. Годы их совместной жизни нисколько не ослабили его чувств к жене, напротив, утвердили в правильности когда-то сделанного выбора, привязали ещё больше. — Может быть, сегодня ночью в спальне посоветуемся о чём-нибудь эдаком? — мягко шепнул Николай жене на ушко.
— А лиса не стала есть колобка, — Владимир Григорьевич поправил одеяло внучке.
— Не стала? — сонно пробормотала Саша.
— Нет, — подтвердил он, — она пожалела колобка, уж больно хорошо он пел на её носу. Так колобок вернулся к бабушке и дедушке. Он понял, что любит их.
— Я тоже тебя люблю, деда, — сказала Саша и уснула.
— И я тебя люблю, принцесса, — еле слышно ответил он и тихонько вышел из детской.
— Уснула? — Николай ждал отца в гостиной. — Пап, что с тобой? — он подскочил к отцу.
— Да голова что-то закружилась, — Владимир Григорьевич тяжело повалился в кресло, — ничего, сейчас пройдёт, — он прикрыл глаза, выдохнул. На лбу выступили капельки пота.
— Отец, как часто с тобой такое бывает? — Николай внимательно смотрел на него.
— Головокружения? — переспросил Фертовский-старший. — Ничего страшного. Это просто усталость.
— Но учебный год только начался, — заметил Николай.
— Верно, и мне надо втянуться, я же как студент, — пошутил Владимир Григорьевич.
— Как давно ты был у врача? Пап, давай я позвоню Казимиру Львовичу?
— Сынок, ты напрасно беспокоишься и явно преувеличиваешь. У меня есть только одна проблема.
— Какая?
— Возраст! А жена у меня молодая. Вот поэтому мне болеть никак нельзя.
— Вот поэтому мы и сходим на приём, обследуемся. Мы с тобой посоветовались сейчас и решили, да?
Глава 4
Вадим дочитал лекцию, повесил рюкзак на плечо. Конспекты хотя и носил с собой, но давно уже не доставал их на лекциях, не надобилось, помнил всё наизусть, благо память не подводила.
— Вот это сюрприз! — воскликнул он, заметив в коридоре университета двух своих бывших студенток. Они смущенно улыбались. Мира и Таисья. Когда-то Зорин преподавал у них микроэкономику. Способные девчонки, умницы, старательные.
— Здравствуйте, Вадим Георгиевич, — защебетали обе, — мы забежали вас проведать. Как дела?
— Всё хорошо, уверенно движемся вперед, — в ответ улыбнулся он, — как ваши дела?
— О, у нас столько интересного!
— В таком случае нам бы надо пересечься и пообщаться? — предложил Зорин.
В прошлом учебном году они уже встречались в кафе под названием «Метро», туда ходили многие. Зорин вообще имел привычку встречаться и общаться со своими студентами. Он являл собой пример довольно-таки демократичного преподавателя, однако дистанцию между собой и ними всё равно держал, никогда не переходя на «ты».
— Да-да, хорошо бы встретиться, — подтвердила разрумянившаяся Мира.
— Так, в четверг у меня три пары, — прикинул Вадим, — сможете подъехать в кафе в половине пятого?
— Сможем, — ответила за обеих Таисья и дёрнула подругу за руку — пора. Девушки попрощались и поспешили на занятия. Зорин пошёл к автостоянке.
В группу, где учились Мира и Таисья, он пришёл впервые полтора года назад. Вечернее отделение, вторая пара. Прозвенел звонок, Зорин вошел в аудиторию. В этой группе у него были только семинары.
Вадим подошел к столу преподавателя, рюкзак бросил на край. Повернулся к всё ещё шумевшей аудитории — в основном девушки, парней всего пятеро. Доску старательно мыла худенькая девица, повернулась к Зорину, пару секунд смотрела на него оценивающе, затем явно озадачилась: на нём была кожаная куртка, потёртые джинсы, волосы «ёжиком», в ухе маленькая серьга-кольцо.
— Тишина, звонок уже был, — строго обратился к аудитории Зорин, все притихли.
— А вы будете преподавать у нас микроэкономику? — спросила худышка, она всё ещё стояла у доски, в руках — кусок поролона.
— Да, я буду преподавать у вас микроэкономику, — подтвердил Вадим.
— Всегда? — уточнила девица.
Зорин подошел к ней ближе и заметил на её носу конопушки, много конопушек, хотя девушка не была рыжей.
— Что значит — всегда? — сдерживая улыбку, уточнил он. — Всю жизнь что ли?
Группа дружно захохотала. Худышка стушевалась.
— Я имела в виду — весь семестр? — пояснила она.
— Да, весь семестр, — подтвердил Вадим, — пожалуй, начнём, — он посмотрел на список группы, отодвинул его. — Я не собираюсь отмечать присутствующих. Кому нужны знания, тот будет ходить. Всё очень просто. Вы взрослые люди, решаете сами.
Вадим прошел вдоль кафедры туда-сюда, остановился, окинул взглядом аудиторию, глаза студентов внимательно следили за ним. Он уже привык к такого рода вниманию. Привык и к особому вниманию студенток.
— Я вам не завидую, — изрёк он и опять обвел взглядом группу, — вы попали к одному из самых ужасных преподавателей.
— Что же вы так о себе? — спросила одна из девиц с «ярким боевым раскрасом». Такие, как правило, уверены в своей неотразимости.
— Это не я, так обо мне говорят, — спокойно отозвался Зорин, — мне очень трудно сдать зачёт. Хотите вместо него написать контрольную? Уверяю вас, результат будет ещё хуже.
Группа возмущённо зашумела. Вадим усмехнулся. Поверили! Это хорошо, значит, примут во внимание и будут заниматься, по крайней мере, многие из них.
Он начал семинар, потратил на введение в предмет минут пятьдесят, затем, посмотрев на часы, решил, что отпустит студентов пораньше, на сегодня вполне достаточно. Они радостно загалдели.
— Да, вот ещё что, — остановил шум Зорин, — убедительно прошу не ходить ко мне на лекции, у вас есть
