Морское довольствие зависело от звания и специальности и составляло от 60 коп. в месяц (матрос 2-й статьи во внутреннем плавании) до 21 руб. (боцман в заграничном плавании) (см. приложение 2).
Добавочное жалованье могло выплачиваться за специальные знания (например, минера или электрика) или за действительное исполнение обязанностей (например, первого комендора у орудия). Сумма выплат могла различаться в зависимости от того, на берегу или на корабле служил в данное время нижний чин. Добавочное жалованье было сравнительно небольшим и колебалось от 1 руб. 80 коп. в год (строевой инструктор, водолаз) до 27 руб. (баталер, подшкипер, минно-артиллерийский содержатель). Лишь некоторые специальности расценивались значительно дороже – баталер 1-й статьи или старший писарь получали на корабле по 63 руб. в год добавочного жалованья, машинные или кочегарные унтер-офицеры 1-й статьи – по 60 руб., а машинные унтер-офицеры самостоятельного управления даже по 180 руб. в год. Это объяснялось тем, что машинисты самостоятельного управления заведовали механизмами мелких судов, на которых не полагалось офицера-инженер-механика. Машинисты самостоятельного управления имели право занимать должности механиков на судах торгового флота после окончания срока военной службы (см. приложение 3).
Кроме того, матросы могли получать дополнительные выплаты, например, водолазы – по 1 руб. за каждый час подводных работ, за преподавание в школах матросов-специалистов (по 8–10 руб. в месяц), по 25–50 коп. в сутки при назначении конвоирами грузов при их перевозке, по 15–30 коп. в сутки в случае вызова «для восстановления порядка» – т. е. для усмирения волнений. Кроме того, тем, кто отказывался от ежедневной чарки водки (полагавшейся во время плавания), выплачивались «деньги за непитое вино» – 2 руб. 40 коп. в месяц – немалая для матроса сумма. С началом Первой мировой войны и с введением в России сухого закона выдача чарки была отменена и всем матросам стали выплачивать деньги.
Из выплат рядовым матросам производился вычет в 1 % на медикаменты, а унтер-офицеров – 2 % на медикаменты и госпиталь. Выдавалось жалованье раз в два месяца за прошедший срок.
В общем, береговое жалованье моряков соответствовало жалованью нижних чинов сухопутной армии. Однако добавочное жалованье и морское довольствие делали доходы моряков (особенно в плавании, тем более заграничном) значительно выше доходов солдат и унтер-офицеров армии. Моряк срочной службы достаточно высокой квалификации (скажем, рулевой унтер-офицер, исполняющий обязанности рулевого старшины) получал на берегу 28 руб. 80 коп. – 40 руб. 80 коп. в год (в зависимости от моря службы), во внутреннем плавании – дополнительно по 5 руб. 10 коп., а в заграничном – по 6 руб. 75 коп. в месяц (с учетом льготного курса выплат в иностранной валюте – свыше 10 руб.). Учитывая, что на Балтике корабли находились в плавании около 5 месяцев в году, годовой доход рулевого унтер-офицера срочной службы составлял не менее 54 руб., а при участии в заграничном плавании мог доходить до 80 руб. То были неплохие карманные деньги, учитывая, что обмундирование и питание моряки получали бесплатно.
Для матросов и унтер-офицеров болезненным наказанием было смещение на оклад матроса 2-й статьи. Это наказание можно было налагать на нижних чинов в дисциплинарном порядке на неограниченный срок. Весь срок наказания моряк должен был получать 75 коп. в месяц, как матрос 2-й статьи, не имеющий специальности. Серьезность данного взыскания понимали и авторы Дисциплинарного устава – право налагать его имели только командиры кораблей 1 и 2 ранга и вышестоящие начальники[14]. Заметим, что вице-адмирал Непенин, став командующим Балтийским флотом в ноябре 1916 г., особо широко пользовался этим правом, чем вызвал значительное озлобление среди нижних чинов.
Матросы получали питание и обмундирование натурой. Количество и качество предметов обмундирования моряков было выше, чем в сухопутной армии (см. приложение 4).
Питание матросов на берегу соответствовало армейскому, а в плавании было более разнообразным и обильным, чем в армии. О стоимости вещей и продуктов, которые выдавались натурой, в сравнении с армейской пехотой, дает представление следующая таблица[15]:
Стоимость обмундирования и (сухопутного) продовольствия на одного нижнего чина в год
На берегу крупа и мука отпускались от казны натурой, а вместо прочих продуктов выдавались приварочные деньги. Их сумма изменялась в зависимости от местности, из расчета 2,5 коп. в день на человека плюс стоимость 3/4 фунта (307 г) мяса второго сорта по ценам местного рынка (накануне Первой мировой войны в провинции – 8–9 коп.). Кроме того, полагалось чайное довольствие, которое, по меркам сегодняшнего дня, было не слишком большим. Чая полагалось примерно по 2 г в день, сахара – по 25 г в день на человека.
