— Меня это устраивает, — заявил Кейси, и я уставилась на него.
— Что? — спросила я.
Он улыбнулся, и я узнала эту улыбку.
Мой брат.
Проклятье.
— Прошлой ночью поимел горячую штучку, собираюсь повторить это снова. Хорошо, когда есть свободное время, и не надо работать.
Я рассказала ему о том, что сказал Грей, что его засекли, что Грей вычислил меня. Ситуация была опасной. Мы не могли тут оставаться.
Мы должны были убраться из этого города.
— Кейси, не думаю, что должна напоминать тебе, но у нас осталось пятьсот двенадцать долларов и тринадцать центов. Нам пора уезжать.
Его улыбка ничуть не померкла.
— Только одна ночь, — ответил он.
Я покачала головой,
— Нет, мы должны ехать.
— Айви, — его голос стал подлизывающимся, и он двинулся ко мне, — у нас есть ночь.
— Нет. У нас есть пятьсот двенадцать долларов и тринадцать центов без всяких заигрываний. Мы должны уезжать, найти новый городок, найти новый заработок. На это нужно время. У нас есть неделя до того, как мы останемся без денег.
— Дорогая, — определенно подлизывался, его улыбка стала шире, — это всего лишь одна ночь.
— Одна ночь означает еще одну ночь в отеле, и один день мы не в пути, день, который мы теряем. У нас нет еще одной ночи.
Кейси отступил назад, и выражение его лица стало сердитым.
Это тоже было плохо.
Моя жизнь была наполнена проблемами. Такое часто случалось. И чаще это происходило тогда, когда Кейси вел себя таким образом.
— Господи, Айви, какого хрена? Это всего лишь одна ночь! — громко огрызнулся он.
— Кейси —
— Нет, — он покачал головой. — К черту все. Она мне понравилась. Она заставила меня смеяться. Твое общество, я люблю тебя, сестренка, ты знаешь это, — он ударил себя кулаком в грудь, — всем сердцем, ты ведь знаешь, - последние три слова он произнес, подавшись вперед и особо подчеркнув их своим тоном, своим телом, своим лицом, он часто делал на этом ударение, — но с тобой не прикольно, солнышко. Она заставила меня смеяться. Мне было весело. У меня такое не часто бывает. Я не прошу неделю, я прошу лишь об одной ночи. Это самое малое, что ты можешь мне дать.
За последние десять лет было очень много "самое малое, что я могу дать Кейси"
И как и тогда, я дала им это.
— Одна ночь.
Он не перестал злиться.
— Господи, — пробубнил он, удаляясь, — почему ты заставляешь меня плясать под твою дудку... — он умолк, и я закрыла глаза.
Я делала это, потому что научилась давным-давно. Я управляла нашими сбережениями. Я следила за ними. Я не давала нам сбиться с цели. Кейси не был в этом хорош.
Кейси не был хорош во многом.
За исключением заботы обо мне.
По-своему.
И я точно знала, как долго пятьсот двенадцать долларов и тринадцать центов смогут добывать нам еду, бензин и проживание в отелях.
У нас была неделя.
Мы не могли потратить впустую лишний день.
Но я потеряю один день ради Кейси. Я задолжала ему это. Я обязана ему всем.
— Сегодня вечером мне надо, чтобы ты исчезла отсюда, — заявил он, взяв свой телефон с подставки для подзарядки.
О, нет.
Я предоставляла ему ночь, он не получит номер.
— Ни за что, — ответила я, повернувшись к нему лицом.
Его по-прежнему сердитый взгляд вернулся ко мне.
— Что?
— Ни за что, — сказала я. — Номер был в твоем распоряжении прошлой ночью. Только не снова. Я сидела в баре три часа, а потом на холоде на улице. Тебе нужно встретиться со своей горячей штучкой, прояви фантазию, но номер мой.
Он вернул телефон на подставку и развернулся,
— Я не могу трахнуть ее в машине. Она - высший класс.
Конечно. Она была высшим классом.
Я ни на секунду не поверила в это.
Мой брат перетрахал изрядное количество шлюх, но ни одна из них не относилась к высшему классу.
— Тогда, как я сказала, прояви фантазию, — ответила я.
— Это некруто, — огрызнулся он
— Что? — спросила я. — Мы не должны оставаться здесь лишний день, и ты это знаешь. Хочешь немного повеселиться, посмеяться, насладиться ее обществом, пожалуйста. Я сдалась. Мы не можем себе этого позволить, но она твоя. К тому же, прошлой ночью номер был твой. Сегодня, он мой. Я знаю, что ты можешь быть изобретательным, Кейси. Так что, прояви изобретательность.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Он бросил на меня сердитый взгляд.
