— Я здесь, чтобы сопроводить вас в ваше летнее королевство, о самая справедливая, мудрая и прекрасная королева на свете! — торжественно произнес он.
Королева просияла — так вспыхивает от счастья леди Сара, получив стишок от очередного обожателя.
— А что, Его Высочество принц уже прибыл? — осведомилась она елейным голосом, не предвещавшим ничего хорошего: королева обожает мучить своих поклонников, особенно графа Лестера.
Граф слегка нахмурился.
— Конечно, нет, Ваше Величество, — ответил он как ни в чем не бывало. — Это было бы верхом неприличия — оказаться здесь до вашего прибытия. Он в полумиле отсюда, ожидает, когда Ваше Величество соблаговолит его принять.
Королева молча кивнула, фавны скрылись в чаще, и мы продолжили свой путь.
Вскоре кортеж прибыл в поместье Кенилворт, где все было вылизано и вычищено до блеска, а дома светились свежей побелкой. Ликующие селяне в абсолютно новой одежде выстроились вдоль дороги, приветствуя свою повелительницу. Думаю, их наряды только что вышли из-под иголок местных мастериц: уж больно одинаково все выглядели!
Мгновение спустя прямо из ниоткуда появились одетые дриадами и эльфами акробаты. Под веселые мелодии, которые исполняли скрытые в кустарнике музыканты, они танцевали, кружились и кувыркались. Впереди всех вился волчком и ходил колесом лучший акробат Королевской труппы мистера Уилла Соммерса, мой друг Мазу, одетый в украшенный блестками и бантиками костюм Пака[1].
Жители сказочной Аркадии бросали в нас «леденцами для поцелуев», конфетами и цукатами, которые мы, визжа и смеясь, ловили на лету.
Мазу залез на увитую цветами арку, и, зацепившись ногами за перекладину, повис вниз головой, осыпая проезжающих под ней засахаренным миндалем. Лишь королева не попала под сладкий ливень, зато остальные получили сполна. На меня, в этом я абсолютно уверена, Мазу высыпал сладостей в несколько раз больше, чем на остальных девушек! Поймав пару орешков, я швырнула их прямо ему в лицо. Довольно ухмыльнувшись, Мазу мгновенно куда-то испарился.
Поднявшись на холм, мы увидели справа недавно разбитый сад, а слева — огромную зеленую лужайку, на которой странные слуги ставили забавные сине-желтые шатры.
Придержав своего коня, Ее Величество осмотрелась по сторонам и лукаво улыбнулась.
— Кто это посмел разбить свой лагерь на вашем газоне, милорд? — спросила она, разыгрывая удивление.
Когда захочет, королева может быть очень вредной!
Естественно, она сразу поняла, чьи это люди суетятся на лужайке, потому что сама его пригласила! Никто не осмелится присоединиться к королеве во время ее летнего путешествия, если не получит на это ее личного приглашения!
Но граф Лестер давно привык к капризам Ее Величества. Широко улыбнувшись, он громко заявил:
— Понятия не имею, Ваше Величество! Какие-то жители севера попросили меня приютить их, и вне себя от радости от вашего визита в Кенилворт, я не смог им отказать!
Полная скрытого смысла беседа продолжилась, но я не стала к ней прислушиваться. Подъезжая к забавному лагерю, я чуть шею не вывернула, пытаясь понять, что здесь происходит.
Увидев королевский кортеж, несколько иноземных вельмож выстроились в ряд, чтобы приветствовать Ее Величество. Большинство из них были высокого роста, молоды, светловолосы и хороши собой.
Леди Сара и Кармина тут же принялись шушукаться, а леди Джейн придала своему лицу самое высокомерное выражение, словно только что не пялилась на иноземцев, как и остальные!
К королеве подъехала леди Хелен Снакенборг и, грациозно поклонившись, сказала:
— Ваше Величество, позвольте представить вам моих соплеменников, которые прибыли сюда в составе свиты Его Милости Свена, принца Швеции, — она указала на почтительно замерших в отдалении молодых людей.
Леди Хелен одна из моих любимых придворных дам Ее Величества. Когда-то она прибыла в Англию в составе свиты Ее Высочества шведской принцессы Сесилии и так понравилась королеве, что получила ее приглашение остаться при английском дворе.
Леди Хелен — самая спокойная и милая женщина на свете, у нее изумительно красивое лицо, белоснежная кожа и светлые пушистые волосы. И ей, одной из немногих, удается успокоить королеву, когда та впадает в ярость.
— Это шведы! — тихо сказала я Мери.