Следует отметить, что значительное улучшение питания солдат и матросов произошло в декабре 1905 г. под влиянием событий Первой российской революции. До этого мясная порция составляла 1/2 фунта в день, на приварок отпускали 1 3/4 коп. в день, не выдавались чай и сахар[16].
В плавании морякам полагалась морская провизия. При этом завтрак состоял из чая и хлеба (или сухарей) с маслом. На обед варили свежие или кислые щи со свежим мясом или солониной и овсяной крупой. На них отпускалось по 170 г капусты или другой зелени и по 307 г мяса. По средам и пятницам допускалась замена мяса горохом (по 307 г на человека). На ужин полагалась крутая или жидкая каша из гречки со сливочным маслом и чай. В день на человека отпускалось по 1127 г хлеба или 780 г сухарей. Допускалась замена капусты свеклой, ржаного хлеба – пшеничным, гороха – фасолью или макаронами, гречки – пшенкой, ячкой, кукурузой или рисом, чая – какао или шоколадом. Раз в неделю, в среду или пятницу, допускалась замена мяса рыбой.
Во время Первой мировой войны питание матросов осталось на прежнем уровне. К концу 1916 г. лишь несколько ухудшилось положение с мясом, из-за чего стали строже соблюдать постные дни – теперь два раза в неделю (по средам и пятницам) мясо заменялось рыбой.
Обмундирование матросов было легко узнаваемо. Его неповторимый стиль окончательно сложился к началу 80-х гг. XIX в. и с тех пор изменялся лишь в деталях. Новобранец, приходивший в береговые части флота к 1 декабря, получал сильно поношенное обмундирование, оставшееся от уволившихся в запас старослужащих. Особой нормы выдачи этого обмундирования не существовало. Не позднее 1 марта следующего года он должен был получить первый комплект новой формы. Новобранцам выдавали больше вещей, чем старослужащим, чтобы у них сразу же образовался запас обмундирования для перемены. Затем новый комплект формы выдавали ежегодно, не позднее 1 марта. Количество предметов обмундирования, полагавшихся матросу, было значительно больше, чем полагалось солдату сухопутной армии – средняя стоимость обмундирования матроса превышала стоимость обмундирования пехотинца в 1,5 раза, а обмундирование матроса Гвардейского экипажа было в 2,1 раза дороже, чем в пехоте. В декабре 1905 г. власти улучшили снабжение нижних чинов – теперь матросам стали выдавать постельное белье и одеяла. Ранее одеяло и койку выдавали только на кораблях, а в казармах нижние чины армии и флота спали на войлочных подстилках (покупаемых за свой счет), укрываясь шинелью. В то время постельное белье заводили лишь в некоторых частях за счет сэкономленных средств. Матросы стали получать даже носовые платки![17]
Сверхсрочнослужащие получали денежное довольствие как матросы срочной службы и добавочное жалованье, которое сильно зависело от продолжительности сверхсрочной службы и квалификации моряка. В 1–2-й год сверхсрочной службы оно составляло 236–264 руб. в год, возрастая к 6-му году до 356–444 руб. Ежегодно сверхсрочнослужащим выплачивалось по 40 руб. в год вместо добавочного обмундирования. Прослужившим 10 лет выдавалось пособие в 250 руб., а еще через 5 лет – еще одно такое же пособие. При увольнении прослуживших сверхсрочно 10 лет им выдавалось по 1000 руб., прослужившим 15 лет – 1250 руб. или пенсия в 96 руб. в год, прослужившим 20 лет – 1000 руб. и пенсия в 96 руб. в год[18]. Сверхсрочнослужащие получали обмундирование и питались как нижние чины срочной службы. Им полагалась и ежедневная «чарка» в плавании, которую можно было получить деньгами.
Семьям сверхсрочнослужащих полагалась квартира или квартирные деньги в половинном размере по сравнению с семьями обер-офицеров. Это значило, что этих денег должно было хватить на съем жилой площади около 16–17 м2 и одной кухни на четыре семьи. Учитывая, что квартиры-студии в те времена еще не изобрели, фактически речь шла о проживании в коммунальной квартире. Семьи получали также «кормовые деньги»: на жену и нетрудоспособных детей старше 7 лет – в полном размере, а до 7 лет – в половинном. «Кормовые деньги» представляли собой небольшую сумму из расчета стоимости по месту проживания 27 кг муки, 4 кг крупы, 1 кг соли и 1/2 литра постного масла в месяц. Семья сверхсрочника имела право на бесплатный проезд к месту службы при переводах главы семьи.