Я позволила ему.
Я много раз уступала, в большинстве случаев я позволяла ему вытирать об себя ноги. Я была ему обязана, поэтому позволяла ему это.
Но, я не собиралась сидеть в том баре, не сегодня вечером, не тогда, когда Грей мог войти. Грей, который знал, что Кейси из себя представлял, что я из себя представляла. Ни в коем случае. Ни за какие деньги.
Кейси ждал, надеясь, что я смягчусь. Я часто это делала, поэтому он был полон надежд.
Я выдержала его сердитый взгляд и не смягчилась.
— Бл*дь, — прошипел он, схватил телефон с подставки, порылся в заднем кармане и вытащил клочок бумаги. Затем посмотрел на него и начал со всей силы нажимать на кнопки телефона.
— Дам тебе минуту, чтобы поговорить со своей девушкой, — пробормотала я, и он косо посмотрел на меня.
— Спасибо, как благородно с твоей стороны, — язвительно сказал он.
Я вздохнула.
Затем он перевел взгляд на свои ноги, и на его лице появилась улыбка.
— Привет, красотка, это Кейси, — сказал он в телефон.
Я вышла из номера.
Глава 4
Нецелованная
— Кухня еще работает? — спросила я бармена.
Я вернулась в бар. Глупо было сюда возвращаться. Это последнее место, где мне стоило бы быть. Последнее место, где я хотела находиться. Но, я была здесь.
И я знала почему.
Потому, что лгала себе.
Это не было последним местом, где я хотела находиться. Это — единственное место, где, я знала, мог быть он.
Идиотка.
Это был тот же бармен. Большая копна густых, темных волос, почти такой же длины, как и мои, которые струились по ее плечам и спине. И хотя стоял январь, она была одета в обтягивающую майку и узкие джинсы. Думаю, так больше давали чаевых. Она была высокой и, как ни странно, очень подтянутой, ничего лишнего, хотя у нее была большая грудь. Она казалась натуральной, хотя, я, естественно, не знала этого. Либо кто-то сделал феноменальную работу, либо Бог ее очень любил.
Я решила, что Бог любил ее гораздо больше. При более близком рассмотрении, она была не на пять лет старше Грея, и не на семь-десять лет старше меня. Она была на десять лет старше Грея, но не выглядела на свой возраст. Она не скрывала свой возраст. А выглядела моложе своих лет.
Она чувствовала себя в своей тарелке. На своем месте.
Она либо владела этим баром, либо спала с его владельцем. Это было ее место, и ей нравилось находиться тут.
— Пять минут, дорогая, — сказала она мне с искренней, доброжелательной улыбкой. — Тебе повезло.
Я кивнула и улыбнулась в ответ, моя улыбка, возможно, не была искренней или приветливой, но мне хотелось, чтобы она такой была.
— Тогда, можно мне бутылку холодного пива и то, что проще приготовить, так как я не привередлива, и кухня сможет закрыться после приготовления моего заказа.
Ее улыбка стала шире.
— Сэндвич с рубленной свининой, — ответила она. — Не знаю, является ли он самым простым в приготовлении, но ты не можешь уехать из Мустанга не попробовав один из сэндвичей Rambler с рубленной свининой. И мы подаем картошку фри в виде спиралек, изысканное лакомство.
Моя улыбка тоже стала шире, и я снова кивнула.
— Звучит прекрасно.
Она склонила голову на бок,
— Никаких предпочтений, как прошлым вечером?
Да. Ее чаевые были огромными. Она обращала внимание на своих посетителей. Была середина недели, но в этом городке имелось два бара, и только этот находился в нескольких минутах ходьбы от главной площади и жилых кварталов, так что, я не сомневалась, что бывали вечера и даже дни, когда тут становилось довольно оживленно. На самом деле, бар располагался на площади суда. В другом баре мы с Кейси собирались заняться нашим делом. Он был все еще в черте города, но далеко от центра. Когда мы первый раз проехались по городу, я сказала Кейси, что не собираюсь работать в Rambler. Второй бар был злачным местом, не таким гостеприимным, и даже близко не таким славным, то же самое и с его посетителями. Я не возражала поднять там деньги. Однако, с любым, кто заходил в Rambler, совсем другая история.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