Молодые вельможи склонились перед королевой в почтительном поклоне. Потом один из них приблизился, опустился на одно колено и протянул Ее Величеству обернутый в тончайший шелк сверток.
— Фаше Фелишество, примите от Его Милости принса Свена этот тар в снак серьесности его намерений, — сказал он по-английски, но с сильным, похожим на немецкий, акцентом.
В отличие от других господ из Швеции, юноша был одет весьма просто и, судя по его скромному шерстяному дублету, являлся переводчиком или секретарем принца Свена. Он был высок ростом, широкоплеч и светловолос. Весь его облик дышал строгостью и мужественной силой.
Королева приказала мистеру Хэттону передать ей сверток, пожелав немедленно узнать, что же скрывается под изысканной тканью. Ее Величество обожает получать подарки. Тонкий шелк соскользнул — и в лучах солнца засверкал великолепный охотничий рог, инкрустированный золотом и рубинами. На его матовой поверхности была выгравирована сцена охоты.
Королева продемонстрировала подарок графу, а потом передала нам — полюбоваться изысканной вещицей. Граф сдержанно улыбался, но было видно, что его терзает жгучая ревность.
Потом королева пристегнула рог к поясу — золото и рубины ослепительно сверкнули на солнце.
Мы въехали во внутренний двор, окружавший замок с трех сторон. Кенилворт — старинная крепость, построенная еще во времена моего прадеда, но она не показалась мне ни мрачной, ни унылой. Граф Лестер обновил каменную махину, установив новые вытяжные трубы, которые словно змеи извивались вдоль стен, камины и высокие французские окна. В их мозаичной стеклянной поверхности отражались лучи заходящего солнца, окрашивая все вокруг в розовый цвет.
Граф в тяжелых серебряных доспехах спешился сам и помог королеве. Как гостеприимный хозяин он лично проводил Ее Величество и джентльменов ее свиты в Большой холл замка.
Двор заполнился грумами и лающими собаками. Как всегда чисто внешне прибытие королевской процессии напоминало светопреставление, но на самом деле было четко организовано: сначала спешились королева и приближенные вельможи, потом фрейлины, потом остальные придворные.
Когда настала моя очередь, мистер Хелстон привязал Огонька к коновязи, а один из грумов графа Лестера подал мне руку, помогая спуститься на землю. Пока другие грумы разводили лошадей по конюшням, я, припадая на затекшую от сидения боком ногу, потихоньку подковыляла к своим товаркам, ожидавшим, пока их проводят в отведенные для нас комнаты.
Рослый светловолосый юноша вежливо поклонился миссис Чемперноун и представился:
— Меня зовут Джон Халл, мэм, я оруженосец графа Лестера. Меня прислали, чтобы показать вам ваши покои!
У Джона Халла была очень приятная улыбка и яркие голубые глаза. Я думаю, он пришелся по душе миссис Чемперноун, потому что она, просияв, ответила, что все фрейлины королевы готовы следовать за ним. Продолжая болтать, мы двинулись за провожатым.
Кармина с восторгом сообщила Мери Шелтон:
— А мне больше всех понравился молодой человек, который стоял слева… ну, у него еще такие потрясающие синие глаза.
— И чересчур длинный нос! Мне лично приглянулся такой высокий, кудрявый, — хмыкнула Мери. — А ты, Грейс, кого бы ты выбрала?
Мне все это показалось ужасно глупым!
— Никого! — решительно отрезала я. — Мне вообще никто из них не понравился!
И вдруг моя еще не полностью обретшая чувствительность нога, скользнув по гладкому камню, подвернулась! Было так больно, что я, громко вскрикнув, чуть не рухнула на ступени сводчатого прохода, что вел в центральную башню замка. Кто-то подал мне руку и бережно усадил на каменную перегородку. Этим любезным и сострадающим существом был Джон Халл, чего никак нельзя было сказать о миссис Чемперноун, которая, возведя глаза к небу, тяжело вздохнула:
— Ну вот, опять! Как же вы неуклюжи! — Она осмотрела мою ногу. — Кажется, у вас растяжение, милочка, хотя лодыжка распухла не сильно. Когда доберемся до наших комнат, я ее перевяжу. Джон, не будете ли вы так любезны, помочь…
— С радостью, мэм, — отозвался Джон, одарив меня ослепительной улыбкой.
Я была абсолютно уверена, что моя травма гораздо опаснее, чем определила миссис Чемперноун, не зря же у меня неожиданно так сильно забилось сердце — тук-тук-тук… Хотя никто этого, кажется, не заметил!
Легко, словно я была невесомой пушинкой, Джон подхватил меня на руки и понес по винтовой лестнице на второй этаж!
